Немного замужем - Влада Ольховская

У Жин-Жин была красивая машина – небольшая, аккуратная, ярко-красного цвета. Она подходила девушке, но сам Андрей надеялся обзавестись чем-нибудь более солидным. Правда, для этого еще нужно научиться водить, но тут вопрос времени, ведь с техникой он уже управлялся неплохо.

Садясь за руль, Женя предупредила:

– Имей в виду: вожу я плохо. Поэтому поедем медленно! Вообще, нас хотела подвезти Агния, но у нее со вчерашнего дня какие-то сложности.

– Надеюсь, ничего серьезного?

– Честно говоря, сама не в курсе. Вчера мы должны были встретиться в городе, но в последний момент она все отменила. Сегодня, когда мы созванивались, сказала, что не может пока говорить. Только не факт, что это из-за проблем, просто сегодня ближе к вечеру приезжает ее обожаемый Дани, вот она и готовится!

Дани – это, надо полагать, Даниил Вербицкий, непосредственный руководитель Вадима. С ним Андрею еще предстояло познакомиться, об этом человеке он почти ничего не знал.

Женя жила на окраине города. Андрей успел получить некоторое представление о реалиях цивилизованного мира, поэтому мог сказать, что дом у нее хороший, но не элитный. Это удивляло: везде и всюду он слышал, что Жин-Жин – одна из самых дорогих и востребованных моделей.

Девушка правильно поняла его немой вопрос:

– Что, хоромы ожидал увидеть? А вот и нет! Хоромы мне предлагали, но в обмен на кольцо на безымянном пальце, так что я решила не менять себя на жилплощадь. Моя нынешняя квартира – именно моя, хотя кредит, честно скажу, еще выплачиваю. Или для тебя недостаточно круто?

– В Цирке я жил в клетке размером пять шагов в длину.

Жин-Жин тут же опустила взгляд:

– Извини, что напомнила…

Ее смущение было настолько потешным, что он едва сдержал смех. Но смеяться нельзя, а то она вообще под сидение забьется!

Вместо этого Андрей наклонился к девушке и взял ее за руку.

– Женя, успокойся. Тема Цирка не является для тебя запретной, ты можешь спрашивать у меня все, что угодно. Если я о чем-то не захочу вспоминать, я так и скажу тебе.

Она только кивнула.

Выходя из машины, Андрей накинул капюшон. Ветер его не беспокоил, просто он привык к тому, что его внешность приковывает внимание посторонних. Сам он относился к данному факту совершенно спокойно, а вот делать Жин-Жин объектом сплетен не хотел, она и так являлась им слишком часто.

Андрей не первый раз ловил себя на том, что не винит Хозяев Цирка за то, что они сделали с ним, и даже по-своему благодарен. Если бы не их извращенные развлечения, он бы сейчас был робким, очкастым, больным насквозь ботаником… а может, вообще умер бы! Братцы себя редко сдерживали, избивая его. Да и потом, он бы даже не мечтал о том, чтобы хотя бы раз лично пообщаться с гламурной и недоступной Жин-Жин.

Их встреча – достойная награда за все, что ему пришлось пережить.

Квартира Жин-Жин отличалась идеальным порядком. Предметов там находилось много, одни стопки журналов и полки со всякими наградами чего стоили, но девушка умудрялась создавать общую видимость гармонии. Цвета были преимущественно светлые – желтый и золотистый, мебель новая, но вместе с тем в каком-то старом стиле, название которого Андрей не помнил. В воздухе застыл легкий фруктовый аромат, и зловещие предупреждения Вадима снова всплыли в памяти.

Женя провела Андрея в большую комнату, судя по обстановке, гостиную.

– Тебе придется пожить здесь, – сказала она. – У меня просто комнат всего две, но если тебе больше нравится спальня, можешь забрать ее…

Да кем она вообще его считает, принцем голубых кровей?!

– Меня все устраивает, правда!

– Вот и супер. Я сейчас поесть приготовлю, а ты располагайся пока!

Она упорхнула на кухню, оставив Андрея одного. Он только головой покачал: похоже, им еще долго привыкать друг к другу!

Скучать ему не пришлось, потому что в комнате было на что посмотреть. Одну из стен почти полностью закрывали фотографии, с которых на него смотрела Женя в компании каких-то нарядных людей. Важных, если учитывать, что те же лица он видел во многих ее журналах. Да и как иначе, она же звездой считается!

Андрею нравилось это – то, что она делает. Впервые он увидел Жин-Жин именно на фотографии, и уже тогда его привлек необычный взгляд девушки. Остальные по сравнению с ней были просто куклами, а за эту стоило побороться.

Он прошел по комнате, выглянул в окно, рассмотрел награды. На одной из полок лежала черная записная книжка, а из нее выглядывал изрядно потрепанный листок – вероятно, его доставали и изучали очень часто.

