Кошмар Гримстоунских болот - Бэзил Коппер

— Благодарю вас, джентльмены! — сказал незваный гость грубым, но не неприятным голосом.

Мужчина был одет в твидовый костюм, на голове красовалось плотное клетчатое кепи с наушниками, на ногах — тяжелые сапоги, заляпанные грязью. На шее у него висел бинокль в кожаном футляре, а откинутый клапан большой парусиновой сумки открывал любопытному взору образцы растений, корни которых все еще были покрыты льдом.

У него было красное обветренное лицо, глубоко посаженные серые глаза смотрели на нас с живым интересом.

— Ну и холод! — бросил я пробный камень.

Он от души рассмеялся:

— Ну, меня это особо не беспокоит, джентльмены! Я натуралист-любитель и привык собирать образцы и наблюдать за птицами на болотах в любую погоду. У сельского врача в таких местах не слишком-то много развлечений.

Я взглянул на него с интересом:

— Могу себе представить. Я ведь тоже врач.

— В самом деле?! — удивленно поднял брови наш попутчик.

— Моя фамилия Паркер, — продолжил я. — А это мой друг мистер Понс.

— Счастлив познакомиться. Доктор Стренджвейз. Когда-то практиковал в Лидсе. — Здоровяк привстал с места и обменялся с нами рукопожатиями.

— Значит, вы хорошо знаете болота, доктор, — сказал Солар Понс. — Вы наверняка сможете что-нибудь рассказать нам о поместье Гримстоунов. Мы как раз туда направляемся.

— Ну, тогда мы еще увидимся. У меня обширная практика, но живу я в деревушке Стейвли, неподалеку, — многозначительно усмехнулся доктор.

— Мы остановимся в «Хэрроу» и пробудем там несколько дней, — добавил я.

Доктор Стренджвейз бросил на меня пристальный взгляд.

— Мы здесь не избалованы гостиницами, но эта самая лучшая. — Чуть поколебавшись и переводя взгляд с меня на Понса и обратно, наш попутчик продолжил: — Вы уж меня извините, доктор, но здесь нечасто встретишь посторонних, а Гримстоунские болота — не самое подходящее место для двух таких джентльменов, как вы.

Я взглянул на Понса. Тот коротко ответил:

— Мы по делу к мистеру Сайласу Гримстоуну.

Доктор саркастически улыбнулся:

— Ну, тогда желаю вам удачи, мистер Понс. Он один из моих пациентов. Уже месяцев восемнадцать не платит по моим счетам, хотя богат, как Крез.

— Весьма прискорбно это слышать, — вежливо ответил я и снова обратил взгляд на безрадостные, скованные снегом болотные просторы, медленно проплывавшие за окном.

— Я наслышан о его скаредности, — сказал Понс. — Но как это недостойно, что он тянет с оплатой. Врачи, конечно, должны хранить медицинскую тайну, но хотелось бы узнать, не навещали ли вы его в последнее время.

Доктор Стренджвейз бросил на моего компаньона испытующий взгляд и покачал головой:

— Да нет, ничего страшного. С удовольствием отвечу на ваш вопрос, мистер Понс. Этические нормы тут ни при чем. Скорее, деловая мораль. Я не пользовал его уже месяцев восемь. Не стал с ним миндальничать и заявил, что не приеду, пока он не заплатит по счету.

— Исключительно правильная линия поведения, доктор Стренджвейз, — одобрительно заявил Понс и пустил в потолок струю сизого дыма.

Неожиданно мой друг сменил тему разговора:

— Вы много ходите по болотам, доктор, и, должно быть, не раз сталкивались со странными вещами.

Доктор пожал плечами и откинулся на сиденье.

— У нас здесь прелюбопытнейший уголок, — признался он. — Именно поэтому Диккенс выбрал наши места для наиболее эффектных сцен своего романа «Большие надежды».

— Ах да, — вмешался я в разговор. — Это когда юный Дэвид Копперфилд пробирается в Дувр.

— Вы ошиблись с книгой, — осуждающе заметил Понс. — Но ему действительно, наверное, пришлось немало покружить.

Доктор Стренджвейз весело рассмеялся:

— Доктор Паркер, конечно, пошутил.

— Без сомнения, — лукаво улыбнулся Понс. — Я тут слышал, что на болотах прячутся странные существа.

Доктор Стренджвейз устремил серые глаза к потолку, где клубились, словно не желая покидать тепло вагона, облака голубоватого дыма.

— Ну, у нас здесь полно бабушкиных сказок, — насмешливо заметил он. — Поговаривают и о всаднике-призраке. И каждый уголок, похоже, таит в себе немало утопленников-контрабандистов, ушедших на дно еще в восемнадцатом веке.

— А как насчет синих огней на болотах? — невинно спросил Солар Понс, наблюдая за кольцами дыма.

