Страх и вера - Дмитрий Костров

Они вышли на ровное поле в форме блюдца. Десять Карателей образовали полумесяц, в середине которого лежал оглушённый Икс.

– Живой, и Слава Богу, – подумал Воин.

Он стоял посередине, когда Боец встал по правой стороне, а Крестоносец – по левой.

– Вам дается шанс раскаяться или погибнуть как еретики-мятежники, – прокричал один из «красных».

Крестоносец нехорошо ухмыльнулся, а и без того узкие глаза Бойца превратились в узкие щели. Воин же находился в игре и просто выхватил меч. То же самое сделал и Крестоносец, но Боец выхватил из кармана пять металлических звездочек, больше похожих на диски от циркулярки.

Все вошли в игру. И пошло.

Три Воина Бога начали двигаться одновременно. Мечи Воина и Крестоносца, сделанные на заказ, перерубили мечи Карателей, которые служили еще предшественникам Карателей нынешних.

Два Карателя прыгнули на Бойца, и две звездочки пропели для них похоронный марш. Воин и Крестоносец взвились юлой по струнке, и сразу четыре Карателя развалились по половинке. Но на Воина кинулись все оставшиеся, и Воин приготовился достойно принять смерть. Но на пути Карателей встал Боец. И одновременно взвились в воздух Воин и Крестоносец. Но не успели.

Еще три Карателя повалились, скошенные звездочками. Но Боец сделал роковую ошибку. Владея каратэ, он, вместо того, чтобы с боем встретить последнего Карателя, потянулся за мечом. И меч Карателя с невероятной силой разрубил Бойца пополам по вертикали.

Воин еще не успел приземлиться, а уже нанес удар, причем одновременно с ударом Крестоносца. Каратель развалился на три части. А тело Бойца еще стояло, и оставшиеся в живых Воины Бога стали свидетелями, как дымящиеся половинки Бойца разъединились и повалились на траву. Гейзером брызнула кровь, попав на лица Воина и Крестоносца.

– Молодцы! – раздался выразительный голос Икса.

Воины Бога развернулись. Они успели отпрыгнуть назад, но ветер дул в их сторону. И удушающим покрывалом их окутал слезоточивый газ, и воины уселись на траву и с головой закутались в плащи.

Полчаса спустя.

Они с угрюмыми лицами подходили к оплоту. Увидев, что их всего двое, остальные вышли с печальными лицами. Воин, как главный из оставшейся шестерки, вернее пятерки (егерь не причем) сказал:

– Вечером Совет. Мы знаем кто Стоящий, а именно нам всем известный Икс. Пока мы с Крестоносцем приведем себя в порядок, прошу похоронить Бойца как героя, верного Воина Бога.

Воин не замечал, что из плеча бьет кровь, и потому не понял, почему потерял сознание.

Когда он очнулся, причем в домике, то пришел в ужас. Ибо помнил свое кодовое имя, но напрочь позабыл свое настоящее.

– Бывает! – сочувственно сказал Телепат, сидевший у изголовья Воина.

– Из-за чего я вырубился? – спросил Воин, который не стал входить в игру, ибо уже порядком надоело прятать свою душу.

– Тебя рубанули по плечу, а ты даже не поморщился, – ухмыльнулся Телепат.

– Ага. Смешно тебе, значит? – сделал грозное лицо Воин, но новая мысль кинула его в игру. – Что с Бойцом?

– Похоронили.

– Я не успел, – как бы оправдываясь, сказал Воин.

– Я знаю, – мягко ответил Телепат.

– Ладно! Полежал и хватит. Помоги мне лучше привести себя в порядок.

Телепат делал обреченное лицо, но повиновался. А Воин подумал, зная, что Телепат его слышит:

– Я стал Вашим командиром. Возможно, это круто! И не приведи Господь, после Войны командовать мне над кем-то…

Вечером все собрались за длинным столом. Только егерь опять куда-то смылся. Аналитик гордо начал:

– Пришло сообщение о генеральной битве. Мы будем не одни. Стоящий отдал приказ, чтобы те, кто выберет нашу сторону, собираются в начале городского пляжа, те кто против – в конце. Насколько мне известно, из двух тысяч военнообязанных агентов шестьсот будут за нас точно и до трехсот – возможно. Соотношение, конечно, хреновое, но шансы есть. Проблема в том, что никакой тактики не будет. Это будет одна яростная битва, и не думаю, что море быстро омоет берега от крови… И от нашей, и от тех, с кем мы были раньше. План прост: завтра вечером приезжаем на пляж, достаем мечи и рубим все направо и налево. Ты согласен, Воин? – как-то так получилось, что они все перешли на «ты».

Воин поморщился от боли:

– Сможем ли мы вчетвером победить пять Воинов Бога.

– Впятером, – ухмыльнулся Крестоносец.

– Впятером, – подтвердил егерь, появившись в дверях. Облачен он был в такую же униформу, что и Воины Бога.

