Буквы на белом фоне - Александр Маяков

Сам укладываю инвалида в кровать, а думаю о Маринке. О её бедрах под халатиком, талии, упругой груди. Знаете, женщины всегда на себя наденут все обтягивающее, что дает простор для фантазии. Как с Ириной Алексеевной.

Антона уложил, спокойной ночи пожелал, а в штанах такой напряг, что не знаю, что первой порвется, джинса или моя плоть. Выхожу я в коридор, а из общей комнаты доносятся какие-то звуки. Как будто в темноте кто-то плачет. Я снова вспомнил про ту пациентку, которая умерла в муках. Я хотел было позвать Марину, но присмотревшись, увидел, что у окна сидит фигура с пушными волосами. Ярко-рыжая копна Марины сотрясалась в такт стонам.

Успокоившись, я хотел было пошутить, что нечего пугать, но… почему Марина сидит в темноте и рыдает? Тихо, стараясь не издавать звуков, я направился к стулу, на котором сидела Марина. Она сидела, откинувшись на спинку стула. Левую ногу она закинула на стол, а правую протянула в сторону. Левой рукой она водила по груди, прямо по халату, а правой ласкала себя между ног. Наблюдая за самоудовлетворением девушки, я возбудился еще сильнее.

– Мне передернуть или перепехнемся? – сдавлено спросил я. Марина испугано вскочила, стараясь прикрыться халатом.

– Сережа, твою же мать! – выругалась она. – Напугал.

– Прости. – ответил я. Надежда на халявный секс таяла на глазах. Хотела бы, сразу сказала бы, а не пряталась в темноте, чтобы подрочить. Или как там это у женщин называется.

– Презики у тебя? – внезапно спросила она.

– Ну, да, – немного на морозе ответил я.

– Доставай, то я завелась. – ответила она.

– Без проблем! – улыбнулся я, стягивая штаны. Первый раз у нас был прямо там, на столах. Потом решили, что лучше закрываться в туалете. И чтобы не тратить время стали оставлять Антона с Катей. На второй раз ни его, ни её не тянуло, поэтому мы спокойно могли потрахаться в туалете. Почему там? Ну, в приюте, кроме нас, есть и другие работники. Которые могут зайти в наше отделение зачем-то и начать нас искать. Поэтому трахаться в не закрывающейся на замок комнате отдыха опасно. А про туалет можно что-то придумать на ходу. Мол, проверяли, как работает защелка. Примитивно и стремно, но что поделать. Нам с Маринкой еще повезло, а вот нашим сменщикам нет. В одной смене два здоровых лба, Костя и Вадим, в другой две старушенции, Валентина Вадимовна и Анна Викторовна. Нас, в наших начинаниях помочь молодым возлюбленным, поддержали только Костя с Вадимом. Старушки отказались. Оно и понятно, они в свои семьдесят вряд ли смогут удержать Антона на Кате.

Так что личная жизнь была у наших голубков только по вторникам и пятницам в нашу с Мариной смену и в смену Кости и Вадима.

Ладно, вернемся к утру второго выходного. Сегодня мне так и не дали поспать. Звонок мобильного телефона прервал мой блаженный сон. «Марина». Гласила надпись на дисплее.

– Марин… – жалобно протянул я в трубку. – Сейчас только…

Договорить я не успел, так как телефон продолжил свою трель прямо мне в ухо. Спросонья я даже не нажал на кнопку приема вызова. Тихо выругавшись, я нажал на кнопку.

– Да, Марин, что случилось? – уже более спокойно произнес я. Пиликанье телефона в ухо бодрит не хило.

– Собирайся, Алексеевна вызывает срочно на ковер. – произнесла Марина.

– Что-то случилось? – я аж подскочил на диване.

– Не знаю, – голос Марины был взволнованным. – Просто она сказала, что у нас ЧП и нам надо срочно приехать. Будет ждать в своем кабинете.

– ЧП?! – воскликнул я.

– Да, – ответила Марина. – Но я сама подробностей не знаю, так что собирайся, давай!

Я стал быстро собираться и пулей понесся на работу.

Что там могло случиться? Инциденты у нас были, не без этого. Овощи наши двигаются мало, так что проблемы с кишечником частые. Но из-за просто поноса вызвать не могли. Даже если бы после моей смены у кого-то днище сорвало бы. Значит, что-то серьезное. Неужели, кто-то умер? Да быть такого не может! Все были здоровы. Ну, в пределах своих недугов. Предпосылок к скорой смерти не у кого не было. Так что…

Стоп! Стоп! Стоп! И еще раз Стоп! Хватит себя накручивать. Может с подопечными все в порядке, а проблема в другом. Как год назад, когда накрылась система отопления, и первый этаж превратился в один большой горячий источнику. Подопечных пришлось эвакуировать на верхние этажи, гуляя по щиколотку в кипятке. Хвала небесам, резиновых сапог хватало. Хоть и не на всех, но часть сотрудников, в том числе и я, выносили их на лестницу, а там уже передавали другим и они поднимали их выше. Зима была, на улице холод, на втором этаже дубак, а мы с Вадимом и Костей по пояс голые ходим, потому что на первом этаже парилка. Костя тогда даже умудрился пневмонию заработать, так как голяком гулял на второй этаж.

