Сокрушители - Дональд Гамильтон

Металлический голос откликнулся:

- Но, миссис Хелм...

- Ведь не будут же нас подстерегать на прежнем месте со второй бомбой? Не опасайтесь, едемте.

- Слушаю, сударыня.

Подвеска мерседеса оказалась на диво жесткой - обычно эти машины снабжают амортизаторами упругими, словно лапы крадущегося тигра. "Пружины поставлены усиленные, - подумал я и заключил: - мерседес бронирован. Оконные стекла преломляли свет не совсем обычным образом. Пулестойкая колымага..."

Леонард болтал по радиотелефону, однако на частоте, которую наше переговорное устройство не воспринимало. Сквозь перегородку не долетало ни единого звука: еще один прозрачный броневой лист.

Украдкой поглядев через плечо, я удостоверился, что позади следует автомобиль с охраной. Должно быть, к ним и обращался наш водитель, держа перед губами черный микрофон. Спереди поначалу не замечалось никого, лишь несколькими кварталами далее я обнаружил головной дозор: еще одну приземистую машину, чем-то неуловимо выделявшуюся из числа прочих.

С чуть заметной, грустной улыбкой Сандра покосилась на меня.

- Можно держать вашу руку, когда поравняемся с рестораном? Хочу посмотреть на него снова, тогда кошмары отступят и перестанут мучить... Я знаю это; но не решалась поехать туда в одиночку... И в Коннектикут боюсь возвращаться одна... боюсь перебирать... вещи Мэттью.

- Олд-Сэйбрук, - задумчиво сказал я, - штат Коннектикут... На берегу реки Коннектикут, если не ошибаюсь?

- Да. Мэттью окончил колледж и работал журналистом в "Нью-Хэйвенском Почтовом Курьере". Вот мы и поселились неподалеку от редакции... То есть, все равно приходилось тридцать миль проезжать до города и обратно - только это ничего не значило: Мэттью работал сверхурочно и возвращался, когда час пик уже миновал. Вихрем носился, дорога не отнимала больше сорока минут в оба конца...

- Послушайте, Сандра, не хотел бы касаться больного места, но вы, кажется, видели смуглые ненавидящие физиономии за окном ресторана перед тем, как разбилось стекло и влетела бомба? Сумели бы опознать нападавших?

- Там была женщина, - промолвила Сандра неуверенным голосом, - и двое мужчин... Женщина явилась в пышной юбке, наверное, под нею бомбу и прятала. Точно помню только, что все трое были смуглыми, черноволосыми. А сверх этого - едва ли.

- Отец тоже ничего определенного не раскопал?

Сандра покосилась:

- Вы... Вы знаете о... папиной... деятельности?

- Конечно. Подробные справки наводил перед вашей свадьбой.

- Когда я приехала в Техас, то не имела понятия: известно вам, или нет... Я ухмыльнулся.

- Организация располагает великолепным исследовательским отделом. И я, вероятно, проведал о мистере Вареке больше, нежели местная полиция. Кстати, Леонард, - обратился я к микрофону, - когда станете докладывать, передайте Санни Вареку, чтобы не беспокоился. Его занятия нас не касаются.

- Передам, - ответил микрофон. - Это изрядно утешит босса.

Кассандра коротко рассмеялась.

- Вас не смутило подобное родство?

- Ничуть. Рассудил так: если вашему отцу придется терпеть зятя по имени Хелм, я уж как-нибудь переживу наличие невестки, звавшейся в девичестве Кассандрой Варек.

Сэнди хохотнула.

- Папа держится такой же точки зрения!.. Притормози немножко, Леонард.

- Слушаю, сударыня.

Мы свернули в узкую боковую улочку, окаймленную трех- и четырехэтажными домами: на первых этажах - магазины, повыше - конторы. Деловой квартал. Ресторан "La Mariposa" обретался на полпути, по правую руку, и видать его было издалека. Большое окно заколочено фанерой. Вывеска с довольно грубо намалеванной бабочкой наполовину обуглена. Черный картонный плакат на двери возвещал ярко-алыми буквами:

"ЗАКРЫТО".

Визжа тормозами, из-за ближайшего угла вырвался большой ветхий автомобиль, заскользил, остановился, наглухо перегородив мостовую.

Леонард отреагировал с похвальной прытью. Машина прянула вперед, опять заныли тормоза - теперь уже наши - и мерседес крутнулся на сто восемьдесят градусов: хитрый прием, звавшийся в дни моего детства "бутлеггерским разворотом". Заревел мотор, но далеко Леонард укатить не успел.

Что-то пробило пулестойкое ветровое стекло, и голова шофера попросту исчезла. Разлетелась вдребезги. На внутренней бронированной переборке, испятнанной кровью и вышибленными мозгами, возникла выбоина, от которой во все стороны поползли внушительные трещины.

