Клуб мертвых поэтов - Марина Серова

Холодный ветер и брызги со стороны канала слегка охладили мое пылающее лицо. Сделав несколько простых дыхательных упражнений, я успокоилась окончательно.

Что ж, попробуем съесть эту редьку с другого конца – помнится, так любил говорить наш инструктор по подрывному делу… Я зашла в маленькое кафе, заказала чашку кофе, сняла куртку и заняла столик у окна. Набрала номер, забитый в память моего телефона на резервной сим-карте. Там у меня хранятся номера людей, с которыми я не общаюсь и не сотрудничаю, но и терять эти контакты мне жалко. Могут пригодиться – вот как сейчас.

– Слушаю.

Хрипловатый мужской голос звучал так чисто, как будто мой собеседник находился не за многие тысячи километров, а за соседним столиком.

– Борис Анатольевич? Добрый день, это Охотникова. Помните меня?

В трубке повисла пауза. Наконец мужчина произнес:

– Помню, к сожалению. Хотя стараюсь забыть. Что вам нужно, Евгения?

Человек, которому я звонила, был владельцем того самого охранного агентства «Черномор». С Борисом Анатольевичем нас связывала давняя вражда на почве «передела поляны» и всего одно совместное дело. И, если совсем уж честно, одна совместно проведенная ночь.

Хозяин «Черномора» был личностью колоритной. В начале восьмидесятых сельский паренек, только что отслуживший в Афгане, пришел работать в милицию, чтобы охранять закон и порядок. В девяностые он был с треском уволен из органов, потому что то, что вытворял Черномор, даже на общем фоне выглядело жутковато. Теперь дорога Черномору лежала прямиком в главари какой-нибудь мелкой ОПГ – с его-то опытом. Но Борис неожиданно исчез из города и появился в начале нулевых. Сначала пытался заниматься бизнесом – то строительным, то иномарки продавал, в нефтянку и газ предусмотрительно не совался. Дела у Черномора шли неплохо, но все это было не то. И наконец Борис нашел свое призвание – открыл охранное агентство. Кое-какие связи в местном УВД у бывшего опера сохранились. Агентство «Черномор» вскоре заняло лидирующую позицию на бедноватом провинциальном рынке охранных услуг.

Разумеется, эта история разворачивалась не на моих глазах – я знаю ее со слов моей тетушки Милы. Людмила Охотникова много лет преподавала в юридическом институте, и юный заочник Боря Черномордин сдавал ей зачеты и экзамены. Мила никогда не выпускает из виду своих бывших студентов – особенно тех, кто чем-то выделяется на общем фоне, и внимательно следит за их судьбой. А я имею привычку собирать разнообразную информацию обо всех, с кем меня сводит судьба, – вдруг пригодится? Так что я знаю о Борисе Анатольевиче куда больше, чем ему хотелось бы.

Когда я появилась в Тарасове, Черномор уже был лидером. Одно время я даже поду-мывала, а не попроситься ли к нему в качестве сотрудника. Но Черномор принципиально не нанимал женщин, считая, что бабе в охранном деле не место. Разумеется, я не могла согласиться с таким глубоко несправедливым, вопиюще непрофессиональным и просто оскорбительным для меня утверждением. К тому же интересы моих собственных клиентов несколько раз вступали в противоречие с работой агентства Черномордина, и такого я никак не могла стерпеть. Так что для меня путь в «Черномор» был закрыт навсегда. После нескольких серьезных стычек мы с Борисом соблюдали вежливый, но холодный нейтралитет: он не мешал мне заниматься своим делом, а я старалась не становиться на пути у его ребят. Город у нас небольшой, и мы могли бы серьезно осложнить жизнь друг другу. А зачем, если сложностей и без того хватает? Я уважала его профессиональные качества, а Борис меня, по-моему, слегка побаивался. Особенно после того дела… Но об этом – как-нибудь в другой раз.

Главное, что Черномордин был мне должен. Не то чтобы я ему жизнь спасла… просто избавила от серьезных неприятностей. Я знала, что Черномор долгов не забывает, потому и позвонила.

– Что тебе нужно? – переходя на «ты», повторил Черномор. Голос его звучал глухо и напряженно. Наверное, именно с таким чувством джинн каждый раз вылезает из лампы, когда ее потрет чья-нибудь рука – что-то потребуют на этот раз? Дворец построить или дворец разрушить?

– Слушай, Борис, у меня несложная просьба, – поспешила я успокоить собеседника.

– Ладно, излагай, – вздохнул Черномор. – Хотя в твоем случае «несложная» – это может быть все, что угодно…

– Ты занимаешься охраной Котова? – Я задала вопрос, ответ на который знала и так.

– Ну, типа. А тебе-то что?

– Ой, вот только не надо ломаться! – фыркнула я. – Я видела твоих ребятишек у него в особняке, а значит, и они видели меня. Ни за что не поверю, что твои люди тебе не доложили об этом!

