Счастье с третьей попытки - Галина Романова

Усов зарыдал. Харламов корчился у окна от невыносимой боли, но терпел. Он должен терпеть! Он не имеет права расслабляться! Сейчас многое зависит от его расторопности и силы воли. Если начнет сопливиться и пускать слюни, он никогда не найдет убийцу Ларисы Усовой. Никогда!

Коллеги из Советского отдела, выезжавшие по анонимному звонку на место происшествия, успевшие опросить находившихся дома жильцов, разводили руками.

– Вадим Андреевич, пока ничего…

– Никто ничего не видел. Темнеет рано. Народу на улице к моменту ее гибели не было. В окна никто не выглядывал. Опросили всех собачников. Пусто! Кое-кто видел, как она подходила к дому и вошла в подъезд, где проживает ваш свидетель. Но никто не видел ее выходящей оттуда. Никто. Работаем, Вадим Андреевич…

Ему хотелось орать на них, топать ногами, брызгать слюной. Плохо, значит, плохо работаете! Не может быть, чтобы в густонаселенном районе никто ничего не видел. Так не бывает! Где она провела почти три с половиной часа?! С кем говорила, если в подъезд вошла предположительно в шестнадцать часов, а смерть ее наступила много позже? Где она провела это время?! С кем говорила Лариса Ивановна?!

– Иван Сергеевич, вам необходимо опознать. – Голос Харламова дрогнул. – Такова процедура. Родственники должны.

– А может, это не она?! – Усов резко поднялся, прижал громадные кулаки к груди, глянул на Вадика с надеждой. – Может, не она?!

– Она. – Вадик не выдержал его надежды, увел взгляд в сторону. – Я был там. Видел. Если хотите, я могу проехать с вами.

– Не хочу! – вдруг крикнул резко и тонко Иван. Ткнул дрожащим пальцем в дверь. – Уходите, Вадим! Не могу… Оставьте меня. Пожалуйста… Все потом! Все формальности потом! Уходите…

– Мне нужны ключи от ее машины. – Вадик настырно не двигался с места.

– Зачем?! – сразу хищно ощетинился Усов. – Станете там шарить, да?!

– Стану, – не соврал он. Вытянул руку: – Ключи, Иван Сергеевич.

В машине было чисто. В том плане, что чисто было во всех отношениях. Не заляпанные осенней грязью коврики. Лишь со стороны водителя несколько пыльных следов от больших ботинок. Усов ехал за рулем. Чистая пепельница. Тщательно отполированная панель. В багажнике ничего, кроме огнетушителя и аптечки. За откидными козырьками ничего. Ни визитки, ни записки, ни единой карточки. Это не показалось Харламову странным. Лариса Усова была до невозможного аккуратной. Его за авторучку, оставленную на столе, ругала. Ну почему же тогда, почему она сорвалась так резко и помчалась домой к их важному свидетелю?! Он утверждает, что не звонил. Что убрался из дома еще до обеда. К кому тогда на встречу она поехала? Она что, не узнала голоса?!

– Надо отследить все ее звонки с мобильного и на мобильный. Так же на городской, домашний и… звонки на мобильный ее мужу. И с мобильного ее мужа, – раздавал указания через час Харламов, негласно назначив себя ответственным за расследование, за ее нелепую смерть.

Генерал ближе к вечеру собрал совещание, долго распространялся на тему, что следствие ни черта не работает как надо. Что давно уже дело банды Гаврика, по паспорту Гаврилова, должно было быть в суде. А они все копаются.

– Вот вам и результат! Затянули?! – Генерал буравил взглядом низко опущенную голову Харламова. – Они и начнут теперь каждый день по следователю убирать. Чего затянули, капитан?! Можешь ответить?

– Товарищ генерал, неожиданно появился важный свидетель. И у него даже имеется запись с камеры мобильного, как люди Гаврилова вытаскивают из машины бизнесмена, избивают. – Харламов назвал имя, бывшее у всех на слуху.

– Свидетель! А вы с ним говорили толком?! – фыркнул генерал.

– Так точно!

– Запись! А кто ее видел? Ты ее видел?

– Никак нет, товарищ генерал, – покаялся Харламов. – Именно за ней отправилась вчера Лариса Ивановна. Она позвонила мне и сказала, что едет на встречу со свидетелем. И что он ей пообещал показать запись. И сообщить еще что-то очень важное.

– Бред какой-то! – шлепнул себя по ляжкам начальник. – Он что, не мог ее тут показать?!

– Не мог. Клялся, что запись в тайнике. Что это единственный гарант его безопасности. И ведь за сведения награда обещана. Вот он и тянул, сколько мог.

– Бред какой-то! – снова возмутился генерал. – Откуда вы вообще его откопали, свидетеля этого?

– Он… Он сам позвонил мне, – признался Харламов. – На рабочий телефон позвонил и сказал, что обладает ценной информацией и что готов предоставить ее в обмен на… деньги.

