Тот, кого не люблю - Елена Левашова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Порывисто вздыхаю и разворачиваюсь, впечатываясь в грудь Роберта… Похоже, он не упустил ни слова из моей пламенной речи…
Глава 6.
Зоя.
– Наконец-то, ты высказала все, что обо мне думаешь, да, Зоя? – шипит он, впиваясь в меня гневным взглядом. – Все сказала или есть что-то еще?
– Робчик, сынок… – певуче протягивает Гаяне Ивановна. – Ну зачем ты пошел за мной? Я бы все сама, я бы…
– Отстань, мама. Хватит уже меня опекать! Я взрослый мужчина, а не…
Мама дорогая, Робчик хочет оправдаться? Или мне кажется? Желает убедить меня, что он не слюнтяй. Словами… Ну, ну… Повышает голос на мать, думая, что этим произведет на меня впечатление?
– Нет, Робчик, – произношу по слогам его уменьшительное имя, намеренно желая задеть. – Ты маменькин сынок и слюнтяй. А еще… Гаяне Ивановна, вы не научили своего сына доверию, вот! Вы… Для него же человек всегда лжец. Он только и видит в каждом подвох. Не верит… Никогда и никому. Думаете, у него получится с Зарой? Он найдет к чему прицепиться, не сомневайтесь. Уличит ее во лжи и будет вариться в своем дерьме, пока оно его не потопит.
– Хватит, Зоя. Я понимаю твои чувства, но мои поступки в отношении тебя были справедливыми. Я проверил все, прежде чем… – выдавливает он.
– Да пошел ты, Робчик, – выпаливаю я, глубоко вдыхая свежий морской воздух.
Мы так и стоим на пустом, закрытым лентами ограждения берегу. Ветер колышет волосы, взвивает полы рубашки, забирается под одежду, чтобы слегка охладить горячую от волнения кожу. Как же я жалею, что пошла на этот разговор… Не стоило оно того… Они никогда не примут такую, как я… Никогда не будут считать меня человеком, достойным переступить порог их дома. И Мишутку моего будут считать вторым сортом… Пошли они…
– Извините меня, Гаяне Ивановна. Он ваш сын и…
– Да уж, дамочка, вы показали себя не с лучшей стороны,– кисло поджимает губы мама Роберта. – Надеюсь, мы с вами друг друга поняли?
– Да, не сомневайтесь. А я надеюсь, что ваш обожаемый Робчик скажет вам правду. Вы знаете, что он не собирается жениться на Заре? Он ищет девушку с красивой европейской фамилией, желательно немецкого происхождения. Потому что инвестор, который скоро придет, сноб, моралист и ханжа. И ему…
– Довольно, Зоя, – побелевшими губами шипит Роберт. – Ты достаточно наговорила. Уходи, пожалуйста.
Да пожалуйста! Нужны вы мне больно! Разворачиваюсь и на негнущихся ногах иду к машине. Виталий уже два раза звонил и писал сообщения, но я его игнорировала. Слышу за спиной причитания тети Гаяны и оправдания Роберта… Господи, как я могла в него влюбиться? В такого неподходящего мне человека? И почему чувства до сих пор живы? Они поднимают голову, как голодные хищники при виде жертвы каждый раз, когда его вижу… Красивый, умный, порядочный… Я знала его таким. И таким полюбила… И мой Миша очень на него похож. Задыхаюсь от обиды и спешно иду к стоянке. Накрылся мой бизнес, а мое доброе имя снова пострадало… Ничего, Зоенька, ты справишься… Мишутка вырастет и придет к своей бабушке и папе. Представится и скажет, что не нуждается в них… Так мол и так, вы ненавидели мою маму, а я все равно вырос достойным человеком. Зла на вас не держу, живите как жили… если сможете. У Гаяне Ивановны мгновенно подскочит давление, а из рук жены Роберта Зары выскользнет блюдце… А самого Роберта хватит удар!
Тьфу, придет же такое в голову? Запускаю двигатель и выезжаю на трассу. Надо успокоиться. Мне о потерянном бизнесе думать надо и о сыне. Зря я полезла к его маме и к нему на встречу поехала тоже зря. Пишу сообщение Золотко, обещая вернуться домой к вечеру, и сворачиваю в переулок. В просторном «кармане» между старыми пятиэтажками высится современное офисное строение – там и восседает Крест.
Пакуюсь возле входа, вытираю лицо влажными салфетками и выхожу из машины. В холле тишина и никого нет. Обычно там крутится секретарша Виталия – крашеная грымза с красными губами. Она набрасывается на посетителей и требует показать паспорт. А сейчас ее нет… Жду минуту и поднимаюсь в его кабинет.
– Виталий Андреевич, ау… Это Зоя Шнайдер, я пришла…
Офис словно спит. Не слышатся шаги и шорохи, скрип дверей и голоса… В просторном мраморном коридоре висит монументальная вязкая тишина.
– Ау… Есть кто-нибудь?
Толкаю двери кабинета Крестовского и вскрикиваю от страха: Крест лежит на полу – окровавленный и неподвижный…
Глава 7.
Зоя.
– Господи… Что же делать? Почему это дерьмо все время случается со мной? – шепчу, пытаясь разглядеть Виталия.
Он лежит в луже собственной крови и… дышит. Дышит! Грудь судорожно сжимается, а веки подрагивают. Наверное, стоит оказать ему первую помощь? Или сразу вызвать полицию? Черт, почему на курсах экстренной помощи нам не рассказывали об этом? Как поступить в этой ситуации правильно?
– Боже, что же делать? Виталий, вы меня слышите? Кто это сделал? – подхожу ближе и все-таки пачкаю балетки кровью. Склоняюсь над мужчиной и дрожащими пальцами трогаю ямку на шее. Пульс есть, значит, надо вызывать полицию и скорую. Вернее, наоборот. Обнаруживаю на столе Виталия бумажные салфетки и кухонное полотенце. Накрываю рану и слегка прижимаю ее, стремясь остановить кровь.
– Алло… Скорая? Тут мужчину ранили. Нет, не я, вы что? Я его нашла. Нож? Да, лежит рядом. Не трогала. Скажите, что мне делать? Может, помощь оказать, пока вы едете? Кто приезжает на дачу? Президент? Ах, президент? И скорая будет стоять в пробке? А меня потом посадят, да? Если вы не знаете, есть такая статья – оставление в опасности называется! Так вы приедете? – кричу в динамик, продолжая трогать шею Креста.
Кажется, он меня слышит. Пытается что-то мычать и поднимает голову. А меня с ног до головы опутывает бессилие… Он ведь умрет и не дождется помощи. Скорая приняла вызов, но приехать обещала не раньше чем через час.
– Кто это сделал? – склоняюсь над ним, заслышав топот в коридоре.
– Руки за спину! Лицом к стене!
На меня, как дротики, сыплются приказы. Ноги тяжелеют, а душу мгновенно наполняет липкий страх.
– Фамилия, имя, отчество! Кто вы потерпевшему? Вадя, скорая подъехала?
– Я… Шнайдер Зоя Филипповна. Я ведь только ее вызвала,
