Герцеговина Флор - Виталий Павлов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Уверена.
- А если нет?
- Но ведь у меня такие учителя, я знаю столько секретов… Айседора рассказывала мне, что она делала каждый раз перед выходом на сцену, и это ей всегда помогало! И Элвис, и Любовь Петровна, и Луи…
- Да, они все прекрасные исполнители.
- А по-вашему, у меня нет голоса?
- Нет-нет, я этого не говорил!
- У меня плохой слух?
- Да нет, у вас прекрасный слух…
- Тогда, может быть, я нечисто интонирую?
- Нет, что вы!
- Ну а что же мне тогда может помешать стать настоящей звездой?
- Не знаю… Просто жизнь…
- Как это?
- Так… «Жизнь — вредная штука, от нее умирают», — сказал один умный поляк.
- Нет-нет, все равно я добьюсь, я добьюсь своего!
Зазвонил колокол, оповещающий, что наступило время обеда.
- Сегодня вечером вы будете меня слушать? — спросила Лора.
- Ну конечно.
- Тогда до вечера! — Девушка поднялась и медленно пошла по пляжу.
Теперь самое время сказать несколько слов о доме, в котором жили обитатели Герцеговины Флор. По нашему глубокому убеждению, он был достоин специального описания.
Маленький дворец стоял на берегу озера и прекрасно вписывался в ландшафт. Имя архитектора либо было утеряно, либо просто Никак не рекламировалось. К тому же никто не знал, когда именно этот дворец был построен. По общему мнению, здание счастливо сочетало в себе и строгость классицизма, и неувядающую прелесть модерна. Фигурные и овальные окна, накладные решетки со змеиными головами, неправильной формы балконные решетки говорили о том, что здание приняло окончательный вид примерно в начале двадцатого века. Общая планировка — главное здание и два крыла, забирающих в полукольцо благоухающую разноцветную клумбу, — была явно заимствована у классицизма. К нему же относился и небольшой итальянский дворик, расположенный внутри здания.
Спальные комнаты, многочисленные большие и малые гостиные не походили одна на другую. Каждая эпоха представлена соответствующим гарнитуром. Здесь был и средневековый западноевропейский кабинет, где кресла с высокими спинками напоминали готические соборы, и тяжеловесное барокко золотого российского века, и изящный павловский ампир. И конечно, вновь и вновь изысканный модерн, который, видимо, напоминал живущим здесь людям о временах их юности. Каждый из обитателей этого дома находил здесь себе уголок по душе. Тот, кого все запросто называли Элвисом, любил проводить время в бесформенной, но очень удобной мебели, которая в шестидесятые была кричащим авангардом, Марлен чаще всего можно было найти в некоем подобии парижского кафе с маленькими столиками и венскими стульями, а чета Орловых предпочитала золото карельской березы. Она была и в гостиной, и в их спальне.
Только большой ресторанный зал трудно было отнести к какой-либо определенной эпохе или стилю, он просто был выдержан в самых лучших традициях дорогих ресторанов Нью-Йорка, Парижа, Лондона или Москвы. Именно здесь и проходили те самые вечера, на которых блистала наша героиня.
День, о котором сейчас пойдет речь, почти ничем не отличался от многих других дней. Вечером отмечался очередной юбилей. Вновь Лора приготовила какой-то сюрприз, вновь был ошеломляющий успех. Десятки букетов летели к ее ногам, крики «бис!» и «браво!» подолгу не стихали после каждой исполненной песни. Вновь милые старики, когда программа была исчерпана, окружили ее и не жалели восторженных слов. Самые яркие эпитеты и превосходные степени порхали по сцене, как мотыльки в летний день.
Ну и, конечно, не обошлось без споров. Предметом его, как всегда, стал цвет кожи Армстронга. Язвительная дама Грета, сменившая шляпку с пером на бархатный берет, вновь заметила, что «тот Луи был черным». И пошло-поехало! Старик Луи умолял дать ему трубу. Одни его поддерживали, другие криво усмехались. Но Лоре было не до этого. Сегодня здесь впервые были два зрителя, которых пригласила она сама.
Стас и Леша тихо сидели у дверей, подавленные великолепием зала, блеском бриллиантов, но главное — прекрасным пением Лоры. Они даже не притронулись к тем экзотическим блюдам, которые специально для них заказала девушка. А вокруг кипела жизнь…
- Дайте мне трубу, дайте трубу, я сыграю! — кипятился старина Армстронг, и в этот момент уже трудно было сказать, что кожа его белого цвета, потому что лицо его стало абсолютно красным.
- Шампанского всем, шампанского — и помиримся!
- взывал к сотоварищам Марк Борисович.
