Остров Веры - Ольга Юнязова

Алексей выглянул из своего укрытия и услышал ещё несколько подобных щелчков.

– Какого чёрта ты тут бродишь?! – худощавый длинный парень поднялся с земли.

– Ээээ… извините.

– Извини-и-ите, – передразнил фотограф. – Такой кадр из-за тебя запорол!

– Какой?

– Подтверждающий теорию, о существовании на этом острове одной из древнейших обсерваторий на Земле.

– Да ну?! И где она?

– Так вот же! – он хлопнул ладонью по вертикально стоящему камню. – Это символ мужского начала, а эти две сходящиеся плиты можно предположить символом женского.

И тут Алексей заметил, что камень торчит из земли, как огромный… если говорить научным языком, мужской детородный орган. Причём до неприличия похож.

– В результате, мы имеем полный знак плодородия, – с воодушевлением продолжал рассказчик. Он явно сел на своего конька и нашел свежие уши. Так вот: в день летнего солнцестояния, единственный раз в году, первый луч восходящего солнца проходит через макушку менгира и ложится, точно на схождение женских плит. А если без поэзии, то тень этого члена, входит в каменную промежность.

– Акт древнего ритуального соития? – засмеялся Алексей.

– Типа того. Именно это я и пытался сфотографировать. Полчаса тут солнце караулил, и как только оно решило, наконец, взойти ты загородил его своим голым торсом.

– Ну, извини.

– Да ладно, – вздохнул он. – Надеюсь, хотя бы один кадр получился. Давай знакомиться. Василий Блаженный, – он протянул руку. – Можно просто Васька.

– Блаженный это фамилия что ли? – удивился Алексей, пожимая руку.

– Кликуха. В психушке от армии косил, вот и заработал.

– Ааа… – Алексей пожал протянутую руку. – А я Алексей. Можно просто Лёха.

– Слушай, Лёха, скажи честно, пока археологи не слышат: ты видишь в этой неприличной скульптуре «птицу, смотрящую на восток»?

– Чего? – Алексей усмехнулся, разглядывая верхушку менгира. – Нет, птицу не вижу.

– Вот и я не вижу. Мне кажется, те, кто его строили, тоже меньше всего думали о птицах и рыбах. А знаешь, какой текст мне археологи выдали?

– В смысле «выдали»?

– Да я тут экскурсоводом. Туристам ведь не объяснишь, что тут теперь закрытая зона. Они всё едут и едут. Вот, чтобы археологи не отвлекались, я вожу народ по острову и показываю уже раскопанное.

– Зарабатываешь, значит?

– Да чего тут заработаешь? В основном деньги идут на жратву для тех же археологов. Государство-то не особо их балует. На голом энтузазиме копают. Детей своих привезли, студентов. Так что… Просто мне самому интересно, вот и отрабатываю, так сказать, своё любопытство.

Так вот на этом месте положено говорить: «Это каменные изваяния раннего неолита или энеолита. Здесь мы видим не просто менгир, а символ единства трёх миров. Верхняя часть, символизирует голову птицы, смотрящей на восход. Ниже, тело менгира выполнено в виде яйцеобразного утолщения. Это символ мира людей. И, наконец, с северной стороны мы обнаружили около самого основания, выбитое методом пикетажа, на камне изображение рыбы. Олицетворение мира хладнокровных, или мира подземного и подводного. Мира духов».

– А по-моему, это просто… эээ… фаллос, – засмеялся Алексей.

– Но знаешь что интересно: когда археологи производили раскоп вокруг этого камня, в радиусе двух метров вокруг они не обнаружили никаких находок каменного века. Но зато за этим кругом, вот у этого камня, было найдено несколько сотен артефактов. Какой напрашивается вывод?

– Какой?

– Что запрещено было близко к нему подходить. Но люди оставляли подарки вот на этом алтаре. В общем, святое место это. А ты стоишь тут в одних трусах и ржёшь.

– Кстати, мне холодно, – поёжился Алексей.

– Пойдём, костёр разведём, и дам фуфайку какую-нибудь.

– Ты как тут вообще оказался? – спросил Васька, когда они уже грелись у костра и пили чай с бутербродами.

– Приплыл с того берега, – ответил Алексей, умолчав о пикантных причинах заплыва.

– Так это вы Светкину яхту зафрахтовали?

– Ты её знаешь?

– Да тут все друг друга знают.

– Слушай, а ты можешь меня обратно увезти? А то, вплавь что-то больше не хочется.

– Не могу. Здесь нет лодки.

– А как ты сюда добираешься?

– По-разному. Вчера с экскурсией на катере приехал. В воскресенье вечером заберут.

– Э не! Мне до воскресенья ждать никак нельзя.

– Да не переживай. Сейчас позвоним Светке, – он достал телефон.

– Погоди. Ещё рано. Пусть выспятся. А ты мне пока ещё что-нибудь расскажи, или покажи.

