Странствие - Джеймс Маршалл

Чёрный мальчик сейчас находился в стадии обрядового изгнания и ходил по пустыне один. Каждый подросток, достигший тринадцати-четырнадцати лет, изгонялся из племени на определённое время. Детство кончалось. Теперь подросток, подчиняясь суровым наказам мудрых стариков, постепенно превращался во взрослого мужчину, полноправного члена племени.

Этот обычай бытует не во всех племенах австралийских аборигенов. Его придерживается только племя биндибу.

Испытуемый должен пройти по определённому маршруту, известному только старейшинам племени, от одного источника к другому. Переход занимает от шести до восьми месяцев и совершается в одиночку без всякой помощи со стороны племени. Это тяжёлое испытание физических сил молодого аборигена, его способностей выжить в суровой пустыне.

Мальчик успешно выполнял обряд и уже прошёл самую трудную часть маршрута. Но его тайный священный путь стал известен женщине. Это было страшное несчастье.

Питер удивлённо смотрел на обоих. Он не мог взять в толк, что же случилось, ведь было так весело. И почему всё так внезапно переменилось. Его недавняя беспечность исчезла, и он с тревогой прижался к сестре. И вдруг неожиданно заплакал.

Слёзы малыша ещё больше укрепили догадку аборигена: несчастье подкрадывалось к нему! Он медленно повернулся и понуро пошёл в пустыню.

Дети смотрели на уходящего аборигена. Почему чернокожий второй раз с тех пор, как они повстречались, бросает их?

Вдруг Питер сорвался с места и, увязая в песке, побежал вслед за ним.

— Эй! — у него был испуганный, дрожащий голос.

— Вер-р-р-нись, вер-р-р-нись!

А тот уходил. Он двигался как лунатик, ничего не слыша.

Не отдавая себе отчёта, Питер бросился к ногам мальчика и судорожно обнял его за колени.

— Не ух-х-ходи!

Абориген вздрогнул и остановился. Положил руки на плечи белого мальчика и мягко оттолкнул его. Но Питер снова вцепился в него.

— Не уходи, не уходи, не уходи, — захлёбывался он в скороговорке.

Абориген неожиданно присел. Его лицо оказалось на одном уровне с лицом малыша.

На него нашло новое необъяснимое чувство. Да, конечно, он это сделает — есть ещё время. Он перехитрит Дух болезни и спасёт белокожих. Он обязательно приведёт их к Большой Воде, Иланба-Му. А сейчас они не должны терять время.

Абориген подошёл к потухшему костру, собрал разбросанные клубни ворвовры и махнул детям рукой — курура!

10

Если бы на скале находился посторонний наблюдатель, он увидел бы, как, оставляя цепочку следов на песке, в глубь пустыни пошли трое — впереди два мальчика, а сзади, на значительном удалении, девочка. Их голоса скоро затихли, и оазис снова погрузился в дремоту под знойным солнцем пустыни, где только камни да деревья были немыми свидетелями происшедшего.

Абориген уверенно прокладывал путь по сыпучему песку. Иногда попадались островки твёрдой почвы, заросшей серебристой травой, кое-где торчали невысокие стволы засохших железных деревьев. С тех пор, как его племя прошло по этим местам, минуло восемь лет.

В полдень, когда стояла нестерпимая жара, дети остановились у маленькой рощицы. Абориген деловито обследовал место и в жидкой тени самого большого дерева начал копать в песке яму.

— Что ты делаешь? — с любопытством спросил Питер.

Абориген показал на солнце и, закрыв глаза, сказал:

— Бутукамби.

Затем он примерился несколько раз к яме и улёгся в неё.

— Всё ясно, — бормотал себе под нос малыш, усердно пыхтя и обливаясь потом над ямами для себя и Мэри. — Нам тоже жарко.

Он попытался было пригласить в яму сестру, но потом оставил её в покое. Она находилась в каком-то непонятном состоянии. Ну и дуры же эти девчонки, всё у них не так.

Мальчики дремали часа три, усталость и жара сморили их. Мэри всё это время просидела в сторонке у дерева, не сомкнув глаз.

Приученная с детства пренебрежительно относиться к цветным, Мэри никак не могла преодолеть неприязни к аборигену, хотя прекрасно понимала, что именно он спас и её и Питера от смерти. Теперь же, после этого танца — непонятного и страшного, Мэри решила держаться подальше, кто знает, что у него на уме? Нет, Мэри не даст застать себя врасплох.

Когда жара спала, они подкрепились клубнями ворвовры, которые предусмотрительно захватил абориген, и двинулись дальше. В этот день они прошли около пяти миль. Абориген мог бы пройти в пять раз больше, но Питер очень устал и к тому же ужасно натёр ноги.

