Собрание стихотворений - Афанасий Фет

И прославлять мы будем век любовь.

В пример себе певцов весенних ставим:

Какой восторг - так говорить уметь!

Как мы живем, так мы поем и славим,

И так живем, что нам нельзя не петь! ‹2 марта 1891› Фонтан Ночь и я, мы оба дышим, Цветом липы воздух пьян, И, безмолвные, мы слышим, Что, струей своей колышим, Напевает нам фонтан.

- Я, и кровь, и мысль, и тело -

Мы послушные рабы:

До известного предела

Все возносимся мы смело

Под давлением судьбы.

Мысль несется, сердце бьется.,

Мгле мерцаньем не помочь;

К сердцу кровь опять вернется,

В водоем мой луч прольется,

И заря потушит ночь. ‹7 июня 1891›

О, как волнуюся я мыслию больною,

Что в миг, когда закат так девственно хорош, Здесь на балконе ты, лицом перед зарею, Восторга моего, быть может, не поймешь.

Внизу померкший сад уснул, - лишь тополь дальный Всё грезит в вышине, и ставит лист ребром, И зыблет, уловя денницы блеск прощальный, И чистым золотом и мелким серебром.

И верить хочется, что всё, что так прекрасно, Так тихо властвует в прозрачный этот миг, По небу и душе проходит не напрасно, Как оправдание стремлений роковых. ‹12 августа 1891›

Всё, что волшебно так манило,

Из-за чего весь век жилось,

Со днями зимними остыло

И непробудно улеглось.

Нет ни надежд, ни сил для битвы -

Лишь, посреди ничтожных смут,

Как гордость дум, как храм молитвы,

Страданья в прошлом восстают. ‹28 февраля 1892›

Подражание восточному

Я люблю его жарко: он тигром в бою

Нападает на хищных врагов;

Я люблю в нем отраду, награду мою

И потомка великих отцов.

Кто бы ни был ты - странник простой иль купец, - Ни овцы, ни верблюда не тронь!

От кобыл Мугаммеда его жеребец -

Что небесный огонь этот конь.

Только мирный пришлец нагибайся в шатер

И одежду дорожную скинь;

На услугу и ласку он ловок и скор:

Он бадья при колодце пустынь.

Будто месяц над кедром, белеет чалма

У него средь широких степей.

Я люблю, и никто - ни Фатима сама -

Не любила пророка сильней! ‹1847›

Не дивись, что я черна,

Опаленная лучами;

Посмотри, как я стройна

Между старшими сестрами.

Оглянись: сошла вода,

Зимний дождь не хлещет боле;

На горах опять стада,

И оратай вышел в поле.

Розой гор меня зови;

Ты красой моей ужален,

И цвету я для любви,

Для твоих опочивален.

Целый мир пахнул весной,

Тайный жар владеет девой;

Я прильну к твоей десной,

Ты меня обнимешь левой.

Я пройду к тебе в ночи

Незаметными путями;

Отопрись - и опочий

У меня между грудями. ‹1847›

Соловей и роза

Небес и земли повелитель,

Творец плодотворного мира

Дал счастье, дал радость всей твари

Цветущих долин Кашемира.

И равны все звенья пред Вечным

В цепи непрерывной творенья,

И жизненным трепетом общим

Исполнены чудные звенья.

Такая дрожащая бездна

В дыханьи полудня и ночи,

Что ангелы в страхе закрыли

Крылами звездистые очи.

Но там же, в саду мирозданья,

Где радость и счастье - привычка,

Забыты, отвергнуты счастьем

Кустарник и серая птичка.

Листов, окаймленных пилами,

Побегов, скрывающих спицы,

Боятся летучие гости,

Чуждаются певчие птицы.

Безгласная серая птичка

Одна не пугается терний,

И любят друг друга, - но счастья -

Ни в утренний час, ни в вечерний.

И по небу веки проходят,

Как волны безбрежного моря;

Никто не узнает их страсти,

Никто не увидит их горя.

Однажды сияющий ангел,

Купаяся в безднах эфира,

Узрел и кустарник, и птичку

В долине ночной Кашемира.

И нежному ангелу стало

Их видеть так грустно и больно,

Что с неба слезу огневую

На них уронил он невольно.

И к утру свершилося чудо:

Краснея и млея сквозь слезы,

Склонилася к ветке упругой

Головка душистая розы.

И к ночи с безгласною птичкой

Еще перемена чудесней:

И листья и звезды трепещут

Ее упоительной песней.

Он

Рая вечного изгнанник,

Вешний гость я, певчий странник;

Мне чужие здесь цветы;

Страшны искры мне мороза.

Друг мой, роза, дева-роза,

Я б не пел, когда б не ты.

Она

Полночь - мать моя родная,

Незаметно расцвела я

На заре весны;

Для тебя ж у бедной розы

Аромат, краса и слезы,

Заревые сны.

