Одесский дневник 2015–2016. Взрывная волна - Борис Херсонский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Тредиаковский любил Россию всем украинским сердцем…»
Тредиаковский любил Россию всем украинским сердцем.Вспоминая взоры, Пушкин подъезжал под Ижоры.Декабристы будили Герцена. И, пробудившись, Герценшел с Огаревым обниматься на Воробьевы горы.
И ямбический стих гремел на бескрайних просторах.И на базарах звучали призывы к ямбической силе.За неимением кокаина ребята нюхали порох,а селянки ходили к речке в селянском стиле.
И, оставив на бережке все, до последней рубахи,входили в зябкую воду к карпам и крупным ракам.А из зарослей на селянок смотрели парни-рубаки,привыкшие к танцам в клубе и молодецким дракам.
Товарищ Ленин курил на площади с Неизвестным Солдатом.На дверях пивной красовался замок амбарный.Империя выходила полюбоваться своим закатом,И катил на Запад конвой, как положено, гуманитарный.
7 марта 2015
«В жизни всегда есть место подвигу – тема пионерского сбора…»
В жизни всегда есть место подвигу – тема пионерского сбора.В жизни всегда есть место подлости – до предела и до упора.В жизни всегда есть место магии бабке с яйцом да свечкойВ жизни всегда есть место сверчку, хотя бы за русской печкой.
В жизни всегда есть место, как в сельском клубе на старомскучном фильме грошовом, никому не нужном и даром.В жизни всегда есть место всем и всему, что тебе угодно.В жизни всегда есть место любви, и это место свободно.
8 марта 2015
«Разбаловали нас, надо бы с нами построже…»
Разбаловали нас, надо бы с нами построже…Под потолком пустые слова кружатся, как мертвые мухи.
12 марта 2015
«Нас чуть-чуть не посадили. Мы едва не сбежали…»
Нас чуть-чуть не посадили. Мы едва не сбежали.О наши тупые головы Моисей сокрушил скрижали.Не для того пролетарии убили и съели отца,чтоб плясать еврейские танцы вокруг золотого тельца.
и то ужасно, телец из меди, хоть позолочен,натуральный фальшак, а Божий храм заколочен,там склад зерновых, там ходит амбарная мышь,там колен не преклонишь и спину не распрямишь.
Ничего не случилось с нами, а было близко,топтуны ходили за нами, под подошвами было склизко,и не то, чтобы небо прогневалось, но дождичек моросилпо мере убогих осенних небесных сил.
13 марта 2015
«Например отменная готика снаружи все как всегда…»
например отменная готика снаружи все как всегдабашенки контрфорсы горгульи химеры водапри сильном ливне низвергается через пастичудовищ которыми славны немецкие городаапостолы с облаков забрасывают рыболовецкие снастиловцы человеков никому не приносят вреда
но внутри соборы пусты ни одной душиникому не скажешь иди и впредь не грешидаже падшие женщины к иконе не припадаютдаже нищие здесь не собирают положенные грошидаже скорбящие закусив платки не рыдаютдаже корыстные патеры не подсчитывают барыши
потому что счеты закончены стекла закопченывитражи частично утрачены с огромной пустынной стеныглядит ужасная маска на заезжую паруисполненную чувств растерянности и виныприсматривающуюся к пустынному готическому кошмарууцелевшему чудом во дни второй мировой войны
к тому же у входа склоненный Господь Иисус Христосподдерживает солдата в каске – Господь не задает вопросза что погиб этот немец на фронте восточном илина западном где как известно меньше советских березно чаще бомбят вернее раньше бомбилиа нынче в других местах бомбят и тоже всерьез
14 марта 2014
«Из разрушенной церкви Св. Йогана в церковь Св. Фомы…»
Из разрушенной церкви Св. Йогана в церковь Св. Фомыкатит в тачке кости плюс остатки гроба из цинкастарый сторож – как будто бы из тюрьмывыпускает старого Баха – виниловая пластинка,затем – цифровая запись, затем – в мировой сетидушу-музыку Баха каждый может найти.
Старый сторож кричит: эй, интендант!Открывай ворота, впускай постояльца!Я привез тебе Баха! Здесь жил такой музыкант —на каждой ноте оставил свой отпечаток пальца.Носил кучерявый парик, голландский фасон,потом его открыл еврей Мендельсон.
Мендельсон открыл, а я, как видишь, отрыл,я привез домой старика, по месту работы – квартира,Война завершилась, теперь здесь глубокий тыл,советская оккупация, все стоят на защите мира,всюду – танки, военные, пулемет, автомат, наган,что тут делают старорежимные хор и орган?