Андрей понимал, что лезть в чужие записи нехорошо, но слишком уж велик оказался соблазн. Да и вообще, любопытство – черта, присущая всем кошкам, а тигр тоже из кошачьих. Старые привычки быстро не забываются!

Читал он медленно, по слогам, иначе не получалось, но и этого хватило, чтобы понять пару строк.

Судя по всему, он наткнулся на руководство по общению с ним самим! А к кому еще могли относиться фразы «Не раздражать», «Не позволять расстраиваться», «Ни в коем случае не напоминать о прошлом», «Не допускать чрезмерную физическую активность»?

Он не знал, обижаться или смеяться. Наверное, все-таки второе. Женя явно решилась записать эту глупость не от недостатка собственных мыслей, она просто боялась навредить ему. Поэтому и нервничает без причины!

Если задуматься, ей сейчас чуть ли не тяжелее, чем ему. Врачи, вероятнее всего, ей все уши прожужжали, доказывая, что он чудовище, псих, считающий себя животным, и оставаться наедине с ним опасно. Однако она настояла на своем, вот и получила серию рекомендаций.

«Надеюсь, она меня не боится, – подумал Андрей. – Хотя все поправимо».

Когда Женя вернулась, он уже положил записную книжку на место и с независимым видом сидел на диване, делая вид, что поглощен рассматриванием журнала.

– Все! – торжественно объявила она. – Сделала!

Можно подумать, он еще не заметил! Андрей давно убедился, что обладает более острым обонянием по сравнению с обычными людьми – еще один «подарок» Цирка. Только теперь этот талант сыграл с ним злую шутку: в животе будто военный оркестр обосновался!

Да еще и Жин-Жин расстаралась, устроила ему обед из трех блюд, и все явно сложные. Ее кулинарные шедевры не шли ни в какое сравнение с месивом, которое давали зверям в Цирке, и даже с больничной едой. Андрей в жизни ничего подобного не пробовал. До этого момента он и не предполагал, что от еды можно получать удовольствие.

Женя не присоединилась к нему, наблюдала со стороны с мягкой полуулыбкой. Первое время Андрей вообще не обращал на это внимания, потом не выдержал:

– Слушай, сама-то чего в стороне сидишь? Если из-за примеси цианида, то зря старалась, есть более простые способы убить меня!

– Это какие же? – сердито надула губки девушка.

– Прикажи. Что скажешь, то и сделаю: хоть в окно выпрыгну, хоть об стенку убьюсь.

Шуткой это было лишь отчасти.

– Дурак ты, – поежилась Жин-Жин. – Жуть такую говоришь! Я не ем, потому что мне нужно диеты придерживаться, норма работы такая!

Дурацкая норма. У Жени и так было самое красивое тело из всех, что ему приходилось видеть. Но свое мнение он предпочел держать при себе, потому что чувствовал: оно может ее обидеть.

А Андрей обид не хотел, он собирался избавиться ото льда между ними.

– Женя… раз уж ты не ешь, займись делом, расскажи мне о себе.

– Что рассказать?

– Да все!

Если задуматься, о ее прошлом он очень мало знал, в основном – о настоящем. Ему хотелось большего.

– Тебе правда интересно? – изумилась Жин-Жин.

– Иначе я бы не спросил. Это часть тебя, поэтому мне не только интересно, мне важно это услышать.

Было заметно, что ей неловко, но отказать Женя не решилась: определенно повлияли наставления врачей. Первое время девушка говорила неуверенно, затем расслабилась, увидела, что он действительно слушает. Андрей узнал про ее детство в Саратове, про решение уехать в Москву, про первый, самый тяжелый год в столице, когда она была никому не нужна.

У него когда-то тоже была такая жизнь – человеческая, обычная, – но он ее не помнил. Поэтому и довольствовался теперь чужими воспоминаниями.

Когда Женя закончила, наступил вечер, они переместились в гостиную и вдвоем очень уютно уместились на небольшом диване: Андрей сидел, девушка полулежала, прижимаясь к нему. Атмосферу портили только странные ревущие звуки, доносящиеся сверху.

Некоторое время Андрей терпел, надеясь, что все закончится само собой, но в итоге не выдержал:

– Жень, что это за грохот?

– Это одна стервоза сверху музыку врубила! – страдальчески поморщилась Жин-Жин. – Ненавижу ее! Она вообще одна живет, но каждый раз, когда мужика к себе приводит, всю ночь слушает этот кошмар! Видимо, без четко заданного ритма у ее неудачников ничего не получается!

– Тебе это не нравится, – заметил он.

– И это еще мягко сказано! Сколько я с ней скандалила – вспомнить страшно! Ну а что я ей могу сделать? На просьбы она не реагирует, угрожать мне нечем. Пробовала милицию вызывать – она дверь не открывает. Не буду же я просить друзей надавить на нее из-за такой ерунды! Неловко как-то…