Надеюсь, ничего серьезного.

За полчаса я домчался до работы. Нигде не текло и когда я встретил санитарок на первом этаже, они очень сильно удивились, что стряслось какое-то ЧП.

– Да нет, – покачали они головой, – все тихо. Тьфу, тьфу, тьфу!

– Ясно, – кивнул я. – Тогда я помчал к Алексеевне.

Быстро поднялся на второй этаж и постучал в кабинет.

– Заходи! – раздался из-за двери раздраженный голос главврача. – Тебя одного ждем.

В кабинете действительно были уже Вадим, Костя и Марина. Буркнув банальное «Здрасте», я быстро сел на передоложенный мне стул.

– Ну что, голубчики, – раздраженно начала Ирина Алексеевна. – Доигрались, да?

– А что стряслось? – осторожно спросил я. Марина осуждающе посмотрела на меня. У неё не было в привычке перебивать начальство, и она считала это верхом наглости. Я, хоть и уважал Ирину Алексеевну, мог себе позволить дерзость. Не потому, что мне это позволяли, а потому, что не считал это чем-то из ряда вон выходящем.

– Стряслось?! – спросила Ирина Алексеевна с уже не скрываемой яростью. Видимо, произошло действительно что-то ужасное.

– Я бы сказала, свершилось! Конечно, я знала, что этим все может кончиться, но все же. В общем, Катя беременна.

– Что? – переспросили хором мы с Мариной. На удивление, Вадим и Костя молча восприняли эту новость.

– Да, беременна. – подтвердила Ирина Алексеевна, и устало откинулась на спинку кресла.

Первое, что пришло на ум, это аборт. Убьют малого. Или малую. То, как это произошло, меня лично, в тот момент не волновало. Сам знал, что гандон не стопроцентная защита. У моего дяди так трое детей появилось. Не везло ему с презервативами, все время рвались. Ну, три раза точно.

– Как это могло произойти? – тихо спросила Ирина Алексеевна, приложив руку к груди в районе сердца.

– Ирина Алексеевна, с вами все в порядке? – взволновано спросила Марина. Да я сам напрягся. Не хватало еще её в гроб загнать.

– А, – отмахнулась главврач, – давление скачет.

Я хотел было сказать, что лучше принять успокоительного. Ну, валерьянки там, боярышника, но мне не дал сказать Костя, выпалив:

– Это мы сделали.

Я повернулся к нему, не поняв, к чему он это сказал.

– Вы, что, – тихо произнесла Марина, – изнасиловали её?

Посмотрев на Марину, я хотел сказать: «Ты чего? Не тренди тут!» Но у неё были такие глаза. Она испугалась. Конечно, легкий доступ к женскому телу давал простор больной фантазии. Да и не у Кости, не у Вадима девушки, насколько я знаю, не было. Но чтобы насиловать подопечных – это уже совсем клиника. Я за такое сам в бараний рог кого угодно скручу!

– Нет, ты чего?! – запротестовал Вадим. – Совсем крыша поехала?!

– Мы просто на Антона презерватив не надели и все! – поддержал друга Костя.

Я покачал головой:

– Биба и Боба, два долбо…

– Сергей! – возмутилась Ирина Алексеевна. – Кто они такие я и сама знаю, так что давай без выражений. Наху… – запнулась она, – кхем, зачем вы это сделали?

– Ну, – начала Вадим, – мы так с ними говорили, когда они сидели после секса. Катя всегда сияла, когда за детей начинаешь заводить разговор.

– И Антон тоже оживлялся. – продолжил Вадим. – Вот мы и решили…

– Решили?! – Ирина Алексеевна была в ярости. – Вы решили?! Вы в своем уме! Она инвалид!

– И что?! – крикнул Вадим. – Она не имеет права быть матерью?!

– Она прикованный к кровати инвалид! – кричала Ирина Алексеевна. – Понимаешь?! Не ходячая! Она его выносить не сможет!

– И что теперь?! – еще громче стал орать Костя. – Убивать?! На аборт?!

– А ну рот закрыл, сопляк?! – в ярости, Ирина Алексеевна поднялась. – Не тебе решать, аборт это будет или что!

Костя сразу замолчал и стыдливо опустил голову.

– В её положении даже не знаешь, что хуже, роды или аборт. – тихо произнесла Марина. Главврач кинула на неё злой взгляд, но промолчала. Видимо, спокойный тон Марины успокоил и Ирину Алексеевну, так как она уже спокойным тоном произнесла.

– Знать бы срок…