— Вы имеете в виду блуждающие болотные огни? Да, действительно, это естественное явление время от времени встречается. Суеверные люди называют их синими огнями.

— А как они выглядят?

— Болотные газы иногда светятся голубоватым светом. Но чаще желто-зеленым, — пожал плечами доктор.

— В сумерках или при дневном свете?

Бородатое лицо доктора неожиданно исказилось от страха.

— Никогда не слышал, чтобы они появлялись днем, — заявил он. — Естественно, при ярком свете их не увидишь. А в сумерках вполне возможно. И ночью, конечно. Но к чему все эти вопросы?

— Праздное любопытство, — ответил Солар Понс, потягиваясь. — Слышал, что кто-то видел на болоте призрачную фигуру, объятую синим пламенем.

Доктор изумленно уставился на Понса.

— Читал я эти журналистские россказни в дрянных газетенках! — сказал он и хмыкнул в бороду. — Я скорее склонен относить подобные видения на счет delirium tremens, а по-простому — белой горячки. Такие случаи нередки среди моих пациентов. Только на прошлой неделе один из них заявил, что видел нечто подобное. Старый Тобиас Джессел. Но он слишком часто прикладывается к элю в баре «Хэрроу»! Я так прямо ему это и сказал. — Доктор выглянул в окно. — Ух! Мы уже почти приехали. Приятное путешествие, джентльмены, и все благодаря вам. Сейчас я собираюсь в Стейвли. У меня автомобиль на станции. Могу я вас подвезти?

Мы с Понсом с благодарностью приняли его предложение. Сойдя с поезда, мы очутились на пустынной, заметенной снегом платформе. На станции мы обнаружили только одного служителя — носильщика и станционного смотрителя в одном лице. Мы же оказались единственными пассажирами, сошедшими в этом месте.

С облегчением покинув станцию, мы уселись в закрытый «моррис» доктора. И вот уже автомобиль, умело и с удовольствием управляемый нашим новым знакомым, быстро катил по дороге через болота. Пока мы ехали по плоской, невыразительной сельской местности, начали сгущаться сумерки. И мне было нетрудно представить, что пережил старый Гримстоун, когда увидел преследовавшую его призрачную фигуру. Время от времени доктор обращал наше внимание на местные достопримечательности, если можно так выразиться. На самом деле все это произвело на меня самое удручающее впечатление. Развалившаяся водяная мельница, башня старого форта и жалкие остатки деревянного мола — вот наиболее интересные из них.

Эта унылая местность с ее непролазной грязью и болотами, служащими пристанищем морским птицам, угнетающе подействовала даже на обычно жизнерадостного Понса. Когда же мы наконец увидели впереди огни домов и оказались на главной улице маленькой деревушки, то облегченно вздохнули.

— Ну вот мы и приехали! — сказал доктор Стренджвейз, остановившись у небольшой симпатичной гостиницы.

Гостиница эта, со своими кирпичными стенами и серой шиферной крышей, не отличалась особой красотой, но выглядела на редкость гостеприимно, так как в окнах горел свет, а фонарь над входом отбрасывал мягкие лучи.

Мы вылезли из автомобиля, и Понс вытащил наш багаж. Стренджвейз ткнул пальцем в здание напротив гостиницы:

— А это, джентльмены, моя приемная. Если вдруг вам понадоблюсь, то здесь меня всегда можно найти по вечерам от шести до восьми. А еще вы просто обязаны со мной отобедать. Дом мой стоит на боковой улочке, не более трехсот ярдов отсюда.

— Очень любезно с вашей стороны, доктор, — сказал я, пожимая ему руку.

Улыбнувшись в бороду, Стренджвейз махнул рукой в сторону деревенской улочки, которая, петляя, уходила вдаль.

— Поместье Гримстоунов примерно в миле отсюда, по дороге через болота, на юг. Дорога идет все прямо, и вы не пропустите поворот к дому. Я бы с удовольствием вас туда отвез, но мне надо еще успеть навестить парочку пациентов и подготовиться к операции.

— Мы и так ваши должники, — сказал Солар Понс. — Нам будет только полезно прогуляться, не так ли, Паркер? А если мы тронемся в путь прямо сейчас, то поспеем к Гримстоуну до темноты. Сейчас только четверть четвертого.

Проводив глазами автомобиль, который, прощально погудев, исчез из виду, мы направились в гостиницу. Хозяин, жизнерадостный, приветливый человек лет сорока, уже нас ждал и, сделав соответствующую запись, провел в простые, но чистые и удобные комнаты на втором этаже.

— Мы подаем обед с восьми вечера, джентльмены. Завтрак с семи до девяти утра.

— Чудесно. Это нас вполне устраивает, — заверил его Понс. — Мы собираемся вволю походить по болотам.