Шерлок Холмс и крест короля - Дональд Томас

— Итак, экземпляр, который я получил, прибыл с Грик-стрит, из Сохо. Об отправителе я никогда ничего не слыхал и не понял, с какой целью эта вещь была мне послана. Решив, будто это подарок, я стал ждать сопроводительного письма, но его не было.

— Буду вам признателен, если вы опишете часы подробнее.

— Они очень необычны, мистер Холмс. Вероятнее всего, их изготовили в годы Французской революции, и удивительное устройство даже возносит хвалу этому злополучному событию. В четверть часа исполняются первые две ноты «Марсельезы», в половине — четыре, затем шесть и, наконец, десять нот богопротивного гимна: «Allons, enfants de la Patrie!» — пропел архидиакон, — и механизм отбивает час.

— Как любопытно! — ответил Холмс тоном, выражавшим нестерпимую тоску. — Прошу вас, продолжайте свой интереснейший рассказ.

— Фронтон увенчан фигурой Марианны во фригийском колпаке, символизирующем свободу. Она как будто ведет за собой толпу. Справа и слева от нее стоят две скульптуры — судя по золоченым надписям, Дантон и Марат. Паркер, мой слуга, распаковал часы, и после обеда мы поставили их на каминную полку в библиотеке. Вскоре они уже были заведены и тикали. В пятницу после полудня я читал, сидя возле камина. Часы сыграли десять нот и ударили один раз. Сразу после этого механизм застрекотал, раздался резкий щелчок и из-под пьедестала Марианны вырвался дым — примерно столько, сколько может выдохнуть человек, курящий сигару. Статуэтка упала с фронтона.

Шерлок Холмс переменил положение своих длинных ног, затекших от неподвижности.

— Боюсь, сэр, вы оказались жертвой хитроумного розыгрыша. Полагаю, ваше отношение к революционному произволу всем известно.

— Вы боитесь, что надо мной подшутили? — раздраженно переспросил архидиакон. — Погодите, я расскажу вам все. Как и вы, я сперва подумал, будто устройство прислано мне, чтобы испытать мое терпение. Я вызвал Паркера и велел ему немедленно убрать часы в сарай для садового инвентаря. Это место показалось мне наиболее подходящим для них. А на каминную полку мы поставили подарок от благодарных прихожан молельни в Эббу-Вейле, который я получил ранее.

— Едва ли вы проделали долгий путь до Бейкер-стрит только ради этой истории, — услужливо полюбопытствовал я.

Архидиакон снова поднял перст и посмотрел на нас расширенными глазами.

— Подождите! В тот вечер, в одиннадцать часов, весь мой дом погрузился в сон. Но вскоре (полагаю, около полуночи) меня разбудил шум — такой, будто взорвалась газовая труба. Я тут же встал, выглянул в сад и не увидел сарая, который прежде находился прямо напротив моих окон. Он исчез. Пахло гарью, и лунный свет отражался в осколках стекла. Любой, кто оказался бы там в момент взрыва, был бы убит.

— Ив свете столь серьезной опасности вы обратились к нам? — спросил я скептически.

— Нет, сэр. Я не стал бы держать собаку, чтобы лаять самому. Я вызвал полицейских, но они, к сожалению, сказали только то, что улики сгорели. Мне пообещали расследовать это происшествие и посоветовали запастись терпением. Дескать, взрывы в садовых сараях, как правило, случаются из-за парафиновых нагревателей! Такое, мол, часто происходит! Инспектор заключил, что все это шутка. «Может, вам пойти на Бейкер-стрит к мистеру Шерлоку Холмсу?» — предложил он, и все его констебли расхохотались. И вот я перед вами.

Мой друг нахмурился.

— В одном вы можете не сомневаться: имя часового мастера на обертке было фальшивкой.

— Но я не называл вам его имени, мистер Холмс.

— Это не важно. В силу своей профессии я обязан знать лондонские улицы лучше, чем другие люди. И могу вас заверить: на Грик-стрит вы не найдете ни одной часовой мастерской. Там делают бомбы, правда, в последнее время об этих умельцах мало слышно.

— Значит, вы подтверждаете мои подозрения. А что скажете об этом?

Архидиакон передал Холмсу маленький пузырек, заткнутый пробкой.

— Откуда этот порошок? — спросил мой друг, вытряхнув малую часть содержимого флакона себе на ладонь и осторожно понюхав.

— Высыпался на пол библиотеки, когда часы задымили.

— В самом деле? — проговорил Холмс. — Что ж, откуда бы он ни взялся, это порох, причем довольно низкосортный. Взрыв, случившийся у вас в сарае, мог произойти двенадцатью часами ранее, на каминной полке вашей библиотеки. Полагаю, тогда, при первом задымлении, не сработали капсюли-детонаторы.

— Что же вы предлагаете?

