Признания один Интернет-эксгибиционистка - Джулия Шрамм

Сначала беседы и книги удовлетворяли, чтобы успокаивать мою тягу к знаниям, все же когда-нибудь - все еще долго прежде чем эта глава немецкой истории появлялась на школьном занятии - я начинал ставить все вопросы прежде всего интернету. Я занимался серфингом в медленных сферах развивающейся WWW и наталкивался при этом не только на нацистов, которые линяли тем временем в моей голове к »сущности злого«. Я находил стороны, которые занимались исключительно военными преступниками, и спрашивал меня: Кем были эти люди? Что они делали? И кто был ее жертвами? Как они так стали, как они были? Как они просто смогли убить людей? Почему?

С щелчком был chloe.f.f.w в голове Джека the Ripper. Ночью она путешествовала с ним по темным переулкам спущенного Лондонского района Вхитехапель, в поисках молодых проституток. В течение долгих лет картина мелькающей черной накидки была представлена снова и снова в ее кошмарных снах. Также жизнь уличных проституток она выслеживала, как они пытались зарабатывать ее средство к жизни в грязных заведениях. Как они должны были делать со старыми, противными мужчинами вещи, которые они не хотели делать.

Ее отвращение по отношению к этим мужчинам, также против Джека the Ripper, который был один из них, заблудилось у нее нередко к физическим реакциям, к страху ночью или страхом перед мужчинами. Ее собственное тело становилось зловещим ей. Ночи напролет она нравилась понимать бодрствующее и искушаемые, как мир мог выглядеть, в котором девочка как они не могла встречать собственные решения. Они не освобождали очарование для Whitechapel и вместе с тем связанных пропастей. Все же, почему Whitechapel? Что это было для общества? Она нажимала себя дальше исторической черной книгой западного модерна, поглощала сведения без того, чтобы понимать отношения без того, чтобы смочь запоминать их.

Она набивала себе сведения в голову, которые зацепились однажды, то непереварено снова выплевывались. Она наталкивалась на Францию и его колониальное прошлое. Ее гнев, ее страх перед эксплуатацией, войной и несправедливостью росли с каждым следующим щелчком и взглядом на историю, которую она должна была усваивать, она хотела жить без невежества в ней, она хотела жить в свободном мире.

Англия 19-ого столетия знала их из картин, скоро, тем не менее, уже они преследовали фотографии войн 20-ого столетия. Всё снова и снова она рассматривала мертвые человеческие тела, изнурено, разбивают и полного отчаяния в выражении. Горе делало их затронутыми и кормило ее смысл справедливости. Кем были люди, у которых был долг в этом горе? Она выслеживала биографии преступников, исследовала ее социализацию, ее переживания, ее убеждения. Почему?, стучало беспрерывно в ее голове. Почему?

chloe.f.f.ws тяга к знаниям доводила их еще глубже в виртуальные пропасти, так как она училась: Это все в интернете. Это существует, ты должен только искать это. И находят. Интернет отвечает на вопросы и ставит одновременно новые. Это вдохновляет на открытия. Каждый день она садилась в компьютер в подвале, нажимала связь с интернетом, открывала браузер и печатала понятия и вопросы в поисковой машине, которую вы обрушивались. И получал ответы. Эта одна связь была всем, в чем она нуждалась. Включают, нажимают, связывают, вещи печатают. И испытывают волнующий мир. Спасибо, дорогой интернет!

На 15 лет позже я иду к открытой дискуссии об охране прав молодежи в интернете. Как зрительница. Mortensen сидит на подиуме.

Поспешно я сообщаю моему цифровому увлечению :

Комиссия для молодежной защиты средств массовой информации земельных учреждений средств массовой информации (KJM) пригласила. То смотрят, когда я засыпаю.

Молодежный защитник - это бодрый господин серыми волосами и твердым голосом. Охрана прав молодежи - это в большинстве случаев слово кода для того, что кто-то хочет ограничивать свободу на автобанах данных. Он кажется представителем KJM. Или таким образом. Я правильно не слушаю. Эти участники дискуссии - это все члены ХДС / ХСС в моей голове.

Наряду с ним сидит Mortensen, он хочет защищать нас от молодежных защитников, что он разъясняет с подходящей надписью футболки. (Никакой власти молодежным защитникам!) Это ведет единственную женщину на подиуме, журналистке в журнале техники или зеркале Онлайн. Наряду с госпожой журналисткой сидят педагог средств массовой информации и представитель социал-демократов, которые всегда агитируют за понимание в радикальной сетевой общине - политика сложнее чем говорить просто нет. Публика, со мной как превентивно заскучавший участник, ждет очаровано, можно ли обнаруживать в обмене аргументов новые сведения.