Выстрел прозвучал оглушительно даже внутри наглухо закрытой машины. Я определил: палили спереди, сверху, справа. Значит, выскакиваем сквозь левую дверь.

Ударив ладонью по ручке, я ухватил Сандру и выкатился на асфальт, увлекая девушку за собой. Мгновением позже грянул - уже гораздо громче - второй выстрел, громадная пуля продырявила крышу и разнесла половину покинутого нами заднего сиденья. В окне третьего этажа полыхнула вспышка.

Рывком поставив Сандру на ноги, я встряхнул ошеломленную девушку и заорал:

- Шевелись! Вон в тот подъезд! Бегом!!!

Она повиновалась и кинулась наутек, хромая вовсю: одна из туфель на высоком каблуке слетела. Сандра скинула вторую и помчалась во весь опор - только нейлоном обтянутые пятки засверкали. В иных обстоятельствах я нашел бы это зрелище любопытным; однако в голове неумолимо тикали встроенные природой часы. Неведомое оружие, безусловно, было однозарядным. Неизвестному снайперу потребовалось пять секунд, чтобы выпустить вторую пулю... Мы очутились в "мертвой зоне" через четыре секунды после второго выстрела, и третьего уже не прозвучало. Тем лучше.

- Ты в порядке?! - рявкнул я, влетая в подъезд следом за девушкой. Прижавшись к стене, я пытался сделаться еще костлявей и худосочней, чем был на самом деле.

Сандра кивнула, тяжело дыша.

Спрятанная в окне пушка рявкнула опять и напрочь снесла машине прикрытия половину капота. Но двигатель каким-то чудом не заглох, и автомобиль проворно удалялся задним ходом, покидая опасное место.

Двое пассажиров, тем не менее, выскочили наружу и, пригибаясь, бежали по противоположным сторонам улицы. Взятые наперевес автоматы сыпали профессиональными короткими очередями в три-четыре выстрела. Один из охранников палил по загородившей улицу машине, отвлекая внимание экипажа, который суматошно и рьяно выпускал в ответ пулю за пулей. Второй целился в проклятое окно, мешая снайперу, но, видимо, тот соорудил себе неплохое укрытие.

Снова громыхнул крупнокалиберный заряд. Охранника взметнуло в воздух, перекувыркнуло и отбросило на добрых три ярда. В точности таким драматическим и весьма картинным образом убивают киногероев, а в жизни я эдакого не видал - просто потому, что ружейные и револьверные патроны не обладают достаточной мощью.

Но эта мерзость лупила немногим слабее корабельного орудия!

Автомат вывалился из рук убитого и остался лежать на тротуаре, неподалеку от меня. Открыв сумочку Сандры, я извлек маленький пистолет, очертания коего приметил сквозь тонкий шелк еще раньше. Защелкнув сумочку, я вернул ее владелице, проверил оружие. Полная обойма, один патрон загодя загнан в боевую камеру.

- Папа говорил, - выдохнула Сандра, - ни при каких условиях не покидать автомобиля! Машина бронирована!

- Бронирована, - осклабился я. - Только противотанковое ружье, голубушка, из настоящего армейского транспортера сделает решето, а уж из мерседеса, обшитого жестью, и подавно... Выбирайся наружу, двигайся, прижимаясь к стене, чтобы в мертвой зоне оставаться. Удирай в сторону проспекта, откуда мы сюда свернули, да не вздумай задерживаться. Невзирая ни на что, поняла? Вперед!

В свой черед выскакивая из подъезда, я от души понадеялся, что уцелевший охранник не привык палить по любой движущейся цели. Так оно, по счастью, и было. Завидев нас, парень опустился на колено и полоснул из автомата, прикрывая наше отступление. Стрелял, пока мы не скрылись, кинувшись за угол. Потом помчался вдогонку.

- Принимай и стереги! - выкрикнул я, толкая Сандру прямо в руки охраннику.

Запыхавшаяся девушка ошарашенно спросила:

- Мэтт, куда ты?

Но я уже бегом пересекал улицу.

Я бежал к двери, уводившей на третий этаж нужного здания.

Следовало уповать, что нас атаковали не профессионалы: будь иначе, ни я, ни Сандра не ускользнули бы так легко. Посему я применил старый, заплесневелый от времени, архидурацкий трюк: разинул рот и заорал во всю Глотку.

- Джим, стереги черный ход! - вопил я. - Чарли, за мной!

Дикий вопль раскатился по пустому дому и отразился от лестничных пролетов гулким эхо. Я услышал быстрые шаги: перепуганный террорист проворно отступал вдоль коридора. Я бросился вослед, спустив предохранитель пистолета.

Брать неприятеля живым всегда затруднительно. Стреляешь с великим разбором, так, чтобы не повредить важных телесных частей, а, следовательно, подвергаешься неизмеримо большей опасности, чем в обычной стычке. Я послал пулю в колено противнику, и тот повалился, выронив собственный револьвер. Фу-у, пронесло...