Полупарюр - Галина Павлова

Решено было отправиться на поиски сразу после лекций. Мне настолько не хотелось начинать это безнадежное предприятие, что я отдалась учебе искренне и вдохновенно. Даже пятерку на семинаре по философии, к которому не готовилась, получила.

Как ни старалась я отсрочить неизбежное, занятия окончились, и мы с Игорем приступили к задуманному. Отметив с полсотни объявлений, проявляя энтузиазм, достойный строителя коммунизма двадцатых годов прошлого столетия, мы до сумерек бегали по разнообразным выставкам, аккуратно разделив обследуемые районы между собой.

Увы, в восемь часов вечера я вернулась в общежитие ни с чем. Куртка моя была влажной от тумана, лицо и руки покраснели, желудок требовал чего-нибудь теплого и, по возможности, калорийного. Я юркнула мимо проходной, забыв даже поздороваться с тетей Леной, пожилой охранницей, дежурившей в этот день.

– Катюша! – окликнула меня она – тебе тут какое-то письмо.

– От кого? – устало поинтересовалась я.

– Не знаю. Я выходила перекусить. Когда вернулась, оно уже лежало на столе.

– Спасибо, тетя Лена. – я посмотрела на конверт. Обратного адреса не было. Только мое имя и фамилия. Чья-то шутка, наверное. Наши однокурсники обожали розыгрыши. И нужно было быть полной тупицей, чтобы в чьем-то присутствии вскрывать письмо. Посмотрю в комнате. Не доставлю удовольствие очередному шутнику, который наверняка наблюдает сейчас за мной откуда-нибудь из-за угла. Я сунула письмо в карман куртки и забыла о нем.

Мой желудок так и не дождался ничего теплого и калорийного. В холодильнике был только кефир недельной давности и вчерашняя булочка. Не смогла я и отдохнуть. Меня мучила совесть и не давала возможности расслабиться. Что же делать? Я жевала пресную жестковатую булочку, запивая ее кислым кефиром, и лихорадочно думала. Фотография, надпись на ней, какой-то парюр. Внезапно у меня в голове промелькнуло-таки некое подобие идеи. – «Поэт»! За все время беготни и тревог я ни разу не вспомнила о нем! А он, между прочим, знает, что означает это странное слово! Возможно, если я пойму значение надписи на фотографии, то смогу хотя бы сократить круг поисков Ларисы и не скитаться наугад по различным выставкам.

Придавив свою гордость чувством долга, я спустилась в наш интернет-подвальчик.

– Эй! «Поэт»! Ты еще жив? – отправила я свой остроумный вопрос по знакомому адресу.

– Почти умер. От голода и жажды. Уже сутки боюсь отойти от компьютера и разминуться с тобой, – моментально ответил он. И, несмотря на ехидную фразу, я поняла, что он, действительно, меня ждал.

– Можешь отлучиться. Я подожду, – милостиво разрешила я.

– Спасибо, обойдусь. Общаясь с тобой, я забываю обо всем.

– Даже о еде? Ты мне льстишь.

– Чуть-чуть. Почему ты вчера не появилась?

– У меня не было времени.

– Чем же ты занималась? Искала смысл слова «парюр»?

– Если ты все так хорошо знаешь, то должен знать и результат.

– Судя по краткости твоих ответов, ты ничего не нашла.

– Ошибаешься. «parure» – это драгоценность. Французское слово.

– И все? А половина «parure»? Ты прекрасно знаешь, что основное значение слова часто теряется, когда его начинают использовать в чужом языке.

– К чему эти разговоры? Просто скажи мне его смысл и все.

– Не хочу. Так неинтересно.

– Тогда считай, что наше знакомство закончено.

– Для тебя так это много значит?

– Возможно, от этого зависит жизнь одного человека. Пожалуйста, – взмолилась я.

– Сдаюсь! Приятно ощутить себя спасителем даже «одного человека». Звучит почти библейски. Итак, цитирую настольную книгу аристократической молодежи времен окончания Х1Х в. «Хороший тон» в разделе «Искусство одеваться»: «Хороший вкус предписывает по возможности иметь полные парюры, заключающие в себе: серьги, брошь, колье, медальон или крестик на шею, запонки, кольца, цепочку для часов и ручку для зонтика. Полупарюр составляют серьги, брошь (или медальон с цепочкой), кольцо (или запонки).» Можешь сделать вывод, что парюр – это полный набор драгоценностей на все случаи жизни. Полупарюр, соответственно, – минимально-достаточная часть украшений. Усекла?

– Спасибо. Ты мне помог. Кстати, ты всегда такой эрудированный или просто весь вчерашний день провел в библиотеке?

– Догадайся.