Открывай, интендант, я привез тебе Баха, теперьон будет спокоен, в алтаре, под большою плитою,я привез тебе Баха, не медли, открой ему дверь,нам всем еще жить и жить у советских солдат под пятою.Нам всем стоять по струнке и ходить по прямой.Открывай, интендант, я Баха привез домой.
15 марта 2015
«Не жилец в этой стране. Слишком хорош для нее…»
Не жилец в этой стране. Слишком хорош для нее.Носится с собственной совестью, словно с писаной торбой.Говорит – бессознательное определяет небытие,гордится меленькой комнаткой, как гомункулус – колбой.
Он и есть гомункулус, из алхимических недр,выращенный для кунсткамеры, на потеху зевакам,нашей березки ему милее ливанский кедр,к условиям жизни он относится, словно к условным знакам.
А условия улучшаются, жить становится веселей,возрастают доходы на душу, ассортимент товароврасширяется с каждым годом. Все лучше вести с полей,меньше лесных пожаров, меньше ночных кошмаров.
Правда, война продолжается, но вяло и далеко,а военная форма – дань современной моде.Целимся в яблочко, чтобы попасть в молоко,память о павших, как водится, вечно живет в народе.
Чтоб провалиться в сон дети считают овец,ворона лисице дает уроки вокала.Мы все здесь прописаны, а этот здесь – не жилец,хорошо, что по расписанию идут поезда от вокзала.
16 марта 2015
«Как между страниц превращают цветы в гербарий…»
Как между страниц превращают цветы в гербарий,как попадает Слово Божье под комментарий,так пропадает речь в глубине канцелярий.
Так она на улице валяется, смятамозолистою рукой державного мата,так совесть трещит под тяжестью компромата.
Так костью в горле застревает русское слово,не в силах справиться с напором умысла злого,речь дала слабину – не судите строго.
Мы ее не уберегли, мы сдали ее на потребубезъязыким, отдавшим сердце зрелищам, хлебу,оттого и молчим, лицо обращая к небу.
17 марта 2015
Завтра
завтра праздник у них день воровства и разбоядень обмана и лжи которыми лишь дурака обманутьзавтра праздник у них день насилия и запояinvinoveritas – в водке-паленке суть
как будут они скакать по площади как истошнобудут славить захват как будет греметь салюти как тебе от веселья не станет тошнороссия страна иванов страна малют
у них что иван то грозный у них что петр то великийчто рука то железная а нога костяная материал такойи что нам просторы твои что вождь со своею кликойс паленой водкой ногой костяной и железной рукой
воевал бы гад отнимал бы вор дубинку у ворагоп стоп мы подошли из-за угла любимый мотивчто за праздник у вас господа день стыда и позорамолча русская речь стоит глаза опустив
потому что ей отдуваться за эти крикиза эти песни из черных отверстых ртовза эти лица которые так безликиза штампы и фото государственных паспортов
за всех дураков емель за жар самоходных печекза щук всесильных за горбатых конейродная русская речь ты за все ответчикостается стоять вместе с ней и молчать на ней
18 марта 2015
«Как мы ждали тебя, дорогая война, в нашей дружной семье…»
Как мы ждали тебя, дорогая война, в нашей дружной семье,ты все медлила, но о тебе мы мечтали не раз.Добрый Пушкин с веселым Тарасом сидели в саду на скамье,добрый Пушкин смеялся, в ответ улыбался Тарас,
говорил, что Днипро понесе в море вражию кровь,а тогда и проснуться с молитвой в могиле не грех,что Господь есть воитель, воителю не прекословь,а не то Он придет и разделает всех под орех.
Добрый Пушкин в ответ: «Вот, сбирается вещий Олег,кроме пива еще хорошо, если девку – в постель,жаль, что Черная Речка, и скоро там выпадет снег,а по снегу, понятно, придется идти на дуэль».
«Ну, Арал – это тоже не сахар, – Тарас возражает шутя, —знаешь, Болдино осенью – словно медовый пирог».Добрый Пушкин смеется и плачет, как будто дитя,говорит, что в усадьбу не пустит хохла на порог.
«Значит завтра война, – ухмыльнулся Тарас, – значит завтра – в поход,час придет – одолеет хохол москаля-гордеца.Дети разных народов и животные разных породуничтожат друг дружку, и смеху не будет конца.
Будут белые кости лежать на зеленой траве.Будут зори гореть, как горел под Полтавою швед.А ревучий Днипро – что поделаешь – громко реве».И Тарас убегает, а Пушкин свистит ему вслед.
Вот и кончена дружба. Должно быть, решил как-то раззлобный рок развести две культуры по разным углам.Не сидят на садовой скамье Александр и Тарас,а все делят и делят по-братски вражду пополам.
19 марта 2015
