Начало. Книга 1 - Дмитрий Луговой

– Во-первых, давай на ты, – предложила женщина, а когда Анастасия кивнула, продолжила: – А во-вторых, ты наверняка видела меня в новостях четыре года назад. Якобы из-за моей ошибки человек стал инвалидом.

– Точно. Клиника «Здоровье», правильно?

– Да, – вздохнула Ирина. – И почему я согласилась на ту операцию? Ведь чувствовала, что с пациентом что-то не так, хотя в медкарте все было нормально. Надо было провести дополнительные анализы, а я подчинилась настойчивым просьбам руководства прооперировать пациента как можно быстрее. Эх, да что уж теперь переживать, – встряхнула она головой и встала с кровати. – Давай посмотрим, что нам там понасовали.

Доктор развязала свой рюкзак и стала осматривать его содержимое. По большей части, это были аптечки, разнящиеся лишь своим содержимым. Там были собраны препараты на все случаи жизни, хотя, конечно, количество каждого из них в отдельности было весьма и весьма ограничено.

– А из предметов одежды-то только трусы, и те одни, – произнесла Ирина, перевернув весь рюкзак. – Предметов же личной гигиены нет вовсе.

– У меня то же самое, – заявила Анастасия, разобрав содержимое своего рюкзака. – Полно разнообразных колб, наверное, чтобы брать пробы крови у животных, различные датчики, чтобы отслеживать их перемещения, и даже экспресс-анализатор состава вещества, а одежды кот наплакал.

– Возможно, три вывода, – задумалась женщина. – Либо Апостол считает, что мы там не задержимся, либо, что у нас будет время стирать, либо, что нам будет не до смены одежды.

– Ты забыла: вернуться мы сможем только через полгода, а для стирки нужно хотя бы мыло, которого у нас нет.

– Ну, простирнуть-то можно и так, была бы вода, – усаживаясь на свою кровать, произнесла доктор. – Но ты права, наибольшей вероятностью обладает третий вариант. И это очень плохо с точки зрения гигиены. Потные футболки – это не только неприятный запах, но и среда для размножения болезнетворных бактерий.

– А если учесть, что эти бактерии – представители другого животного мира, – села на свою кровать Анастасия, – то все это может представлять огромную опасность. Ведь неизвестно, какие болезни они у нас могут вызвать.

– Да, но делать нечего, придется смириться.

– То есть, как смириться? – всплеснула руками девушка. – Надо завтра высказать наши соображения Апостолу. Пусть он решит этот вопрос.

– Ты еще юная и не понимаешь, что с начальством, особенно у военных, особенно у таких, как наш командир, спорить себе дороже. Ты видела его лицо, когда он сказал, что убьет любого, кто попытается увидеться с родней. Он не шутил. Он способен на это. И он без колебаний избавится от нас, если мы попробуем не подчиниться. Я удивляюсь, как он твоего бойфренда не отмутузил, когда тот выскочил со своей репликой о нарушении прав.

– Бойфренда? – смутилась биолог.

– Ну того паренька, что сидел рядом с тобой. Геолог, кажется, – пояснила доктор.

– Нет-нет, – затороторила девушка. – Мы с Тимуром просто друзья. Знакомы с самого детства. Между нами ничего нет.

– А ему бы хотелось, – ласково улыбнулась Ирина. – Ладно, давай ложиться. Все равно делать нечего.

Глава 5

На самом деле Апостол, конечно же, не пошел спать. Он вздремнул пару часиков, чего ему всегда хватало для восстановления сил, а потом начал тренироваться. Двадцать лет, проведенных в тюрьме, не могли не сказаться на его физической форме. Да, для обычных людей он по-прежнему был суперчеловеком, передвигающимся с невероятной скоростью, но сам-то он знал, что не готов продемонстрировать и половины своих возможностей.

Сначала Апостол тысячу раз отжался от пола на кулаках, затем принялся взбегать по стене до потолка. Убедившись, что это по-прежнему не составляет для него труда, мужчина подпрыгнул и повис на гладком потолке, цепляясь пальцами за мельчайшие неровности. Через две секунды он, однако, сорвался.

«Черт», – выругался про себя убийца. – «Вот что значит забросить занятия. Ладно, будем надеяться, что по потолкам мне лазать не придется или, на худой конец, на них будет за что зацепиться».

Затем Апостол встал напротив стены и начал бить по ней кулаками. У обычного человека костяшки были бы сбиты в кровь уже после нескольких ударов, но у мужчины в результате многочисленных генетических мутаций, а также многолетних тренировок кости приобрели невероятную твердость. Вместо того, чтобы повредить руки, убийца постепенно пробил в стене сквозную дыру.