– Не хочу гадать. Хочу верить, что ты, действительно, поэт, и твой словарный запас не меньше, чем у Пушкина. Кстати, ты обещал мне экспромт, – я не люблю доморощенных поэтов. Но за добро надо платить добром. Пусть человек самовыразится. Я потерплю.

– Если это можно назвать экспромтом. Я страдал над ним больше суток.

Когда ночные тени, удлиняясь,Тревожат, не дают уснуть,Бессонницу свою благословляюИ в виртуальный отправляюсь путь.

В реальной жизни аутсайдер,Я в чата легкой болтовнеИ на цветных страничках сайтовЧуть ближе становлюсь тебе.

И кажется порой, твой голосЗовет меня в полночной тишинеИ милое лицо с экрана монитораСквозь писем строчки улыбнется мне.

– Класс, – вежливо похвалила я.

– И все? Обижаешь.

– Ладно. Завтра напишу длинную рецензию. А с чего ты решил, что у меня «милое лицо»?

– Для меня – да. А какой я для тебя?

Когда я читала этот незамысловатый экспромт, я представляла себе чудные глаза МММ и его голос. Запретные мысли, запретные чувства. Ерунда.

– Внешне ты нечто среднее между Джонни Деппом и Бредом Питтом, одет по последней моде девятнадцатого века, с гусиным пером и свитком бумаги под отблесками экрана дисплея. То есть, твоего реального прототипа не существует. А на какую девушку намекал ты? Она существует, или это собирательный образ?

– Моя девушка существует. Но только не в моей реальности. Не для меня.

– Почему не для тебя?

– Ты слишком нахальничаешь. Я думаю, нам пора отдохнуть друг от друга, – вдруг заторопился мой странный приятель. – Жду тебя завтра в это же время.

– Ты уверен, что я приду?

– Не уверен. Просто надеюсь, что ты существуешь. Для меня. Виртуально, конечно. А сейчас, пока-пока.

Мой «Поэт» отключился и ушел с головой в свои сердечные страдания, а я, наоборот, вернулась к себе в комнату почти умиротворенной. Приятный у меня новый друг, все-таки. Итак, женщина на фотографии была в украшениях. Что же было выделено в кружок? – Рука с кольцом. Следовательно, надпись на фотографии, без сомнения, намекала на кольцо, которое было обведено на снимке карандашом. Вывод? Скорее всего, Лариса собиралась на выставку каких-нибудь драгоценностей? Как и Элла? После они обе исчезли. Посмотрим, что городские выставки предлагают посмотреть на эту тему. Я снова развернула газету с анонсами и принялась изучать их заново. Сие занятие заняло у меня минут тридцать. Этого времени хватило, чтобы надежда сменилась прежним унынием. Никаких следов подобных тематических выставок не было.

Придется завтра снова начать свои скитания. А сейчас спать, спать…

Когда закончатся эти отвратительные серые дни? Неужели до самой зимы будет накрапывать этот мелкий противный дождь, а воздух влажной тяжестью окутывать меня с ног до головы?

Накинув на голову капюшон куртки, и таким образом потеряв возможность оглядываться по сторонам, я целеустремленно двигалась ко входу в университет. Ни погода, ни перспективы сегодняшнего дня не поднимали мне настроения, и оно стойко держалось на нулевом уровне. Единственной надеждой на его улучшение могло быть только появление Ларисы на лекции. Эту мечту я лелеяла со вчерашней ночи. Она настолько занимала мои помыслы, что я не заметила идущего рядом человека. Поэтому его прикосновение к рукаву моей куртки было настолько неожиданным, что я чуть не закричала.

– Я так ужасен? – удивленно произнес человек голосом МММ. Я взяла себя в руки и посмотрела на собеседника. Он не был бы ужасен, даже если бы год не брился и носил тот ужасный «прикид», в который в последнее время одевался Горох. Но он был чисто выбрит и немыслимо хорош собой, и мое сердце сразу же начало колотить по ребрам в надежде выпрыгнуть из грудной клетки, мешая мне мыслить трезво и логически.

– Я вас не заметила, – постаралась я сказать как можно суше.

– Не мудрено. Ты сосредоточено смотрела под ноги. Что-нибудь искала?

– Вчерашний день, наверное, – угрюмо ответила я. Почему меня этот человек так выбивает из равновесия?

– И как успехи? – насмешливо поинтересовался он. И не дожидаясь ответа, продолжил – Ко мне приходила мама твоей подруги. Интересно, кто ее ко мне направил?

Я недоуменно пожала плечами и ответила вопросом на вопрос.

– Надеюсь, ее вы не пытались раздеть?

– Нет. В отличие от некоторых она предварительно перезвонила.

– Как ей повезло!

Он засмеялся, как будто его мои язвительные речи очень забавляли.

– А может, повезло мне?

Я представила себе, что с ним сделала бы Любовь Сергеевна, если бы он попытался к ней прикоснуться, и тоже засмеялась.