Человек Плюс - Фредерик Пол

И все-таки — разумные или первобытные, но марсиане на Марсе были. По крайней мере, согласно тогдашнему общепринятому мнению.

Потом были построены телескопы сильнее, открыты лучшие методы интерпретации увиденного. К линзам и зеркалам присоединились спектроскоп и фотокамера. В глазах и в понимании астрономов Марс с каждым днем становился все ближе. И с каждым шагом, по мере того, как картина чужой планеты становилась более четкой и понятной, образ ее воображаемых обитателей становился все туманнее и нереальнее. Там было слишком мало воздуха, слишком мало воды, слишком холодно. При большем увеличении каналы распались на цепочки неправильных пятен, украшающих поверхность Марса. Городов, которые должны были находиться на пересечениях каналов, там не было.

С первыми полетами «Маринеров» марсиане, никогда не существовавшие иначе, как в человеческом воображении, умерли окончательно.

Все еще считалось, что там могут существовать какие-то формы жизни, низшие растения или даже примитивные амфибии. Но люди — нет. На поверхности Марса существо, дышащее воздухом, как человек, и созданное в основном из воды, как человек, не протянуло бы и четверти часа.

В первую очередь его убьет отсутствие воздуха. Даже не удушье, до этого он просто не доживет. При давлении, равном на поверхности Марса десяти миллибарам, кровь вскипит и наступит мучительная смерть от газовой закупорки сосудов, как при кессонной болезни. И только потом, если жертва как-то пережила это, она умрет от удушья. Если она спасется и от удушья — в маске, с кислородным аппаратом на спине, подающим безазотную смесь под пониженным давлением, то все равно умрет. Умрет от ничем не ослабленного солнечного излучения. Умрет от перепада марсианских температур — максимальная, как в теплый весенний день, а минимальная ниже, чем в полярную ночь. Умрет от жажды. И даже если это существо каким-то чудом ухитрилось все это выдержать — оно все равно умрет, медленно, но неизбежно. На этот раз от голода, потому что на поверхности Марса не найдется ни единого кусочка, съедобного для человека.

Против выводов, сделанных из объективных фактов, существуют, однако, возражения несколько другого порядка. Объективные факты не ограничивают человека. Если факты ему не подходят, он изменяет или обходит их.

Человек не может жить на Марсе. Но он не может жить и в Антарктиде — и все-таки живет.

Человек живет в тех местах, где должен бы умереть, потому что создает себе привычную среду обитания. Он носит с собой все, что ему нужно. Первым изобретением человека в этом направлении была одежда. Вторым — долго хранящаяся еда, вроде вяленого мяса или толченого зерна. Третьим — огонь. Последними — множество систем и механизмов, позволивших человеку шагнуть на дно морей и в космическое пространство.

Первой чужой планетой, на которую ступил человек, была Луна. Луна еще менее пригодна для жизни, чем Марс: элементов, необходимых для жизни, которых на Марсе очень мало — воздуха, воды и пищи — здесь нет вообще. Несмотря на это, уже в 1960-х люди побывали на Луне, захватив с собой воздух, воду и все остальное — в системах жизнеобеспечения, установленных в скафандрах и в посадочных модулях. Отсюда — прямая дорога к более крупным конструкциям. Из-за вступающих в игру величин их создание было более сложной задачей, и все же это было простое и бесхитростное увеличение масштаба, до границы полупостоянных, приближенных к автономным, колоний с замкнутым циклом. Основной проблемой этих первых колоний была проблема снабжения. На каждого человека требуется столько-то тонн оборудования, на каждый килограмм запущенного в космическое пространство груза расходуется столько-то топлива и железа стоимостью столько-то миллионов долларов. Но это могло быть сделано.

Марс на несколько порядков дальше. Луна обращается вокруг Земли на расстоянии около четверти миллиона миль. В наибольшем приближении (случающемся лишь несколько раз в столетие) Марс более чем в сто раз дальше.

Марс не только далеко от Земли, он дальше и от Солнца. В то время как Луна получает на квадратный сантиметр столько же солнечной энергии, что и Земля, Марс, согласно правилу обратных квадратов, получает едва ли половину этого.