(Спойлер : В конце хотят всей компетенции средств массовой информации).

»Это едва ли возможно осуществлять иначе чем в супермаркете или видеотеке, солидная возрастная проверка в интернете. Таким образом это возможно уже маленьким детям знакомиться с порнографией и с политическими позициями беглеца, в возрасте, в котором это исключительно вредно. У молодых людей есть конституционное право на безмятежное развитие личности! «Молодежный защитник хорошо начинает.

Я скручиваю глаза и печатаю в моем мобильном оконечном устройстве в мои Follower : Молодежный защитник хочет защищать молодых людей от критики капитализма в интернете. Или таким образом. kjm #dialog

Снова требуют программ фильтра и сетевых заграждений .

Mortensen отвечает: »Чтобы смочь пользоваться закрытиями эффективно, интернета должны были бы изменять структуру цельное и, в частности, его принципиальную структуру, а именно децентрализованное сшивание компьютеров, сдаваться. Вероятно, Вы понимаете это теперь, наконец, после всех этих обсуждений: Децентрализованная структура предотвращает Ваши представления об охране прав молодежи. Либо Вы делаете это как в Китае, где десятки тысяч прорежают сеть и устраняют щелчок, щелчок, щелчок неприятное содержание, либо мы обдумываем кое-что иное.«

Молодежный защитник отвечает сухо, что ограничительное использование дороже чем никто ему.

Так как спор на этом уровне передвигается, элегантно я на несколько минут позже по всемирной сети: Молодежный защитник считает диктатуру менее вредной чем порнографией. #kjm

Теперь ведущая начинает вторую часть:

- теперь … должна речь идти о том, что для молодых людей в конечном счете угрожающее содержание такое. Что точно ухудшает ее развитие?

- Mortensen: Логика ясна. Люди, которые не могут выбирать, никакие порно также не должны смотреть!

Громкий смех в зале.

- Педагог средств массовой информации: Угрожающее содержание - это ошибочная перемена. Речь идет о том, чтобы все элементы нашего общества были легче доступны по сети. Это считается также для проблематичных: Сила и их прославление, чрезмерная сексуальность, презирающие человека отзывы. Разумеется, не исчезает это содержание вследствие того, что мы заграждение устанавливают и соответственно затрудняют доступ. Особенно не вне сети. Я говорил уже о слепом акционизме. Суть состоит в том, что мы должны сопровождать детей при разведывании сети. Вместо государственного принуждения фильтра и предполагаемого самоконтроля мы нуждаемся в обширном обслуживании детей и возможность, что они могут доделывать, возможно, травмирующую конфронтацию. Если они имеют вопросы или хотят обменивать себя, мы должны давать им возможность делать это доверчиво. Мы должны разрешать им импульсы снаружи. Нашим заданием является тогда перехватывать их и обрабатывать испытанное с ними. Измененные условия молодежной защиты средств массовой информации должны анализироваться общественно. Одновременно прочные альтернативы должны разрабатываться.

- Молодежный защитник: Педагогика средств массовой информации - это не охрана прав молодежи! Охрана прав молодежи значит …

- Mortensen: … что старые мужчины то решают, что могло бы вредить молодому человеку. Молодые люди могут путешествовать с 16 в тюрьму, но слишком глупы, чтобы узнавать нацистов? Должны ли мы предписывать нашим детям и молодым людям, что они должны читать и слышать? Лучше всего еще, что они должны думать? Я также спрашиваю себя, от какого содержания мы здесь говорим? То, что дети и соответственно люди не должны были видеть, вообще, видео, на которых убиваются люди, становится очевидным для меня, но: Где защита начинается все же и насколько старые должны быть дети? Все же, они могут сравнивать 17-летние не с 8-летними.

Mortensen становится теперь серьезным, так как опека вызывает аллергические вербальные реакции у него. Вновь молодежный защитник замахнется, перегоняется, тем не менее, политиком, который выражается необуздано к примату политики, к заботам родителей и опасности сети. Собственно, он только повторяет, что мы уже услышали. Я больше не слушаю и лучше читаю, что мои знакомые пишут в социальных сетях таким образом. Однако внезапно дискуссионная группа получает назад мое внимание.