И вдруг неожиданно срывается в Питер к больной сестре? Гадкая мыслишка, что его – Харламова – просто напросто кто-то очень удачно развел, внезапно так вдарила по темечку, что он едва не застонал. И тут же пошел мусолить эту гадость на все лады.

Как-то уж очень своевременно случился этот звонок от неожиданного свидетеля. Следствие идет уже полгода. И все было тихо. А тут вдруг этот звонок от Устинова Сергея Ильича. Явился потом – тихий такой мужичок, застенчивый, дико переживающий за свою безопасность и за то, что ему не выплатят деньги за видеозапись. Наговорил много. Под протокол говорить отказался. Объяснил тем, что пока еще не решил, станет ли он выступать в суде. И они с Ларисой Ивановной вцепились в него как в соломинку. Почему? Да потому что за полгода их свидетельский ряд поредел настолько, что дело того и гляди развалится. Кто смертельно заболел, кто погиб в автокатастрофе. Один даже сел за ДТП. Тех, кто остался, матерые адвокаты запросто приперли бы к стенке в суде и заставили бы путаться в показаниях и бледнеть.

Вот Устинов и показался им благословением небес.

– Харламов, это бред! – уже орал в полный голос генерал, раскрасневшись, распотевшись, разгневавшись. – Где он, твой свидетель, сейчас, где?!

– В Питере, товарищ генерал, к сестре больной уехал вчера. Сказал, что на два дня.

– Так давай его сюда немедленно! Из Питера, из Монголии, из Англии, откуда хочешь, доставай и давай его сюда, Харламов!

После совещания Вадик несколько раз пытался связаться с Устиновым, результата ноль. Телефон оказался заблокированным. Он еще пару часов надеялся на то, что у человека в роуминге просто закончились деньги, а пополнить счет просто нет времени. Но когда Валера Незнамов, самый умный и исполнительный айтишник, с которым Вадику когда-либо удавалось сотрудничать, положил ему на стол сведения о телефоне Устинова, его едва не стошнило.

– Ты уверен? – севшим голосом спросил он у Валеры.

– На сто процентов. Телефон зарегистрирован на жителя Узбекистана. Зарегистрирован две недели назад, Вадим. С него никаких более звонков не совершалось. Только звонки вам в кабинет. Один звонок вчера ближе к полудню. Из вашего кабинета звонили на телефон Устинова четыре раза. С мобильного Усовой ему всего три звонка. Все вчера. Один в половине первого, второй в три пятнадцать дня, третий в четыре почти. Ни разу ей не ответили. Потом ей звонили с таксофона нашего города в шестнадцать пятьдесят пять. Разговор длился полминуты.

– Сообщения с номера никуда не отсылались? И, Валера, из Питера? Из Питера никто ему не звонил?

– Нет, Вадим. Все, что есть, распечатано. Никакие сообщения не отсылались и не получались. И никто больше не звонил, кроме вас. Это плохо, Вадик?

– Это? – Харламов поднял на айтишника несчастные глаза. – Это так плохо, Валера, что и представить невозможно. Сейчас его телефон отключен… Он где-то в Питере, этот Устинов Сергей Ильич.

– Как в Питере? – Валера ткнул пальцем в распечатку. – Он в регионе, Вадик. Где-то здесь, рядом. Ни в каком Питере он не был. Про мужика не знаю, а что телефон не выезжал за пределы города, голову даю на отсечение.

– Обалдеть… – ахнул Харламов. – Что получается?!

Получалось, что Устинов вызвал по телефону Ларису Ивановну. Потом, когда она предположительно приехала на адрес, не ответил ей на звонки. Но сегодня он ответил ему – Харламову – и сказал, что находится далеко за пределами родного города. А он никуда не выезжал вместе со своим долбаным телефоном. Он все время находился тут, рядом! И где конкретно?! И зачем…

Зачем он вызвал ее на адрес? Чтобы заманить и убить?!

– Твою мать… Твою мать… – Вадик обхватил голову руками, уставился в потертое ребро Ларисиного стола. – Это была ловушка, Валера. Ловушка для Ларисы. С самого начала! С первого дня, часа целью было заинтересовать и заманить ее. Но… Но зачем?! Зачем так усложнять?! Слушай…

Валера вытянул шею, подхватывая возвращенную распечатку.

– Пробей, пожалуйста, Устинова Сергея Ильича, пятьдесят два года, проживает… – Он продиктовал Валере адрес. – Выезжал он или нет куда-нибудь? Покупался им билет на поезд, самолет? И это, Валера, если удастся установить, где сейчас его телефон, я твой должник.

– Понял, я пошел.

Валера ушел. Харламов со стуком уронил голову на стол и застонал.

Они попались с Ларисой! Просто бездарно попались в ловко расставленные сети. Вопрос – кем? Кем являлся этот Устинов? Человеком Гаврилова? Скорее всего, это так. Бандиты забросили наживку, заранее зная, что они клюнут. Не могли не клюнуть. Выманили ее и…