Он

Ты так нежна, как утренние розы,

Что пред зарей несет земле восток;

Ты так светла, что поневоле слезы

Туманят мне внимательный зрачок;

Ты так чиста, что помыслы земные

Невольно мрут в груди перед тобой;

Ты так свята, что ангелы святые

Зовут тебя их смертною сестрой.

Она

Ты поешь, когда дремлю я,

Я цвету, когда ты спишь;

Я горю без поцелуя,

Без ответа ты грустишь.

Но ни грусти, ни мученья

Ты обманом не зови:

Где же песни без стремленья?

Где же юность без любви?

Он

Дева-роза, доброй ночи!

Звезды в небесах.

Две звезды горят, как очи,

В голубых лучах;

Две звезды горят приветно

Нынче, как вчера;

Сон подкрался незаметно…

Роза, спать пора!

Она

Зацелую тебя, закачаю,

Но боюсь над тобой задремать:

На заре лишь уснешь ты; я знаю,

Что всю ночь будешь петь ты опять.

Закрываются милые очи,

Голова у меня на груди.

Ветер, ветер с суровой полночи,

Не тревожь его сна, не буди.

Я сама притаила дыханье,

Только вежды закрыл ему сон,

И над спящим склоняюсь в молчаньи:

Всё боюсь, не проснулся бы он.

Ветер, ветер лукавый, поди ты,

Я умею сама целовать;

Я устами коснуся ланиты,

И мой милый проснется опять.

Просыпайся ж! Заря потухает:

Для певца золотая пора.

Дева-роза тихонько вздыхает,

Отпуская тебя до утра.

Он

Ах, опять к ночному бденью

Вышел звездный хор…

Эхо ждет завторить пенью…

Ждет лесной простор.

Веет ветер над дубровой,

Пышный лист шумит,

У меня в тени кленовой

Дева-роза спит.

Хорошо ль ей, сладко ль спится,

Я предузнаю

И звездам, что ей приснится,

Громко пропою.

Она

Я дремлю, но слышит

Роза соловья;

Ветерок колышет

Сонную меня.

Звуки остаются

Все в моих листках;

Слышу, - а проснуться

Не могу никак.

Заревые слезы,

Наклоняясь, лью.

Пой у сонной розы

Про любовь мою! --И во сне только любит и любит, И от счастия плачет и спит!

Эти песни она приголубит,

Если эхо о них промолчит.

Эти песни земле рассказали

Всё, что розе приснилось во сне,

И глубоко, глубоко запали

Ей в румяное сердце оне.

И в ночи под землею коренья

Влагу ночи сосут да сосут,

А у розы слезой умиленья

Бриллиантами слезы текут.

Отчего ж под навесом прохлады

Раздается так голос певца?

Роза! песни не знают преграды:

Без конца твои сны, без конца! ‹1847›

Восточный мотив С чем нас сравнить с тобою, друг прелестный?

Мы два конька, скользящих по реке,

Мы два гребца на утлом челноке,

Мы два зерна в одной скорлупке тесной,

Мы две пчелы на жизненном цветке,

Мы две звезды на высоте небесной. ‹1882› Аваддон Ангел, и лев, и телец, и орел - Все шестикрылые - держат престол, А над престолом, над тем, кто сидит, Радуга ярким смарагдом горит.

Молнии с громом по небу летят,

И раздается из них:"Свят, свят, свят!"

Вот проносящийся ангел трубит,

С треском звезда к нам на землю летит,

Землю прошибла до бездны глухой,

Вырвался дым, как из печи большой.

Медными крыльями грозно стуча,

Вышла из дыма с коня саранча.

Львиные зубы, коса как у жен,

Хвост скорпионовым жалом снабжен.

Царь ее гордой сияет красой,

То Аваддон, ангел бездны земной.

Будут терзать вас и жалить - и вот

Смерть призовете, и смерть не придет;

Пусть же изведает всякая плоть,

Что испытания хочет господь! ‹1883›

К Офелии

Не здесь ли ты легкою тенью,

Мой гений, мой ангел, мой друг,

Беседуешь тихо со мною

И тихо летаешь вокруг?

И робким даришь вдохновеньем,

И сладкий врачуешь недуг,

И тихим даришь сновиденьем,

Мой гений, мой ангел, мой друг… ‹1842›

Я болен, Офелия, милый мой друг!

Ни в сердце, ни в мысли нет силы.

О, спой мне, как носится ветер вокруг

Его одинокой могилы.

Душе раздраженной и груди больной

Понятны и слезы, и стоны.

Про иву, про иву зеленую спой,

Про иву сестры Дездемоны. ‹1847›

Офелия гибла и пела,

И пела, сплетая венки;

С цветами, венками и песнью

На дно опустилась реки.

И многое с песнями канет

Мне в душу на темное дно,