Поздно вечером, когда солнце уже закатилось за горизонт, они подошли к краю огромного солончакового плато, которое возвышалось над пустыней метров на пятьдесят. Дети поднялись гуськом наверх, и их тёмные фигуры замаячили на закатном небе.

Ночь они провели в широкой трещине, пересекавшей край плато. Абориген снова сделал костёр, хотя теперь дров было совсем немного и разжечь огонь было значительно труднее. Они съели остатки ворвовры и напились солоноватой воды из лужи, которую абориген нашёл поблизости, в одном из углублений плато. В этот день злые духи, наверное, ходили недалеко от них и испортили всю охоту.

Мэри молча грелась, всё время стараясь, чтобы костёр был между ней и аборигеном. Когда они укладывались спать, по одну сторону костра легли мальчики, по другую — девочка. Ей не спалось. Она шумно ворочалась, вздыхала, потом несколько раз всхлипнула. Питер, измученный дневными переживаниями и усталостью, недовольно заворчал:

— Перестань ты ёрзать, Мэйми! Я не могу заснуть.

— Извини, Пит, — кротко ответила она.

Девочка старалась лежать лицом к костру.

Она видела аборигена, который выделялся тёмным силуэтом на фоне горящего костра. Он стоял, всматриваясь в пустыню, освещённую луной. Как она хотела знать сейчас: «О чём он думает?» Она повторяла про себя эту фразу много раз, пока глаза у неё не сомкнулись и дыхание не стало глубоким и ровным. Девочка погрузилась в крепкий сон.

Абориген не спал. Час проходил за часом, а он неподвижно стоял у костра, как каменное изваяние, и воспоминания теснились у него в голове.

…Мерцающие отблески костра, старый мудрый Тжалики рассказывает легенды Древних людей… Давно это было, в самом начале, когда небесный владыка Байаме ходил по земле. Он из красной земли гор сотворил двух мужчин и женщину. Увидев, что они живые, он показал им те растения, которые они должны были есть, чтобы жить, и отправился своим путём. Те питались растениями, которые указал им Байаме, затем наступила засуха, растений стало мало, и один из мужчин убил сумчатую крысу. Он сам и женщина ели мясо крысы, но второй мужчина не стал есть, хотя был голоден и лежал как мёртвый.

Женщина говорила, что мясо хорошее, и уговаривала его поесть. Это ему надоело, он рассердился и, хотя был очень слаб, ушёл в сторону заката, а остальные двое продолжали жадно есть.

Наевшись, они пошли за ним. Они шли через пески и покрытые галькой хребты. Подойдя к краю долины, они увидели своего товарища на другой стороне, у реки. Они крикнули, чтобы он остановился, но он не обращал на них внимания и продолжал идти, пока не подошёл к большому белому эвкалипту. Здесь он замертво упал на землю, а рядом с ним люди увидели чёрное существо с двумя огромными огненными глазами. Оно подняло мертвеца на дерево и бросило в дупло.

Люди услышали такой оглушительный удар грома, что, поражённые, упали в страхе на землю. Поднявшись, они с удивлением увидели, что гигантский эвкалипт вырван из земли и несётся по воздуху в южную сторону неба. Внезапно тишину нарушил хриплый крик двух желтогрудых какаду, летевших за исчезающим эвкалиптом. Люди назвали этих какаду — Муйи.

Дерево-дух улетало всё дальше, а за ним летели Муйи, громко умоляя дерево остановиться, чтобы они могли попасть в своё гнездо.

Наконец дерево скрылось около Варрамбула, или Млечного Пути, который ведёт туда, где потом поселится небесный владыка Байаме.

Абориген зашевелился, переступил с ноги на ногу. Вдруг далеко в пустыне зажглись два огонька. Он вздрогнул. Огоньки медленно двигались в сторону восхода. Что это? Динго или сумчатый волк? Огоньки постепенно растворились в черноте ночи. Абориген поёжился от холода и подбросил в костёр веток. Сон не приходил.

11

Утренний туман ещё поднимался над пустыней, когда абориген разбудил детей. В горячих углях костра допекалась крупная ящерица. Голодные дети уничтожили ящерицу за несколько минут. Потом абориген разбросал костёр, махнул детям рукой и быстрыми шагами двинулся вперёд. Питер хорошо отдохнул и выспался. Он вертелся вокруг аборигена, его голос разносился кругом. И чёрный мальчик, казалось, понимал его, что-то отвечал ему.

Питер решил выучить язык чернокожего. И пусть после этого Мэри посмеет говорить на своём французском, знанием которого она постоянно хвасталась.