Не может быть - tanasa
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Тебе нравится? – прошептала она Лене в ухо.
Лена захныкала, не в силах произнести ни слова. Её тело продолжало содрогаться, кожа блестела от пота, она рвано и тяжело дышала.
Большим пальцем, Аня провела по клитору, одновременно двигая пальцами внутри.
– Я… ах… – тело Лены обмякло. – У-у-ух… Как же хорошо… – То ли ещё будет… – Аня многозначительно умолкла.
– Да? – недоверчиво протянула Лена. – Куда же ещё лучше?!
– Нет предела совершенству, – глубокомысленно изрекла Аня, поворачиваясь к Лене и кладя той ногу на бедро, по-хозяйски обнимая, – только надо немножко отдохнуть.
– Точно, – прошептала Лена. Обняв Аню, притянула её к себе. Так и уснула, зарывшись лицом в Анины волосы.
Глава 9
Купидончик полулежал на пушистом облачке, которое покачивалось под тенью раскидистой оливы. Он с наслаждением вкушал амброзию, запивая её нектаром. На душе было радостно: с работой справился и, пока Гефест не выкует новую партию стрел, можно предаваться ничегонеделанию. Хотя почему бы и не пошалить здесь, на Олимпе! Он тихонько захихикал: были кой-какие замыслы!
– Так вот ты где! – раздался сердитый голос. – Мы уже все тебя обыскались! Афродита рвёт и мечет! – Гермес в негодовании притопнул ногой в крылатой сандалии, отчего тотчас же взлетел, больно царапаясь о ветви.
Разозлённый, он направил жезл на купидончика, выронившего от неожиданности вкусняшки. – Сейчас же в покои богини! – коршуном ринулся к малышу. Схватил его за руку и взмыл ввысь.
– Мальчишка доставлен, о прелестная Афродита! – Гермес шмякнул купидончика на пол.
– Благодарю, – лицо Афродиты расплылось в улыбке.
– Всегда рад услужить тебе, о дивная! – Гермес улыбнулся в ответ. – Вынужден вас покинуть, служба зовёт, – пристукнув сандалиями, он вылетел в окно.
– Ах ты шкодник! – богиня подскочила к купидончику, таращившему в непонимании глаза и схватила его за ухо. – Ты что же это натворил, негодник?!
– Ай! Больно! – Не на-а-адо, – слёзы брызнули из глаз. – За что?!
– Он ещё и спрашивает! – Ну надо же! Кашу заварил и ещё спрашивает, за что?! – сердито крича и сопя от усилий – купидончик был довольно-таки упитанным – Афродита потащила его к дальней стене. – Что это?! – она указала на пульсирующую красными точками огромную карту.
– Это карта любодеяний человеческих, – пробормотал мальчик.
– Прекрасно. А это что?! – богиня ткнула пальцем в точку, переливающуюся всеми цветами радуги, – как ЭТО появилось здесь?! – она вперила разгневанный взгляд в купидончика.
– Ах, это… – облегченно вздохнул малыш. Он уж было подумал, что какая-то точка погасла, а это значило, что стрела выпущена неправильно, а это значило, что он не справляется со своими обязанностями, а это значило… прощай амброзия! Но нет, всё было отлично.
– Это тоже любовь, только между женщинами. Я всё проверил: души одиноки, к тому же одна из них очень-очень интересуется другой… – принялся объяснять он.
– Между кем любовь, говоришь? – словно не расслышав, спросила Афродита.
– Между женщинами, – почуяв неладное, мальчик стал пятиться назад.
– Ах, между женщинами, – прошипела Афродита, надвигаясь на него. Да как ты посмел рушить незыблемое?! Любовь между мужчиной и женщиной! – закричала она так, что подслушивающие наяды от страха упали в обморок.
– Но ведь стрела ответила, и нить незримая возникла… – дрожащим голосом оправдывался малыш.
– Стрела твоя такая же безмозглая, как и ты! – богиня поостыла. Вообще-то она была доброй. Но уж очень был страшен проступок. – Сейчас же возвращайся на земную твердь и сделай всё как следует!