— Отправляйтесь домой и оставайтесь там. Проявляйте осторожность в пределах разумного. Остальное предоставьте мне. Думаю, больше вас не побеспокоят.

На лице архидиакона запечатлелось столь красноречивое выражение негодования, смешанного с беспокойством, что впору было писать с него этюды.

— И вы не поедете в Чичестер? Разве я не нуждаюсь в охране?

— Источник угрожающей вам опасности находится не в Чичестере, а в Лондоне. Если на пороге этой комнаты появится разбойник с ружьем, вы ведь захотите, чтобы я поскорее обезвредил его, а не стоял тут рядом с вами.

— Очень умно, мистер Холмс. Но вы же не знаете, кто убийца!

— Отчего же, архидиакон! Этот человек мне известен, однако не думаю, что он снова станет вам докучать.

— Тогда назовите мне его имя!

— Бесполезно, оно вам ни о чем не скажет и только встревожит. Разумнее спокойно сидеть дома вплоть до окончательного разрешения дела. Ждать вам придется недолго — в крайнем случае неделю, а скорее всего, гораздо меньше. В одном вы можете быть совершенно уверены: больше ваш преследователь к вам не приблизится.

— Но вы мне так ничего и не сказали!

— Отнюдь, я дал вам точнейшие предписания. Успех гарантирую. Если вы желаете, чтобы я расследовал ваше дело, вы должны мне довериться.

— Поскольку в полиции со мной не стали толком разговаривать, у меня, судя по всему, нет выбора.

Вскоре наш посетитель ушел. Его раздражение и многочисленные намеки на то, что услуги детектива в случае неудовлетворительного результата останутся неоплаченными, не сломили упорство Шерлока Холмса, и коллекционеру часов этим утром не удалось больше вытянуть из него ни единого слова.

5

Так прошел визит преподобного Джозефуса Перси. Не могу сказать, чтобы выступление Холмса очень меня воодушевило, но он, по крайней мере, дал архидиакону правильный совет вернуться в Чичестер и отсидеться дома. Едва почтенный священнослужитель покинул нашу гостиную, послышался звонкий стук подков о мостовую, заскрежетали колеса, а вскоре раздался звонок в дверь.

— Надо полагать, — сказал Холмс, не вставая и не выглядывая в окно, — это лорд Блэгдон. Я жду его уже несколько дней.

— Правда? Почему же?

— Думаю, он сам нам скажет, что все это дело рук его кузена.

В этот момент миссис Хадсон объявила о приходе лорда Блэгдона. С ним произошла разительная перемена: перед нами стоял человек, истерзанный страхами и сожалениями. Пристроив свою шляпу на вешалке, он опустился в кресло, на которое указал мой друг.

— Мистер Холмс, я пришел к вам затем, чтобы вы продолжили расследование дела моего двоюродного брата.

— Это меня не удивляет, милорд.

Слова детектива озадачили, но не испугали клиента.

— Вероятно, вам все же лучше выслушать меня. Прошу вас и доктора Ватсона понаблюдать за лордом Артуром в течение ближайших нескольких дней, пока я не договорюсь с людьми, которые возьмут его под свою опеку. После нашей последней встречи я расспросил родственников и слуг. По словам горничной леди Клементины, месяца два кряду лорд Артур приносил тетушке конфеты с Сент-Джеймс-стрит, из кондитерской Флорестана. Как я подозреваю, больная не умерла от яда лишь по той причине, что сердечный приступ случился с нею раньше!

Холмс сосредоточенно размышлял несколько секунд, а затем повернулся к посетителю.

— Возможно, милорд, рассудок вашего кузена действительно расстроен. Думаю, он, скорее всего, не в меру увлекся так называемой хиромантией — наукой о предсказании судьбы по руке.

— Именно об этом я и собирался вам рассказать!

— Вы нисколько бы меня не удивили. Я раскрыл этот секрет, руководствуясь тем, что лорд Артур имеет привычку постоянно носить перчатки. Он снимает их, лишь когда играет на пианино, что происходит, по вашим словам, все реже и реже. Артур Сэвил не страдает от инфекции или увечья, поскольку в противном случае кожа на тыльной стороне его рук не была бы чистой. Значит, ваш кузен скрывает от мира только свои ладони. Почему? Потому что по ним якобы можно, обладая определенными знаниями, прочесть будущее человека. Лорд Артур убежден, будто катастрофа ждет его, притаившись, как хищник в джунглях.

— Но разве это не смешно?

— Для нас с вами — да, милорд. Однако подобную чепуху вполне способен принять за истину тот, кто страстно увлекается астрологией, френологией и магией Золотой Зари, а также, по вашим словам, верит в материализацию душ умерших из эктоплазмы. В силу профессии я очень хорошо знаком с предсказаниями по руке и тому подобными видами ворожбы. Хиромантия имеет глубокие корни и восходит к искусству гадания по бараньей лопатке, которое завезли в средневековую Англию татары.