Шампанское не заставило себя долго ждать. Появились официанты с подносами, и звон бокалов заглушил взволнованные голоса. Лора протискивалась сквозь толпу, успевая на ходу поблагодарить каждого, кто делал ей комплименты. Увидев девушку, подавленные юноши вытянулись, как рядовые перед генералом.
- Ну что? — спросила Лора. — Как вам?!
Молодые люди молчали, а потом Стас выдавил из
себя:
- Я, конечно, плохо понимаю в музыке, но, по- моему, ты поешь гораздо лучше любой девушки из нашей деревни.
То, что казалось наивысшим комплиментом Стасу, очевидно, очень обидело Лору. От досады она даже закусила нижнюю губу.
- Это все, что ты можешь сказать? — спросила девушка.
- Да я даже и не знаю…
- Ну хорошо, спасибо и на том! — Лора улыбнулось улыбкой Снежной Королевы и в секунду растаяла в толпе.
- Ну, ты как скажешь, — толкнул в бок приятеля Алексей. — Она же в самом деле — звезда! Как из кино!
- Как из кино?! А ты говорил раньше: «Сумасшедшая, сумасшедшая!» — И парни, опустив головы, вышли из главного зала, в котором продолжался спор кто есть кто.
Кто-то передал трубу Армстронгу, и тот пытался сколотить биг-бенд:
- Кто-нибудь хочет сыграть со мной? — спрашивал он публику.
- Конечно! Я всегда там, где музыка! — на эстраду вышел Элвис.
- Я, конечно, не Тонни Спарго и не Беби Доддс, но свинговать умею! — Марк Борисович присоединился к двум музыкантам.
- Послушайте, вы не устали каждый день делать одно и то же? — спросил Леонид Осипович неизвестно кого, поднимаясь на сцену. — И все из-за вашего склочного характера, дорогая Грета.
- Дело не в характере, я просто люблю истину, — тихо сказала великая затворница.
Возможно, она первая поняла, что значит стать легендой. После неудачного фильма она исчезла из поля зрения ее поклонников, армии репортеров и журналистов. Грета Гарбо — это имя во все времена произносили с вожделением.
Тем временем оркестр был собран, и Луи сказал:
- Хватит трепаться, что играем? «Мэкки нож» или «Вернись домой, Индиана»?
- «Пусть мои люди уйдут»! — крикнул кто-то из зала.
- Идет, я считаю: три, четыре, пять…
И железная бочка с грохотом покатилась по мостовой, а из нее стали капать янтарные капли меда… Как прав все-таки был тот, кто так описал голос этого трубача!
Через секунду все танцевали.
Обслуживающему персоналу накрывали отдельно в комнате, что рядом с кухней. Здесь стоял один большой стол, за которым сидело человек восемь, и несколько столиков для двоих. Было тоже весело, только звучала совсем другая музыка. Видавшая виды магнитола сыпала современные шлягеры из обеих колонок направо и налево. Было дымно и не менее весело, чем в главном зале. Кто-то танцевал, а кто-то уже мирно дремал, прислонившись к стене. А Стас и Лешка, казалось, вновь хотели выпить все пиво, которое было в наличии. Пустые бутылки окружали их густым низкорослым забором со всех сторон. В комнату вошла Лора. На ее лице еще играли блики недавнего успеха. Увидев девушку, Стас, не говоря ни слова, оставил приятеля с грудой пустых бутылок и направился к ней. Он начал без вступления:
- Ты как-то странно отреагировала на мои слова…
- Странно?
- Ну да… Мне действительно понравилось, как ты пела…
- Спасибо…
- Знаешь, мы сейчас пили пиво, и я решил, было бы хорошо, если бы мы с тобой поженились…
Лора даже онемела от неожиданности:
- ?
- Поженились… Ты зря так улыбаешься, между прочим, все говорят, что у меня золотые руки. Например, Грета сегодня сказала, что никогда не видела так замечательно сделанной мышеловки.
- Но я совсем не собираюсь связывать свою жизнь с ловлей мышей! И потом… Я даже толком не знаю, как тебя зовут!
- Меня?
Стас запнулся. Парень он был крепкий и смелый и мог уложить на месте, наверное, не одного и не двух соперников, но вот в общении с Лорой вся его отвага девалась неизвестно куда, и этого здоровенного детину можно было брать голыми руками.
- Вот видишь, и ты толком не знаешь, как тебя зовут, а хочешь жениться!
- Да как же…
- И еще самое главное: мне муж не нужен, мне нужна сцена! — сказала Лора, пожала его руку и стала выбираться из комнаты, где продолжал веселиться обслуживающий персонал.
- Отшила? — спросил Алексей, подходя к столу. — Конечно, ей принц на белом коне нужен или хотя бы в белом «мерседесе». Шампанского не хочешь? Грета прислала из их зала, французское…
