Лайон Нейгард и предвыборный заговор - Сергей Янин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сэнвелл вышел во двор, залил бензин в газонокосилку и примерно час стриг лужайку. Это занятие было для него своего рода медитацией.
В восемь вечера, Сэнвелл приготовил ужин и принёс его в кабинет. Лайона в нём не оказалось. Тогда он отправился в бывший кабинет Нейгарда-старшего и аккуратно постучался. Ответа не последовало. Постучал ещё раз.
– Что стряслось? – голос был глух, серьезен и заметно раздражен.
– Ужин, господин Нейгард.
– Я пока не голоден.
– Понимаю, но вы последний раз обедали часов семь назад, и я беспокоюсь, что…
– Я не голоден.
Дворецкий поставил поднос с едой на пол.
– Пожалуй, я принесу крышку и накрою еду, чтобы она не остыла.
Ответа не последовало. Когда Сэнвелл вернулся с кухни, ужина на полу не было.
***
Сэнвелл проснулся от шума, доносящегося с кухни. Он потянулся, расправляя затёкшие мышцы и почувствовал боль в пояснице. Сам виноват – задремал на диване в гостиной.
Шум усилился – говорили тарелки и, кажется, скрежетала вилка по сковородке. Сэнвелл неторопливо отправился на звуки.
– Доброе… - дворецкий коротко зевнул, - утро.
– И тебе доброе, Сэн, - Лайон уедал остатки вчерашнего ужина.
– Понравилась отбивная?
– Matu Granne[1], - с акцентом ответил молодой человек и отправился в гостиную.
– Mel’eny[2], - с поклоном пропуская Лайона, произнес Сэнвелл.
– Приятно общаться с образованным человеком, - с набитым ртом проговорил Нейгард, поднимая руку с вилкой вверх.
Они сели в кресла возле бубнившего в полголоса телевизора. Сэнвелл надеялся, что Лайон поделится своими измышлениями по поводу нового дела, но тот лишь задумчиво смотрел на телевизор.
– Когда мы его выбросим, Сэн? Он ведь вещает отборное враньё!
– Даже враньё может быть полезно. Нужно знать общую картину мира, и она не может быть полна без порции лжи.
Лайон покачал головой. На телеэкране появилась заставка прямого включения. Журналист с красным носом и подрагивающими голосом что-то бубнил. Лайон отставил пустую тарелку на столик и попросил Сэнвелла включить звук.
– … мэр Бёрка, Август Элисон, после заседания городского Совета, заявил, что все обвинения в его адрес со стороны Эллимайны Леендейл – сфабрикованы, и он не оставит кампанию, - сообщил журналист. На экране появился пятидесятилетний мэр в аккуратном сером пальто и черном котелке. Компанию ему составила жена, Маргарет.
«За пять лет, пока я на посту мэра, Бёрк преобразился! Он стал комфортнее и безопаснее. Мы проложили ветки надземного транспорта до Фрула и Бэкуорта, открыли «Рэдвинское чудо» - один из самых больших парков в Эндаре. Заводы Бёрка обеспечивают работой не только жителей нашего города, но небольших городов вдоль побережья. Наши товары – лучшие во всём Эндаре! Разве это не достижение? Пять лет назад город разрывали на части мафиозные кланы. Мы пришли и положили этому конец! А что сделали так называемые «кандидаты»? Что они дали этому городу? Только обещания! Так что, я надеюсь, что избиратели не поверят тому вздору, который придумывают, и сделают правильный выбор – выберут дело, а не слова».
На экране вновь появилось овальное лицо журналиста.
– За три недели до начала первого тура голосования Август Элисон и Эллимайна Леендейл являются главными претендентами в борьбе за кресло мэра в городе Бёрк.
– Еще пять лет тотальной коррупции и политических игр? Возможно, нам стоит уехать в Каприю, Сэн?
– Не думаю, что это хорошая идея, господин Нейгард.
– Почему?
– У вас в Бёрке есть пара незаконченных дел.
***
После завтрака Лайон принял душ и переоделся в чистую рубашку и брюки. Усевшись перед раскрытой папкой с документами, которые вырезал и собирал всю ночь, он вновь погрузился в размышления.
Вчерашний разговор в департаменте, изучение фактов в газетах до поздней ночи и утренняя новость по телевизору складывались в причудливый узор.
Все упоминания об эльфийской светской львице, о ее связях в городском Совете, информацию об эльфийской диаспоре, статьи из желтых газетенок, неофициальные слухи и собственные домыслы, записанные на тетрадных листах, Лайон разложил на рабочем столе.
Больше всего Лайона удивило происшествие несколько месяцев назад. Выступая на вторых дебатах в районе Фрул, Эллимайну Леейндейл едва не облил серной кислотой некий Алекс Питерс. Охранники вокруг сцены вовремя обезвредили злоумышленника, не позволив ему добиться желаемого. Питерс ещё долго выкрикивал оскорбления в адрес эльфийки, пока его тащили в полицейскую машину.
Сравнив с собственным расписанием, Лайон понял, отчего пропустил эту новость – в те дни он находился с визитом в столицу и присутствовал на важном заседании концерна Нейгард Моторз, а сразу после три дня отдыхал на море, полностью отгородившись от внешнего мира в снятом домике. Лайон с мягкой улыбкой вспомнил ту темноволосую красавицу с кожей медного цвета, что сопровождала его в те дни.
Также Лайона заинтересовала любопытная заметка молодого журналиста по фамилии Глэкс, который рассказывал о больших проблемах при строительстве ветки надземного поезда, ведущего через Элв Каэлора во Фрул. Эльфы блокировали проезд техники, портили оборудование и материалы. Всё изменилось, когда в дело вмешалась Эллимайна. Ветку достроили за три недели, а эльфийская диаспора всячески содействовала скорейшему окончанию работ. А недовольные словно перестали существовать вовсе.
Он посмотрел на стенд, висящий на стене между двумя книжными шкафами высотой до потолка. Там всё ещё были фотографии с места убийства журналиста – Сайласа Торна. Слок просил помочь в расследовании, но фактов было слишком мало. Лайон так и не смог что-то найти. Видимо, убийца – профессионал.
Парень поднялся со стула и очистил стенд. Раньше Лайон избавлялся от дел, которые ему не удалось закончить. Просто составлял коробки с документами за дверью комнаты и просил Сэнвелла их сжечь на лужайке заднего двора особняка. Но одно из дел показало Лайону важность любой имеющейся у него информации. Теперь он оставлял каждую