Крестоносец аккуратно закрыл отвисшую нижнюю челюсть Воина.

– Позвольте представить Вам, господа. Одиннадцатый тайный Воин Бога. Он же – самый первый Воин Бога, Растворяющийся.

– Зовите меня лучше егерь. Это короче, да и мне привычней.

– Но я никогда не слышал об одиннадцатом Воине! – воскликнул Аналитик.

– А теперь даже и увидел! – хохотнул Телепат.

– Я был прислан Митрополитом, когда стало известно, что мнения Воинов Бога – пять на пять. Мое решение должно было остановить Войну. Я выбрал Вашу сторону, Воин, и, если бы не смерть Бойца, Война была бы окончена. Но нас вновь пять на пять, и Митрополит приказал Стоящему провести генеральную битву. Вот и все… – рассказал егерь.

– Такие вот дела. А я не смог сразу раскрыть Вас, – огорчился Телепат.

Егерь только улыбнулся.

– Решено. Отдыхаем, тренируемся, приводи себя в порядок… перед смертью, – хлопнул Воин ладонью по столу.

6

Пляж.

22:00

Об этом потом ходили легенды. Об этом говорил два года весь мир. То место невозможно упокоить. Эманации предсмертной агонии разрывают душу каждого, кто приходит туда.

Каждая пясть той земли пропитана кровью.

Они шли стена на стену. Семьсот пятьдесят Восставших шли на тысячу двести пятьдесят агентов АВБ.

Смерть. Кровь. Ярость… И пелена безумия застлала глаза Воинов Бога. В первой атаке Воины Бога не участвовали, ибо земля, на которой нет крови, считается святой. А на святой земле Воины Бога не могут драться друг с другом. И в первой атаке, когда стены сошлись, кровь лилась лишь ради крови. Когда стены разомкнулись, на камнях, политых кровью, остались лежать около сотни бойцов-агентов.

И следующая битва была за Воинами Бога. Все десять человек достали свои мечи и медленно пошли друг на друга. Ни вскриков, ни звука, кроме лязга стали да шума прибоя не раздавалось.

Воин кружился юлой, отбивая атаки своего противника, и сделал вид, что отступает, но в следующий момент подпрыгнул и ударил мечом наискосок, срубив голову противника.

Противник Аналитика вдруг пнул его ногой и бросился на Воина. Предостерегающе вскрикнул Аналитик, рванувшийся вслед за врагом. Воин закрыл глаза, вернее, хотел закрыть. Но все же увидел то, что выбило его из игры. Телепат первее всех справился со своим противником, но его меч разломился. И своим телом встал Телепат на пути врага, прикрывая Воина. И уже Воин взмыл в воздух. Но не успел…

Меч врага разрубил череп Телепата. И через секунду Аналитик разрубил врага пополам. И что-то лопнуло внутри Воина. Так же, как и сутки назад, его обхлестала кровь. Кровь Телепата.

Кровь Телепата и Бойца была на нем, на Воине, и это обман, что кровь можно смыть… Нельзя.

Воин уже не входил в игру. Он дал свободу ярости и прыгнул на противника егеря, зарубив того. Аналитик хотел проделать то же самое с противником Крестоносца, но только занёс меч, как меч противника с быстротой молнии воткнулся в сердце Аналитика. И, хотя крестоносец тут же убил противника, Аналитик умер раньше.

И взревел Воин. И кто-то вторил ему.

Кто? Неважно!

Может его армия, а может море… А может смерть. И Воин жаждал поцеловать Смерть, ибо уже чувствовал ее холодные слезы на своем лице… И плевать, что то, была кровь его друзей, а не слезы, ибо друзья те мертвы.

Воин выставил меч в сторону противника, и его армия бросилась врукопашную. И Воин, и егерь, и Крестоносец тоже участвовали в бою… Воин уже не знал скольких он убил. Он никогда не читал. Но, убивая сейчас, он жаждал убивать еще и еще, пока не убьют его самого

Эта Война – самая глупая Война за всю историю человечества… И это был Армагеддон. И не ясно только в ком зло, а в ком добро…

И оседал на землю Крестоносец. На его теле были сотни порезов. Он еще успел улыбнуться Воину, еще успел прижать к груди меч, а потом чей-то меч опустился ему на шею…

Воин черпал силы в ярости и обречении. От него бросились в стороны. Но и егерь рассвирепел.

«Как же его имя?» – пытался вспомнить Воин и не мог. Ибо он уже забыл и свое имя тоже.

И кто-то бросил метательный нож, который угодил егерю в горло. И Воин безумно рассмеялся, ибо кровь егеря вновь брызнула ему в лицо…

И грянул гром. Пошел дождь.

И только сейчас Воин понял, что остался абсолютно один на поле боя, которое так плотно было усыпано трупами и полито кровью, что нельзя было выйти, ни на что из этого не наступая.