Король-демон - Виктор Ночкин

И однажды призвав Гангмара, спросил Гилфинг его:

– Скажи мне, возлюбленное дитя моих дум, что тревожит тебя? Что влечет тебя в Вечное Ничто?

И ответил Гангмар:

– Отец! Я так часто спорил с тобой, что душа моя стала неспокойна… Ведь мы существуем посреди ничего, стало быть – мы есть нечто. И я спрашиваю себя – есть ли еще нечто в ничем? И я вспоминаю наши споры – и не нахожу ответов… Однакож я чувствую нужду в чем-то… И не могу объяснить лучше.

– Отец! – подхватила Гунгилла, – ответь нам: есть ли что-то в ничем?

Так спрашивали они, ибо, в отличие от своего создателя, были не цельны – а значит, не совершенны, – и чувствуя незавершенность в себе, ощущали и незавершенность окружающего их ничего… Так было!

С улыбкой глядел на них Гилфинг – как повзрослели его дети! – и ответил:

– Дети мои, посреди ничего и спорить не о чем – так будь по-вашему! Я говорю вам – да будет! Отныне будет посреди ничего НЕЧТО – будет Мир!

И явилась среди Вечного Ничто твердь – и начался отсчет времени… Так было!..»

Из всех докладов моих приближенных меня порадовал только Сарнак – из его рассказа я понял, что здешние колдуны не составят мне серьезной конкуренции, их магические способности не идут ни в какое сравнение с моими, заклинания они знают самые плохонькие, да к тому же у них в обычае пользоваться различными техническими средствами – вроде рисунков и свечей того старикашки, Гельды. Насколько я могу судить по литературе, что проштудировал, пополняя свою коллекцию, вся эта мишура – свечи, жезлы, восковые фигуры и прочее – используется только дилетантами и сама по себе не имеет большого значения. Это барахло лишь помогает сконцентрироваться магу, сосредоточиться на предмете магических усилий, то есть играет в колдовстве примерно ту же роль, что, скажем, картинки в книге. Подлинную же силу имеют лишь заклинания. Что такое само колдовство – я сам толком не понимаю, могу лишь предположить, что произнося заклинания маг запускает в действие какие-то процессы в мозгу, а уж мозг человеческий – штука темная и загадочная. Насколько я знаю, никто не в состоянии объяснить толком, что такое гипноз, однако гипноз существует – это подтверждено многочисленными проверками и экспериментами. И кто знает, что еще гнездится в нашем разуме, какие таинственные процессы происходят там…

Должен сказать, что к этому времени у меня начала складываться в голове кое-кая теория, объясняющая действие колдовства – поначалу неясная и довольно схематичная. Я предположил, что существует некая магическая субстанция, этакая волшебная атмосфера, что ли… возможно здесь будет уместно употребить термин «мана», используемый кое-где в литературе. Так вот, мне представляется, что эта мана распределена равномерно по всей планете и достается ее примерно поровну всем, но по мере того, как росло человечество Земли, каждому доставалась все меньшая доля этого магического сырья, следовательно магам все труднее становилось использовать заклинания – им приходилось разрабатывать новые, более изощренные и действенные формулы, возможно даже, что человечество эволюционировало, становилось восприимчивее к магии… и все же проиграло эту гонку с самим собой. Мы, люди Земли, выбрали материальный прогресс, развитие техники, медицины и в итоге – стремительный рост населения, отказавшись при этом от волшебства, от фантастических способностей героев наших сказок. Можно представить себе отчаяние последних колдунов, искусство которых угасало, гибло, буквально ускользало у них из рук. Отсюда и возникновение тайных братств последних адептов «благородной науки», объединившихся в тщетной попытке обмануть судьбу… Если дело обстоит именно таким образом, если мои догадки верны, то я явился в мир, небольшая численность населения которого обеспечивает каждому человеку с магическими способностями приличную долю маны, достаточную, чтобы творить чудеса. К тому же мои способности – продукт эволюции более длительной и направленной, чем у здешних магов, что дает мне преимущество в сравнении с ними, не говоря уж о моей коллекции – не исключено, что я теперь – самое могущественное существо этого мира. Конечно, при этом мне ни в коем случае нельзя переоценивать своих возможностей – всегда может найтись кто-нибудь посильнее меня, к тому же мне предстоит игра на чужом поле. Поэтому я решил при первой же возможности проверить действенность всех своих заклинаний, особенно таких, которые могут быть использованы при нападении и защите.

