Приключения в стране тигров - Луи Буссенар

Как все африканские негры, Сунгойя был до крайности суеверен и слепо верил в разные гри-гри, или фетиши. Когда белую женщину спасли от гориллы, он решил, что это могло случиться только потому, что у нее есть фитиш необыкновенной силы. Когда же она, показывая билет, вынула из-за лифа платья медальон, то мандинг окончательно убедился, что это и есть гри-гри.

"Если я овладею им, я сделаюсь непобедимым и верну себе престол", — вообразил он.

Мандинг воспользовался случаем и украл у госпожи Барбантон медальон.

На рейде, расспросив лодочников, Фрикэ узнает, что жандарм поплыл вверх по реке с двумя неграми, и пускается на своей шлюпке по их следам. После приключений с крокодилами, затем с гиппопотамом, шлюпка достигает места, где на реке Сунгойи устроена блокада. Шлюпку не пропускают. Фрикэ отсылает ее обратно, а сам идет дальше берегом.

После целого ряда новых приключений Фрикэ добирается до поселка Сунгойя и застает жандарма одетым в полную форму и обучающим европейскому строю воинов своего нового друга.

Происходит большая битва. Сунгойя одерживает победу, но пятнает ее потом зверской жестокостью. Европейцы возмущены и не хотят больше у него оставаться.

Черный монарх соглашается их отпустить лишь после того, как они убьют для него слона, потому что его подданным нечего есть: за время войны вся провизия вышла, а одной славой сыт не будешь.

Сунгойя, его воины и оба европейца идут в лес искать слонов; впереди идет сам вождь. Вдруг его хватает гигантская змея и уносит в болото. После долгих усилий змею находят — она в полном оцепенении — занята заглатыванием несчастного монарха.

Фрикэ убивает змею, вспарывает ее и вытаскивает мертвого Сунгойю, с шеи которого снимает медальон, украденный у madame Барбантон.

Через три дня Фрикэ с жандармом и несколькими неграми достигают в туземной лодке Фритауна и с ужасом видят, что на "Голубой Антилопе" поднят желтый флаг, а национальный флаг приспущен. Это означает, что эпидемия коснулась экипажа яхты и на борту — покойник.

Умер матрос. Друзья вступают на яхту в момент прощания с усопшим. Тут они узнают от Андрэ, что госпожа Барбантон во время эпидемии проявила редкое мужество и самоотверженно ходила за больными. В конце концов она заразилась сама и едва не умерла, но теперь выздоравливает. Эти события привели к необычайной перемене в характере madame Барбантон. Ее нельзя узнать, она стала совсем другой. Делая добро, поневоле сам становишься добрым.

Вместо прежней фурии старый жандарм находит себе добрую, кроткую жену.

"Голубая Антилопа" уходит в Капштадт. Там она выдерживает карантин, после которого Барбантоны покидают яхту и уезжают в Европу. Им уже нет резона путешествовать. Они счастливы и богаты.

Фрикэ и Андрэ остаются вдвоем и решают продолжить путешествие.

— Куда же теперь? — задаются они вопросом.

Андрэ предлагает отправиться в Бирму. Это рай для охотника: там есть тигры, носороги, слоны, леопарды, буйволы, черные пантеры, рыси, речные бобры, бабируссы, всевозможные антилопы. Пернатая дичь тоже всякая: фазаны без малого около двадцати видов, павлины…

— Павлины?.. Дикие?.. Неужели?.. — восклицает Фрикэ.

— В невероятном количестве… Дальше — индюки, тетерева, рябчики, куропатки, голуби всех сортов, аисты, калао, попугаи, разнообразнейших видов колибри.

— И вся эта благодать — в Бирме?.. В таком случае — да здравствует Бирма! Едем туда.

"Голубая Антилопа" взяла курс на Рангун, столицу английской Бирмы, находящуюся под 16R45' северной широты и 94R4' восточной долготы. Небольшая остановка у островов Соединения, другая, такая же, на Цейлоне — и после тридцатипятидневного счастливого плавания яхта бросила якорь перед Рангуном, расположенным при впадении реки Иравади, в Мартабанский залив.

Англичане полностью отрезали независимую Бирму от моря, захватив себе всю область между юго-восточной границей Бенгалии и перешейком, соединяющим Малайский полуостров с королевством Сиамским. Теперь в Бирманскую империю имеется единственный доступ через реку Иравади.

Эта река в полтора раза больше Рейна, но, как все индокитайские реки, с очень неровным руслом, и судоходство по ней затруднительно. Поэтому проехать 1200 километров от Рангуна до Бама можно только на судах с малым водоизмещением. Одна английская компания наладила здесь регулярное судоходство и буксирует шаланды с различными грузами.

Андрэ приехал в Индокитай вовсе не затем чтобы сидеть в английских владениях. Поэтому он пробыл в Рангуне ровно столько, сколько потребовалось для приготовлений к большой экспедиции во внутренние области.

Яхту решено было оставить на рейде, а по реке плыть в паровой шлюпке, снабдив ее всем необходимым, то есть оружием, зарядами к нему, провизией, одеждой и лагерными принадлежностями.

Поручив яхту капитану, Андрэ взял на шлюпку двух кочегаров-матросов, сенегальца-лаптота и двух негров, участвовавших ранее с Фрикэ в его экспедиции по реке Рокелль в Сьерра-Леоне. Шлюпку привязали к буксирному пароходу вместе с несколькими гружеными шаландами. Проигрыш в быстроте возмещался выигрышем в безопасности. Закончив хлопоты, Андрэ занял место в шлюпке рядом с парижанином.

Иравади впадает в море огромной дельтой. Река Рангун — это, собственно, один из рукавов этой многоводной дельты. Ниже города в Рангунский рукав впадает речка Пегу со множеством других речек и ручейков, отчего рукав расширяется до такой степени, что к городу могут подходить суда водоизмещением даже в полторы тысячи тонн, но выше города он опять сужается, так что без лоцмана пройти здесь уже нельзя.

После однодневного плавания достигли небольшого местечка Ниунгуну, где рукав соединяется с главной рекой. Отсюда целых пять дней тащился буксирный пароход до Мидая, английского таможенного поста в четырех километрах от англо-бирманской границы.

В сущности, это простая деревня, ничего собой не представляющая, но ее положение на границе сделало из нее очень важный в фискальном смысле {Для тайного наблюдения за исполнением правительственных распоряжений.} пункт, где взимаются пошлины с европейских и туземных товаров, идущих как вверх, так и вниз по реке.

Наша французская администрация измучила бы Андрэ всевозможными таможенными придирками по поводу груза шлюпки. Начался бы досмотр, перечисление, оценка всего на ней находящегося, вплоть до самого последнего пустяка, потом содрали бы солидную сумму, что для богатого человека ничего не значит, но потерять массу времени всегда очень скучно и иногда — хуже убытка. Одним словом, извели бы путешественника вконец.