– Допустим, я в курсе, – лаконично ответил Борис. – Что дальше?

– В данный момент я тоже работаю на Илью Никитича, – сообщила я. – Ты ведь в курсе его проблем с сыном? Кто-то из твоих мальчиков уже ездил в Венецию, где я сейчас нахожусь? Может, ты сам и ездил, а?

На эту идею меня натолкнула фраза, оброненная Никитой: «Не надоело папаше присылать за мной своих овчарок?» Фраза эта означала, что я не первая, кого господин Котов присылал за сыном. Интересно, что Илья Никитич в беседе со мной об этом даже не упомянул! Если бы я знала, что это не первая попытка вернуть Никиту домой, я бы построила разговор по-другому, а так мальчик сделал из меня посмешище… А я такого не терплю.

– За парнем ездил не я, – так же коротко ответил Черномор. – Что тебе нужно?

– Информацию! – быстро проговорила я. – Всю инфу, что твой человек собрал о младшем Котове. С кем спит, с кем общается. К какому дантисту ходит. В каком кафе кушает утренний круассан. Мне нужно быстро найти мальчишку и так же быстро вернуть его домой.

В трубке послышался здоровый жизнерадостный смех.

– Ты чего? – слегка обиделась я. – Не вижу ничего веселого.

– Желаю удачи, Женя! – с некоторой издевкой произнес Черномор. Ага, ревнует! Правда, исключительно в профессиональном плане. То, на чем обломали зубы его сотрудники, на счет «раз, два, три» удастся мне, Евгении Охотниковой!

– Спасибо на добром слове, – хмыкнула я. – Так как, сольешь мне инфу? Или мне обратиться к нашему общему работодателю?

– Бери, я не жадный, – деловито отозвался Борис и прервал связь. Некоторое время я слушала короткие губки в трубке. Нет, все-таки Черномор – не самый приятный тип из моих знакомых. Невоспитанный мужлан, сексист и невежа. Ничего, главное, что просьбу мою он обязательно выполнит.

И точно – едва я успела допить ароматный кофе и заказать еще чашечку, на мою электронную почту пришло письмо. Черномор не обманул – к письму был прикреплен файл, который содержал всю информацию, собранную моим предшественником в этом деле.

Так, посмотрим… Спустя полчаса я оторвалась от экрана телефона и довольно хмыкнула. Черномор не обманул – его люди проделали неплохую работу. Теперь у меня есть все необходимое, чтобы найти Никиту.

Было уже довольно поздно, и я отправилась на ночлег. Поиски отеля «Миранда» привели меня на задворки какого-то кафе, где и состоялся ночной разговор с незнакомкой. Надо же, всюду можно встретить соотечественников. Интересная, однако, дама! Что она имела в виду, говоря об убийствах?

Ворочаясь на влажных простынях в холодном номере, я вспоминала день, который начался так неудачно, а закончился, как говорят аналитики биржевых котировок, «в плюсе». Спать мне предстояло всего пару часов, а дальше меня ждала работа. Остаток ночи я должна посвятить литературоведению…

Глава 2

На вторую встречу с Никитой Котовым я шла подготовленной – как солдат, который идет в бой с автоматом наперевес, но при этом твердо знает, что за голенищем ботинка у него нож, да и саперная лопатка может пригодиться в рукопашной. В общем, во всеоружии.

Сведения о Никите, которыми снабдил меня Черномор, оказались чрезвычайно важными. Но самого главного там не было, и я в очередной раз ощутила приятное чувство, что утерла нос самому крутому профи нашего городка. Самое главное я узнала из короткого и такого неудачного разговора с Никитой. Он упомянул лейкистов… кажется, я знаю, на чем помешан наш мальчик. В моем элитном учебном заведении давали первоклассное образование… правда, со специфическим уклоном. Но курс зарубежной литературы я еще смутно помню. Нас учили этому, чтобы мы, будущие референты и переводчицы, могли поддержать светскую беседу в свободное от шпионажа время… хотя кто в наше время интересуется поэтами позапрошлого века, кроме специалистов по истории литературы?!

Лейкисты, от английского «лейк» – озеро, или поэты так называемой Озерной школы – это трое английских поэтов-романтиков конца XVIII – начала XIX века. Вордсворт, Кольридж и Саути. Никогда не читала. Так, дальше… Протест против классицизма с его риторической напыщенностью… отвергнув рационалистические идеалы Просвещения… что за идеалы? Если я когда-то и знала это, то давно уже забыла. Короче, отвергнув эти самые идеалы, поэты противопоставили им веру в иррациональное, в идеализированное средневековое прошлое. «Образовав тесный дружеский кружок, воспевали на берегах озер северной Англии чарующую прелесть безыскусственной жизни на лоне живописной природы». Так, приехали. То есть сын и наследник главы «Тарасовнефти» именно этим и занимается – заперся с друзьями в «заплесневелом палаццо», по выражению Котова-старшего, и воспевает безыскусственную жизнь на лоне природы?!