Вход для посторонних (СИ) - Бор Евгения

— Как же, работает она, — съехидничала Алька, — работала бы — не болталась бы пустой неизвестно где.

— Зато в твоей места хоть отбавляй. Десять таких как я поместятся…

— Да такой дуры, бестелесной как ты, на два мира только одна и нашлась.

— Лучше не иметь тела, чем носить пустую голову, — сделала свой вывод Голос.

— Тебе об этом лучше знать…

Обе замолчали, уставшие от бессмысленных пререканий.

— Какое сейчас время суток, — помолчав, вполне миролюбиво спросила Аля.

— Какая тебе разница, — буркнула ведьма, но подумав всё-таки сказала, — ночь.

— А до утра ещё далеко?

— Спешишь куда-то? — с преувеличенным интересом спросила Голос.

— Я нет, — заверила Лялька, — просто думала, что ты торопишься.

— Со срочными делами я уже справилась, а прочие могут и обождать.

— Это какие же дела у нас срочные? — поинтересовалась Алька без особого интереса.

Для неё делом первостепенной важности было выбраться из этого склепа и то, что она не может сделать этого самостоятельно злило до зубного скрежета.

Но Аля зубами не скрипела.

Аля с трудом, но сдерживалась.

Аля понимала, что ещё одна бурная сцена ни к чему хорошему не приведёт.

Надо договариваться.

Должно быть соседка думала так же потому, что ответила на вопрос с лёгкой иронией, но без, присущей ей, раздражительности.

— Ты что, не заметила, что перестала мёрзнуть?

— Заметила. Спасибо, конечно, но для срочных дел как-то мелковато…

— Мелковато, думаешь? А то, что ты бы в своём костюмчике далеко бы не ушла, это ты тоже мелочью считаешь?

— Холодно, я знаю. Но сюда я же добежала как-то.

— Хорошо, что нам никто не встретился, а то бы ты узнала разницу между бежать и убегать.

— С фасоном не угадала? — не удержалась от сарказма Алька.

— Так это был фасон! А я думала, что ты так спешила, что не успела одеться.

— Много ты понимаешь, — обиделась Аля, — хотя, зачем тебе мода, если одеть всё равно не на что.

— Зато у тебя есть на что, только нечего.

— Я путешествие не планировала.

— Я это учла… Потому и занялась нашим гардеробом.

— Не знаю, что ты там на меня напялила, но спасибо. Действительно было очень холодно.

— Благодарить не стоит. Я для дела стараюсь. Завтра с утра мы отправляемся в город.

— А может прямо сейчас и отправимся? Чего время зря терять. Утро настанет, а мы уже на месте…

— Ты с ума сошла? Где это видано чтобы женщина одна по ночам шлялась…

— Так ведь темно. Никто и не увидит, — Але очень не хотелось расставаться с надеждой.

— Кому надо — те увидят, — Голос была непреклонна, — спи лучше.

— Не хочу, я уже выспалась.

— Тогда дай другим поспать. Я, знаешь, как за день вымоталась.

— Нет не знаю и понять не могу, как может вымотаться человек, которому нечего выматывать…

— Ты что же, думаешь тебя сюда попутным ветром занесло? — в голосе слышалась горечь обиды.

— Ну не на руках же ты меня тащила.

— Нет, не на руках. На руках, наверно, легче бы было.

— Мне, что, тебя пожалеть надо? Прости, не могу. Все запасы моей жалости уже израсходованы.

— Ну конечно, ты же у нас самая бедная и несчастная…

— А что, скажешь нет? — Альку возмутил тон, которым это было сказано.

— Да что ты о бедах знаешь! С тобой, как с писаной торбой, а ты… Неблагодарная!

— Это — я неблагодарная?! — задохнулась от возмущения Алька.

— Окажись ты здесь одна, без моей поддержки, я бы тогда на тебя посмотрела… Думаешь мне легко было. Одна, в чужом мире. Ни языка, ни понятий… Одно хорошо, что дух…

— Тебе винить некого.

— Ты что же думаешь, что это я от хорошей жизни из тела своего выпрыгнула?

— Я ничего не думаю, как, впрочем, и ты. Думала бы — не прыгала.

— Много ты понимаешь…

— Так расскажи, чтобы поняла. А то секреты у неё… Какие могут быть у нас с тобой секреты, если нам на одном горшке сидеть! Кстати, о горшке… — вспомнила Алька.

