Окончательно мертв - Шарлин Харрис

— «Будвайзер», — ответила я. Сэм посмотрел на меня мрачно:

— Сама знаешь, что я не об этом.

Я пожала плечами. Понятия не имела, чего хочет Квинн.

Сэм плюхнул налитый бокал на стойку рядом с моими пальцами — я аж вздрогнула. Потом посмотрела на него пристально, чтобы у него сомнений не осталось: мне это не понравилось. И только потом отнесла пиво Квинну.

Квинн выдал мне цену пива и хорошие чаевые — но не до смешного огромные, отчего я почувствовала бы, будто меня покупают, — которые я сунула себе в карман и пошла обходить прочие столы.

— Вы сюда к кому-то приехали? — спросила я Квинна, проходя мимо него на обратном пути от другого стола. Почти все клиенты платили и выходили постепенно из «Мерлотта». Было тут одно заведение, работающее после положенных часов, за городом, и Сэм делал вид, что о нем не знает, но в основном завсегдатаи разбредались по домам. Если можно назвать бар «семейным», то «Мерлотт» таким и был.

— Да, — ответил он. — К тебе.

Тут уж мне деваться было некуда — в смысле разговора.

Я продолжала работать, но так задумалась, снимая бокалы с подноса, что чуть один не уронила. Не помню случая, чтобы я так суетилась.

— Личное или бизнес? — спросила я, когда в следующий раз проходила мимо.

— И то, и другое, — ответил он.

Моя радость несколько сдулась, когда я услышала про бизнес, но зато я осталась при обостренном внимании… а это хорошо. Когда имеешь дело с супернатуралами, все чувства должны быть обострены. У них цели и желания такие, которые нормальным людям не постичь. Я это знаю, поскольку всю свою жизнь была невольным складом для «нормальных» человеческих целей и желаний.

Когда Квинн остался среди немногих еще не ушедших посетителей — не считая официанток и Сэма, — он встал и посмотрел на меня с ожиданием. Я подошла к нему, лучезарно улыбаясь — как всегда, когда я в напряжении. И мне показалось интересным, что Квинн напряжен не меньше. Просто по рисунку мыслей это ощущалось.

— Я бы к тебе домой зашел, если тебя это устраивает, — сказал он, глядя на меня серьезно. — Если тебе это неудобно, можем где-нибудь в другом месте. Но говорить я хочу сегодня, если ты не слишком вымоталась.

Это было изложено достаточно вежливо. Арлена и Даниэль очень старались не смотреть — то есть на самом деле очень старались глазеть, но так, чтобы Квинн не видел, — но Сэм повернулся спиной и возился с чем-то за баром, в упор не видя другого оборотня. Очень невежливо себя вел.

Я быстро обработала запрос Квинна. Если принимать его у себя дома, то я буду в его власти. Живу я уединенно, мой ближайший сосед — опять же мой бывший, Билл, и живет он от меня по ту сторону кладбища. С другой стороны, если бы Квинн был у меня постоянным кавалером, я бы его домой позвала, не задумываясь. Из его мыслей я могла понять, что ничего дурного он не планирует.

— Ладно, — сказала я наконец.

Он явно успокоился и с облегчением снова мне широко улыбнулся.

Я смахнула на поднос его пустой бокал и тут заметила, что три пары глаз на меня неодобрительно смотрят. Сэм злился, а Даниэль с Арленой искренне не могли понять, как можно меня предпочесть им, хотя Квинн даже этим закаленным официанткам из бара внушал некоторый трепет. От него исходила какая-то аура инаковости, явно воспринимаемая даже людьми самого прозаического склада.

— Я через минуту буду готова, — сказала я.

— Не торопись.

Я набила фарфоровые прямоугольники на всех столах пакетами сахара и подсластителя, проверила, что салфеткодержатели заправлены, солонки и перечницы полны. Но эта работа не заняла много времени. Из кабинета у Сэма я захватила сумочку и крикнула ему «пока».

Квинн пристроился за моей машиной на темно-зеленом полугрузовичке. Под фонарями парковки грузовик казался с иголочки новым, с блестящими шинами и колпаками, удлиненной кабиной и крытым кузовом. Ручаться готова, что нагружен он всякими наворотами. Я уже давно такой шикарной машины не видела, а мой брат Джейсон слюну бы пустил: у него на борту его пикапа розовые и голубые разводы.

Я поехала к югу по Хаммингберд-роуд и свернула налево к своему дому. Проехав через два акра леса, я выехала на поляну, где стоял наш старый фамильный дом. Наружное освещение я выключила, уезжая, и горел только аварийный фонарь на столбе, автоматически включающийся, чтобы поляна была освещена. Я заехала задом и припарковалась, а Квинн поставил машину рядом с моей.

Он вылез из пикапа и огляделся. Аварийный фонарь освещал небольшой дворик, дорожка недавно отлично отремонтирована, а сарай для инструментов я сама покрасила. Имелся еще бак с пропаном, который никакой ландшафтной архитектурой не спрячешь, зато моя бабушка разбила множество цветочных клумб вдобавок к тем, что моя семья завела за те сто пятьдесят с хвостиком лет, которые здесь прожила. Я в этом доме и на этой земле жила с семи лет и все здесь любила.

Ничего особенного в моем доме нет. Он возник как дом фермерской семьи, за многие годы был не раз расширен и перестроен. Я его держу в чистоте и стараюсь не запускать двор. Но капитальный ремонт — это не по моим талантам, хотя иногда Джейсон мне помогает. Он не был особо доволен, когда бабушка оставила землю и дом мне, но сам он переехал в дом наших родителей, когда ему было двадцать один, и я не пыталась вытребовать компенсацию за мою половину этой недвижимости. Завещание бабушки казалось мне вполне справедливым, и Джейсон хоть не сразу, но понял, что она поступила правильно.

За последние месяцы мы стали друг другу ближе.

Отперев боковую дверь, я впустила Квинна в кухню. Он огляделся с любопытством, пока я вешала куртку на спинку стула, задвинутого под стол посреди кухни, где я завтракаю, обедаю и ужинаю.

— Тут не закончено, — сказал Квинн.

Тумбы и ящики для столов стояли на полу. Их надо еще собрать, потом покрасить все помещение и поставить крышки на столы. Тогда я смогу спокойно умереть.

— У меня старая кухня сгорела недавно, — сказала я. — Подрядчик ликвидировал последствия в рекордное время, но тумбы под столы не доставили вовремя, и он свою бригаду послал на другую работу. Когда столы пришли, бригада там уже почти закончила. Наверное, скоро сюда вернется.

А пока что я хотя бы могу снова наслаждаться пребыванием в собственном доме. Сэм великодушнейшим образом пустил меня пожить в один из своих сдаваемых домов (черт, как мне понравились ровные полы, новая сантехника, соседи!), но дома все равно лучше.

Новая плита уже работала, так что я могла готовить, и я положила на ящики лист фанеры в качестве кухонного стола. Новый холодильник блестел, тихо гудя, совсем не так, как тот, что стоял тридцать лет у бабушки. Новизна кухни каждый раз меня поражала, когда я входила с задней веранды — которая стала просторной и закрытой, — чтобы отпереть новую тяжелую дверь, с глазком и засовом.