Меланья и колдун (СИ) - Тома Ди

Он вспомнил, сколько раз Сашка просила его о помощи, вспомнил их походы к различным экстрасенсам, бабкам и прочим лекарям. И каждый такой визит заканчивался выяснением отношений с пацанами, попойкой и полным забвением.

Бедная его девочка, сколько она уже это терпит. И ведь каждый раз она ему снова и снова верила, возвращалась, любила, и опять просила о помощи. Это был замкнутый круг. А теперь она в больнице. Конечно же врачи ей не помогут, они ей просто не смогут помочь. Помочь должен он, он должен заставить этого предателя вернуть старухе то, что она требует. Как это сделать?

— Мил, как мне заставить его вернуть чужое? Вдруг он снова затеет пьянку? Сашку нужно срочно спасать, может ты сходишь к ней, поколдуешь там или ещё что-нибудь…

Умоляющим взглядом он смотрел на рыжую ведьму и, не переставая, ругал сам себя.

— Лёш, вспоминай, что тогда Лещ дал Сашке? Она рассказывала, что старуха к ней явилась сразу после вашего похода в этот дом. Значит, он должен был ей что-то дать в тот вечер.

Лёха скрипел мозгами, выуживая то, что было давно и по нескольку раз забыто.

— Он тогда конфеты купил, когда мы за бухлом в магазин заезжали. Мы над ним ещё ржали, а он сказал, что к даме в гости без сладкого нельзя. Прям с порога и вручил ей эту коробку. Вот падла.

— Ну вот, хронологию восстановили, теперь держись от него подальше. Сначала Сашку вытянем, потом и с Лещём займёмся, — Милка поднялась со скамейки и пошла по перрону в сторону выхода в город.

— Эй, ты куда, а я, а Сашка, не бросай? — взмолился ей вслед Лёха.

— Отдохнуть и подумать нужно. Пришли мне адрес больницы, где твоя жена лежит, завтра утром к ней поедем. Всё, пока! — и она зашагала дальше, оставляя парня наедине с кучей его неприятных воспоминаний.

Как она это допустила?

Сашка лежала в палате и таращилась в потолок стараясь не засыпать. Уже ночь. Чем её здесь накололи, она не спрашивала, тело было ватным, любые движения давались с большим трудом. Спать хотелось постоянно, только вот сны видеть не хотелось. А стоило девушке хоть на секундочку задремать, как она видела рядом с собой ту страшную старуху. Растрёпанные седые волосы обрамляющие лицо с глубокими морщинами, обезумевшие красные глаза и постоянное шипение: «Верни, верни, верни…»

Если бы она знала, что вернуть, отдала бы сию минуту. Но она ничего не знала…

Тёмный потолок начал смещаться по спирали, Саша чувствовала, что её затягивает в сон. Одновременно с этим, она почувствовала на своей шее ледяные костлявые руки. От страха всё тело вконец оцепенело, и от отчаяния она во весь голос закричала. Кричала громко и протяжно, переходя на визг, но только крика не было. Рот открывался, гортань напрягалась изо всех сил, в голове кружило от перенапряжения, а крика не было.

Костлявые пальцы всё сильнее и сильнее сдавливали шею. Сашка задыхалась. К счастью, соседка по палате услышала хрипы, проснулась, зажгла свет и позвала медсестру. Снова осмотр дежурного врача, снова укол и скоро отключка. Похоже, сегодня ночью она точно задохнётся. По щекам Саши текли слёзы. Она просила Бога о помощи, совершенно не помня слов хоть какой-нибудь молитвы.

— Боженька, сохрани хотя бы жизнь моему мальчику, пусть старуха меня заберёт, а мой малыш живёт дальше. Я буду с неба на него глядеть и радоваться. Боженька, пожалуйста, пощади хотя бы его…

* * *

Мила почти всю ночь не спала. Оставив Лёху на перроне, она направилась к Лерке. Ещё из поезда ей звонила, и та согласилась приютить рыжую ведьмочку на пару ночей в своей художественной студии. Встретившись, девчонки долго болтали. Лера рассказывала про выставки и конкурсы, в которых принимала участие, про вдохновение и новые картины, про обучение различным техникам и встречи с интересными людьми. А Милка в основном молчала и отшучивалась, не хотелось ей посвящать воздушную художницу в подробности своей жизни.

Наконец поток новостей иссяк, скулы сводила навязчивая зевота, и Валерия, показав Миле, где можно взять постельное бельё, попрощалась и ушла. Меланья подошла к окну. Как много здесь огней: здания, улицы, везде подсветка и мерцающие рекламные вывески. По дороге вереница горящих фар сливается в одну светящуюся линию. Это вам не в деревне.

Мила прошлась вдоль стен студии, полюбовавшись работами подруги, может ещё не поздно попробовать рисовать? Нет, уже не хочется, да и дел много. Даже в достаточно удалённой от городов деревне, её находили люди и обращались за помощью. Мила никому не отказывала, единственное — с чернотой она не связывалась. Как только чувствовала, что человек своими действиями хочет другим вред нанести, то не бралась. Сглазы снимать — это пожалуйста, а вот порчу наводить — сразу выгоняла. Крепко запомнила того демона и бессонные ночи, испытывать судьбу повторно совсем не хотелось

Ладно, полночь уже близко, пора начинать. Мила достала из своей дорожной сумки необходимую атрибутику. Сейчас она поколдует немного, и окончательно снимет с парня наваждение. А на крест защиту крепкую поставит. После этого колдуну уже будет сложнее голову морочить своими заговорами.

Тот крест, с груди Лёхи, был явно заговорён, Милка это сразу почувствовала, как только он в разрезе рубашки показался. Маленький, серебряный, на тонкой цепочке. Ничего особенного на первый взгляд в нём не было, крест как крест. Но веяло от него чужой силой, и совсем не той, которой церковь наделяет. Чтобы не брать на себя чужую энергетику, девушка высыпала в стакан со святой водой содержимое пакета и подождала, когда закончат подниматься воздушные пузырьки, от цепочки. Она повертела стакан, поднеся его совсем близко к глазам, и заметила тонкую чёрную нитку, повязанную на украшении. Эту ниточку плотным кольцом окружали прозрачные шарики воздуха. Мила покачала стакан, пузырьки не поднимались.

«Значит огнём», — подумала она и стала искать подходящую ёмкость, в которой можно бы было развести небольшой костёр. В художественной студии, где кухней служил небольшой островок, не было ни одной подходящей миски.

«Вот засада», — негодовала Меланья, обшаривая полки стенных шкафов в прихожей и ванной. — «Придётся над свечой держать, неудобно…»

Она выбрала место в комнате подальше от стен, где рядами стояли