Стряхнув с себя пыль, осевшую в результате этих мощных ударов, Апостол принялся качать пресс. Одновременно он размышлял о своих новых подчиненных.

Кем-кем, а дураком он не был и прекрасно понимал, что Черепанин не допустит, чтобы он вернулся. Вопрос был в том, кому он поручит убрать Апостола и когда это должно быть выполнено.

На первый взгляд, очевидных кандидатов было трое: охранники министра Скульптор, Архитектор и Художник. Однако Черепанин не мог не понимать, что именно к ним убийца отнесется с особым подозрением, и должен был отдать задание другому агенту.

Всех претендентов на вакансии участников якобы отбирали эксперты, сопоставляя самые разные параметры, от физических до психологических. Но Апостол понимал, что всех их еще до него просмотрел генерал, и вполне мог завербовать кого-то из них.

В то же время Черепанин отлично знал Апостола и мог предугадать ход его мыслей. Логично предположив, что убийца исключит из своих подозрений явных кандидатов, именно кому-то из них министр и мог отдать предпочтение.

«Выходит, под подозрением все», – завершил свои раздумья Апостол. – «Как и всегда».

Дальнейшую разминку он проводил уже без всяких мыслей в голове.

Апостол сидел на стуле в центре огромного зала, а вокруг на других стульях сидели члены его команды. Пока, впрочем, не все: не хватало Барсука, Медведя, Добронравовой и Красной.

Никто из присутствующих не нарушал молчания: Апостол пока не видел в этом необходимости, а остальные, видимо, просто не решались заговорить первыми после его вчерашнего спича.

Наконец, двери распахнулись, и два сержанта (мужчина и женщина) ввели в помещение четверку будущих путешественников.

Дождавшись, когда сержанты выйдут за двери, а подчиненные займут свои места, Апостол встал и произнес:

– Я не буду просить вас забыть ваши настоящие имена, хотя это приветствуется. Но пока мы будем выполнять порученную нам миссию, мы будем обращаться друг к другу, используя позывные, которые придумал вам я.

Начну с себя. Ко мне вы будете обращаться «Апостол», в крайнем случае «командир». Вы, – повернулся он к бывшим охранникам министра, – так и останетесь Архитектором, Художником и Скульптуром, – он указывал на каждого из них рукой, чтобы остальные могли сопоставить позывной и его носителя.

Вы, – обратился он к спецназовцам, – тоже останетесь со своими именами: Барсук, Кабан, Медведь и Лис.

Ты, – вновь повернулся он, оказавшись лицом к лицу с Дрмичом, – станешь Сербом. А вы, дамы, – обратился он к Угрюмовой и Чудовой, – будете Кисонькой и Кисулей.

– Командир, – одновременно вскочили со своих мест девушки и замолкли, уступая друг другу право голоса.

– Давай ты, Кисонька, – кивнул Апостол Угрюмовой.

– Командир, нам кажется, что наши позывные, как бы это сказать…, – замялась девушка, подбирая подходящее слово.

– Будут не совсем корректно восприниматься остальными членами командами, в особенности мужской частью, – пришла ей на помощь Чудова.

– Ничего, со временем привыкнут, – отмахнулся командир. – А кто не привыкнет, тому я ребра пересчитаю, – добавил он с угрозой.

Девушки сели, не слишком удовлетворенные ответом, а Апостол продолжил:

– Перейдем теперь к гражданским. Ты, – обратился он к экстрасенсу, – будешь Мессингом.

– Апостол! – поднялся со своего места Иванов.

– Да? – вопросительно посмотрел на него командир.

– Вольф Мессинг – великий человек, и для меня честь откликаться на такой позывной. Я хотел бы выразить вам свою благодарность.

– Не стоит. Тем более что своим присутствием здесь вы более обязаны генералу, чем мне, – Апостол повернулся к Анастасии. – Ты будешь Флорой, а вы – Землекопом и Зеленкой, – это он обратился к Тимуру и Ирине. – Ну а ты, будешь Человеком дождя, – дал он позывной метеорологу.

– Теперь обсудим кое-какие детали, – командир сел на свой стул. – Все военные подчиняются мне беспрекословно. Вы можете высказывать свое мнение, предварительно испросив разрешения, но после принятия мной решения оно не обсуждается.

Гражданские лица могут не выполнять мои приказы, но в этом случае я снимаю с себя всякую ответственность за вашу безопасность. Если вам необходимо провести какие-то исследования, вы подходите ко мне, излагаете цели и задачи, а я, исходя из обстановки, решаю вопрос о целесообразности этих опытов и экспериментов.