— Я об этом тоже позаботилась. До утра дотянешь — тоном профессионального медработника сообщила Дух.

— Вот и я об этом, — неприятно, но ничего не поделаешь, — Может имя своё назовёшь, или это секрет.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Какой, к чёрту секрет. Просто ты не особо интересовалась, а я не настаивала. Зовут меня Мелина. Можно коротко — Мила, или Лина — как тебе больше нравится. Кстати сказать, в объявлении, по которому ты ко мне припёрлась, так и было написано: «Всевидящая Мелина», но ты на такую мелочь внимания не обратила. Зачем тебе чужое имя, если в статье имена указываться не будут.

— А про статью ты откуда узнала? — вспомнила Алька подробности своего визита.

— Я, конечно, не гадалка там какая-то, но кое-что могу. Знаешь какое впечатление на клиентов производит лёгкое сканирование. Смешно. Они ко мне приходят чтобы будущее узнать, а платят за то, что сами знают…

— Так как же ты до жизни такой докатилась? — Алька вопросом прикрыла испытываемое ею смущение. Она пыталась вспомнить, где блуждали её мысли во время ожидания приёма. Выходило, что совсем не там, где можно было бы за них не краснеть.

— Можешь иронизировать сколько хочешь, но я своими достижениями горжусь. Для иномирного духа я сделала неплохую карьеру.

— Так и оставалась бы у нас, на вершине карьерной лестницы. Зачем тебе тело? Чтобы было чему болеть?

— Что ж ты тогда за своё так держишься? Уцепилась как пиявка…

— Пиявка у нас ты, — перебила Мелину Алька, — не путай, пожалуйста.

— Ну да, я. Но я явление временное. Своё найду и будь здорова. Мне чужого не надо. И вообще, мне моё больше нравится…

— Чем же твоё лучше, — из-за дурацкого женского любопытства спросила Лялька, и сразу же пожалела об этом.

— У меня волосы до самой попы, светлые и нежные словно пух у цыплёнка. Кожа у меня гладкая и тонкая. И белая. Совсем белая. Ни пятнышка, ни родинки. Пальчики длинные и тонкие, а на них ноготки розовые…

— Поняла я поняла, — грубо прервала поток воспоминаний Алька, — ты у нас красавица блондинка. Внешности нет, зато характер блондинистый остался.

— Вот не надо мне о блондинках рассказывать, а то я о вас, рыжих, такое могу рассказать…

— Договорились, — поспешила согласится Алька, пережившая немало бед из-за огненной своей шевелюры, — только и ты скромнее будь. А то влезла ко мне, конопатой, и хвастаешься. Это, по крайней мере, невежливо.

— Прости, увлеклась. А ты не пробовала от них избавится?

— Зачем? Мне они не мешают, — Алька слегка приврала, но не рассказывать же наглой блондинке о детских обидах и девичьих мечтах.

— Ну и ладно, раз так. А знаешь, в твоих конопушках, что-то есть. Тепло в них и веселее как-то, — сделала неожиданный комплимент Мелина.

— Пигмент в них есть, — буркнула, смутившись, Алька.

— Прости, но зоологией я не очень интересовалась, — сообщила ведьма и, наверно похлопала бы ресницами, если бы они у неё были.

Лялька собралась было обидеться, но передумала — а вдруг Мелина совсем блондинка и не знает разницы между зоологией и физиологией. Кто их, иномирных блондинок знает.

— Ты собиралась поделится со мной своим попаданским опытом, — напомнила Алька и села в позе лотоса, стараясь держать спину, как показывал инструктор.

Глава 5 Деление опытом

— Толку тебе от моего опыта… — вздохнула Мелина.

— Ну почему же. Никогда не знаешь, что в жизни может пригодится.

— Даже когда знаешь, чужой опыт ума не прибавит и ошибок избежать не поможет.

— Так что, ты знала на что идёшь? Я хочу сказать, знала, что без тела останешься? — заинтересовалась Алька.

— Конечно знала. Я же не по глупости, а по необходимости…

— Что ж за необходимость такая случилась, что ты, можно сказать, с собой покончила?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Я не самоубийца и не истеричная девица, а умная и расчётливая ведьма, — без тени сомнения сообщила Мелина.

— Что-то ты в своих расчётах напутала, раз я тебе понадобилась.