Ракету с Земли на Луну можно запустить в любой день и в любой час. Но Марс и Земля не кружат друг вокруг друга, они обращаются вокруг Солнца, и поскольку у них разные орбитальные скорости, иногда они находятся не очень близко, а иногда — очень далеко. Лишь тогда, когда они находятся на наименьшем расстоянии, можно запустить на Марс ракету с разумными затратами. Такая оказия случается раз в два года и длится полтора месяца.

Даже строение Марса, благодаря которому он больше похож на Землю, работает против создания марсианской колонии. Марс больше Луны, а значит, его притяжение ближе к земному. Если притяжение больше, значит, ракете потребуется больше топлива для посадки и больше топлива для последующего взлета.

Из всего этого вытекает, что колонию на Луне можно снабжать с Земли. Колонию на Марсе снабжать с Земли нельзя.

По крайней мере, человеческую колонию.

А если изменить человека?

Допустим, мы возьмем типичный человеческий организм и выборочно изменим любую его часть. На Марсе нечем дышать? Заменим легкие миниатюрной системой регенерации кислорода с катализным разложением. Для этого нужна энергия, но энергия поступает от далекого Солнца.

В типичном человеческом организме закипит кровь? Ладно, избавимся от крови, во всяком случае, в конечностях и поверхностном слое, пусть руки и ноги будут двигаться с помощью механических двигателей, а не мускулов. Доступ крови сохраним только к хорошо защищенному мозгу. Нормальный человеческий организм требует еды, значит, если заменить основную мускулатуру механизмами, потребность в еде отпадет. Только мозг должен постоянно получать питание, каждую минуту, двадцать четыре часа в сутки. К счастью, по потреблению энергии мозг — наименее требовательный из аксессуаров человека. Ему хватит и кусочка хлеба в день.

Вода? И она уже не обязательна, за исключением эксплуатационных расходов, вроде пополнения гидравлической жидкости в тормозах автомобиля через каждые десять тысяч километров. Когда тело превратится в систему с замкнутым циклом, его вообще не нужно будет промывать водой в виде питья, кровообращения и выделения.

Излучение? Палка о двух концах. Вспышки на Солнце происходят непредсказуемо, и тогда даже на Марсе излучение слишком опасно для здоровья; значит, все тело необходимо спрятать под искусственной кожей. В остальное время остается обычное видимое и ультрафиолетовое излучение солнца. Этого слишком мало, чтобы согревать, недостаточно даже для того, чтобы просто видеть, следовательно, придется побеспокоиться о большей площади поглощения тепла — отсюда у киборга большие, как у летучей мыши, уши рецепторов — и заменить глаза на механические, чтобы обеспечить наилучшую видимость.

Если проделать все это над человеческим организмом, то, что получится, будет уже не совсем человеком. Это будет человек плюс множество механического и электронного оборудования.

Человек превратится в кибернетический организм: киборг.

Первым человеком, превращенным в киборга, был, вероятно, Вилли Хартнетт. Здесь нет полной уверенности. Ходили упорные слухи о китайском эксперименте, прошедшем даже начальную фазу, а потом прекращенном. Но не было ни малейших сомнений, что Хартнетт — единственный киборг, живущий и существующий в данный момент. Он был рожден типичным для человека способом, и в течение тридцати семи лет обладал типичной для людей внешностью. Только в последние восемнадцать месяцев он начал изменяться.

Сначала перемены были небольшими и кратковременными.

Сначала ему не удаляли сердце. Время от времени оно просто работало бок о бок с бесшумным ротативным насосом из мягкого пластика, который на неделю прикрепляли к плечу.

Глаза тоже не удаляли… пока. Пока он учился распознавать размытые образы, которые показывала противно зудящая видеокамера, хирургически соединенная со зрительными нервами, глаза плотно заклеивали чем-то вроде лейкопластыря.

Одна за другой на нем испытывались все системы, которые должны были превратить его в марсианина. И только после того, как каждый элемент был испытан, настроен и признан работающим нормально, были сделаны первые постоянные изменения.

На самом деле не постоянные. Хартнетт судорожно цеплялся за это обещание. Хирурги обещали это Хартнетту, а Хартнетт — своей жене. Все эти изменения можно будет восстановить, и они будут восстановлены. После выполнения задания и удачного возвращения вся электроника будет удалена, ее место вновь займет мягкая, человеческая плоть, и он вновь примет нормальный человеческий вид.