– Тебе стандартную экскурсию провести? Или «запрещённую» с ненаучными домыслами и местными легендами?

– Спрашиваешь! Конечно, с легендами!

Пройдя через перелесок, они вышли на большую поляну. Первое, что бросилось в глаза – несколько зияющих дыр в земле. Территория вокруг провалов была окружена кольями с натянутой на них ограждающей лентой и табличками «проход запрещён». Одна из дыр была похожа на вход. Два бревна стояли как колонны, поддерживая верхнюю плиту. На них крестом намотана та же лента и предупреждение: «Не входить! Опасно для жизни».

– Ого! Это что? – Алексей присел, чтобы издалека лучше разглядеть внутренности подземелья.

Васька спокойно перешагнул через ограждение и подошёл к пещере.

– Главная достопримечательность острова. Да ты подойди, не бойся.

Алексей пролез под лентой и заглянул в длинный коридор, в нескольких местах укреплённый брёвнами.

– Мы тут с пацанами в детстве лазили и ничуть не боялись, – сказал Васька. – Всё было крепко, надёжно. А в последние годы вдруг как посыпалось… Археологи говорят, постройке этой больше пяти тысяч лет. А за последние двадцать она пострадала больше чем за все предыдущие.

– Табуны туристов?

– И они тоже! Дерн с верхнего перекрытия ногами сшаркали, вода пошла на плиты. В трещины попадает, замерзает и раскалывает. Это версия археологов.

– А есть ещё какая-то версия?

– Есть, но она ненаучная. Глянь вон туда.

Неподалёку стоял высокий, метров десять, останец. На самом его верху, торчал, нарушая гармонию, огромный, сваренный из металлических труб, крест.

– Сначала этот крест был деревянный, – сказал Васька. – Ну, то есть, не этот, а первый. Появился он, дай бог памяти… лет десять-двенадцать назад. Долго стоял. А однажды вдруг сгорел. Вон, видишь у сосны с берёзой с одной стороны ветки куцые. Им тоже досталось. На следующий год, на том же месте снова появился такой же, деревянный. И снова сожгли! Казалось бы, кому мешал? Ну, раз нужен кому-то этот крест, жалко что ли? У нас тут народ в основном веротерпимый. Появилась версия, что это молнией его поджигает. Хотя, согласись, версия слабая.

– Соглашусь, – кивнул Алексей. – Вокруг деревья и повыше есть.

– Прошло ещё года два, глядим: опаньки! Железяку водрузили. Неймётся им. Такую штуковину изготовить недёшево, да и втащить его туда – подъёмный кран ведь не подкатишь… И как только появился тут этот железный крест, так и начали разрушаться пещеры. Словно остров стряхнуть его пытается, ёрзает…

– А убрать не пробовали?

– В одиночку не справиться. Там надёжно забетонировано. Да и кому это надо? Про то, что тут какая-то взаимосвязь, это ж чисто мои домыслы. Кроме того, ты возьмёшься крест валить?

– Я? Ну, вообще-то я не слишком набожный, но… пожалуй ты прав – не возьмусь.

– Да и смысла нет. Его ж снова поставят. Раз кому-то это зачем-то надо. А пещеру археологи укрепили, дальше не разрушится.

– А можно я внутрь залезу?

– Не знаю, не знаю. Если не слишком грешен, то, может и можно, – усмехнулся Васька.

– Сегодня я вообще… – Алексей засмеялся, вспомнив утреннее бегство. – Сегодня я вообще святой! – и он ловко пролез под табличкой «опасно для жизни».

Зов

Антонина выбралась из палатки, поднялась на ноги и застонала. Болело всё. Плавать с ластами – это не по подиуму гарцевать. Совсем другие мышцы задействованы. Она взялась за поясницу и заковыляла к лесу, искать укромное местечко для удовлетворения тех нужд, которые принцессам испытывать не положено.

На обратном пути собрала несколько сыроежек, не пищи ради, а обеспечения алиби для. Выйдя на берег, высыпала грибы на полиэтиленовую скатерть, возле которой Слон уже поглощал остатки вчерашнего шашлыка.

– Будешь? – он протянул ей шампур.

– Не, спасибо. Я вегетарианка.

– Кришнаитка, что ли?

– Не. Безыдейная. Просто не люблю. Ты случайно не знаешь, куда мою одежду убрали? Я её вчера где-то здесь бросила, прежде чем в скафандр залезть.

– У Светки в палатке.

– А которая из них Светкина? – и увидев, куда Слон указал пальцем, отправилась одеваться.

– Это ты? – спросонья мурлыкнула Светка.

– Доброе утро, – ответила Антонина, натягивая джинсы.

– Как спалось?

– Отлично. Дрыхла, как убитая.

– Ну-ну… – усмехнулась Светка.

– Что «ну-ну»? Ты на что намекаешь? – Антонина сама не смогла сдержать улыбку, вспомнив вчерашний вечер. – Вы всё неправильно поняли.