– И воткни эту стрелу кому положено! – она устало прилегла в своей любимой ракушке.
– А ту женщину оставь на карантине, – крикнула уже вдогонку, – чтобы не возненавидела объект своей страсти. Всё-таки богиня относилась к людям с сочувствием.
– Я очень по тебе соскучилась! Всё время вспоминаю нашу встречу! – горячо шептала в трубку Елена Владимировна. – То, что ты со мной делала… – она умолкла, слушая невидимого собеседника, и румянец покрывал её щеки. – Да, я хочу! Очень! Скорее бы уже понедельник! Давай после работы. Да, в шесть, у меня. Целую тебя сильно-сильно! И нежно…
– Отрадно смотреть на плоды трудов своих! – умилился купидончик, сидевший на плече Елены Владимировны. – Почему нельзя?! Ведь всё правильно! Горящие глаза – есть, зардевшиеся щеки – присутствуют, пульс за сто… – он прижал пальчики к жилке на шее Елены Владимировны. – Ого! Почти под двести… Вот ретрограды! – прошептал он, озираясь, не слышит ли кто, проживающий на Олимпе.
Тем временем Елена Владимировна поднялась со скамьи и почти вприпрыжку направилась к дверям парадного.
Купидончик сидел на её плече, крепко держась за воротник и продумывал свои дальнейшие действия:
– Вытащить стрелу – первое. Отправить на карантин – второе. Воткнуть стрелу кому положено: только мужчине! Ну их, этих баб. Лучше не связываться… И домой! Пусть уж тут сами разбираются, – он сокрушенно покачал головой.
***
– Привет! – Елена чмокнула мужа в щёку и прошла на кухню.
– Я голодна как волк, – сказала она, заглянув в холодильник, – а здесь хоть шаром покати.
– Конечно! Ты же дома практически не бываешь, а я стряпней заниматься не намерен, – в дверном проёме показался Лёша. – Жена должна вечером дома сидеть, а не являться почти в полдень следующего дня! Ты с этой работой своей скоро вообще домой перестанешь приходить. Как тут муж? Ел ли он? Тебе по…
– Не злись, – она опять чмокнула его в щеку, – фу, какой ты колючий. Хоть бы побрился, да и душ принять не мешало бы, – и продолжила, – я сейчас быстро в магазин за продуктами, а ты, давай не ленись, приведи себя в божеский вид.
– Интересненько… – протянул купидончик, вертясь вокруг мужа Лены и пристально его разглядывая. – Ленив. Безынициативен. Налицо Эдипов комплекс и, как следствие, маменькин сынок и подкаблучник. Чудесненько! Как раз то, что мне нужно, – он потёр пухленькие ручки. – Поспешим, пока он в ванную не пошёл.
Лёша недовольно пошаркал из кухни.
Малыш подлетел к Елене Владимировне, приноровился и быстренько вытащил стрелу.
– Ай-ай! Жжёт! – от неожиданности, он выронил её на пол. Ну и горячая! – дуя на покрасневшие пальцы, запричитал: – Воды, скорее воды! Увидев в мойке кастрюлю, наполненную водой, он сунул туда руку и с облегчением вздохнул.
– Ой! – Лена замерла, приложив руку к груди. – Опять кольнуло. Как иглой раскалённой. Только без паники! – Она присела на табурет. – У меня всё хорошо. Вдох-выдох, – задышала осторожно, прислушиваясь к себе. – Вроде прошло, – с облегчением вздохнула, – немного ещё посидела. – Прошло. Точно. Но всё равно надо как-то к доктору выбраться.
Накинув плащ, взяв сумочку и ключи от машины, она вышла из квартиры.
Вдруг раздался дверной звонок. Купидончик тотчас же вытащил ручку из воды и схватил остывшую стрелу.
– Неужели боги смилостивились надо мной?! Только бы не мужик, только бы не мужик, – шептал он, вылетая в коридор.
– Кто там? – Лёша припал к дверному глазку.
– Это я, ваша соседка по лестничной площадке, Лариса.
Дверь открылась, недовольная физиономия выглянула из