Впрочем, возможно все обстоит и не совсем так, ведь это лишь мои догадки, но тем не менее они прекрасно объясняют тот факт, что здесь моя магия прекрасно работает, а там – в моем прежнем мире… Я вспомнил свою работу, всю свою жизнь… Каким серым и пресным показалось мне это! Только сейчас я осознал по-настоящему, что это в прошлом, что я начал новую жизнь – жизнь, полную приключений, возможно опасностей, но зато какую интересную жизнь! Правда, когда-нибудь, возможно, мне будет не хватать Сумской.

– …Ну что ж, господа, для первого раза, полагаю, достаточно, – подвел итоги демон после двух часов расспросов, – теперь, пожалуй, самое время отметить мое восшествие на престол небольшой пирушкой, а потом – снова за работу… Я должен обдумать то, что вы мне рассказали. Но – хватит дел! Идемте к столу!

После «небольшой пирушки», натянутую официальность которой не помогли преодолеть даже несколько кубков отличного вина из королевских подвалов, демон в сопровождении канцлера и Сарнака отправился осмотреть одеяния и доспехи прежнего короля, большую часть которых предстояло отправить на продажу в Энмар.

Оба приближенных обратили внимание на то, что демон совершенно по-человечески был неравнодушен к своей внешности. Он подолгу рассматривал дорогие, вышитые золотом, наряды, большая часть которых была ему, впрочем, велика. Если же какие-то одежды приходились впору – так же подолгу примерял их, вертясь перед большим зеркалом эльфийской работы, оправлялся так и этак и, как правило, с тяжелым вздохом откладывал. Для себя, в конце концов, Ингви отобрал некоторые одеяния, преимущественно темных тонов, отложив в сторону яркие и пестрые. На вопрос Мертенка, несмело спросившего о причинах такого выбора, король пробормотал:

– Я должен поддерживать свой имидж… а теперь займемся бижутерией, – и направился к столу, на котором были разложены украшения с драгоценными камнями.

Как перевести этот ответ Мертенку, Сарнак не знал и лишь пожал плечами:

– Кажется, он хочет выглядеть более мрачно, чем есть на самом деле… Наверное…

Канцлер собирался потребовать у мага более точного перевода, как вдруг оба заметили необычное поведение короля – тот застыл, склонив голову набок и пристально рассматривая янтарные четки. Через несколько минут Ингви спросил:

– Сарнак, а вашим колдунам что-нибудь известно о каких-нибудь необычных магических свойствах янтаря?

– Каждый камень имеет свои свойства…

– Да нет, ни один из всей этой груды не излучает такого… Черт, я не знаю как это объяснить, но от янтаря исходит нечто… какие-то эманации… стоп, а может кто-то заколдовал эти четки? Да нет, вот еще янтарная штучка, – демон поднял из поблескивающей груды пряжку, украшенную камнем – и здесь то же самое… Странно… Пожалуйста, проследите, чтобы изделия из янтаря, если они здесь есть, не пошли на продажу. Я должен кое-что проверить.

Впрочем, янтаря больше не нашлось и вскоре демон перешел к доспехам. Тут возникла заминка – как выяснилось, он ничего не понимал в оружии. Поэтому он подолгу нерешительно перебирал части воинского снаряжения, требовал объяснения по каждой мелочи, пока не дошел до лат из странного зеленоватого металла, пожалуй самых древних из всех. Это был полный доспех несколько странных пропорций, достаточно при этом легкий, чтобы его мог носить и пеший воин. Мертенк с Сарнаком принялись обсуждать возможное происхождение доспехов, причем демон не скрывал своей заинтересованности и поминутно требовал перевода. Он уже успел напялить причудливый шлем, украшенный металлическими крыльями и повертеться в нем перед зеркалом, поднимая и опуская забрало, когда его приближенные пришли наконец к заключению, что доспехи вероятно гномьей работы, но предназначены для орка – то есть либо изготовлены плененным орками гномом в неволе, либо выкованы до Великих Войн, когда гномы могли торговать с орками и работать по их заказу. Второй вариант был более вероятным, так как никто никогда не слышал про гнома, сделавшего что-либо подневольно – это племя славилось упрямством и непокорностью. С помощью колдуна Ингви влез в доспехи, сделал несколько шагов, попрыгал, поприседал – и наконец объявил, что чувствует себя в них «как дома». Когда-то доспехи были украшены драгоценными камнями, однако впоследствии камни кто-то выдрал. Мертенк заявил, что негоже королю ходить в ограбленных древних латах, однако демон был непоколебим и твердо сказал, что доспехи его устраивают.