Суть Времени 2013 № 23 (10 апреля 2013) - Сергей Кургинян

Этот вовсе не означало, что госпожа Таратута хотела со мной побеседовать, что называется, респектабельно. Конечно, она хотела меня уесть. И странно было бы, если бы она этого не хотела. Но она делала это сообразно определенным представлениям. И опираясь на определенные технологии. Что позволяло мне рассчитывать на возможность «разрыва шаблона». Подчеркиваю, всего того шаблона, который был создан перед этим врагом с задействованием вполне серьезных ресурсов.

Разрыв шаблона можно было осуществить только на «Дожде». Шанс на это был невелик, но он был. И все видели, как я этот шанс использовал. Конечно, можно сказать, что «Дождь» — это кремлевский проект, и я тоже кремлевский проект. Что Таратуте было приказано мне поддаться, а я, чуть-чуть шевеля губами, победил сдавшуюся мне заранее Таратуту. Но ведь все вменяемые люди понимают, что это не так.

Итак, тупой враг будет создавать шаблоны, а мы будем эти шаблоны разрывать. Причем достаточно элементарным образом. То есть подчеркивая, чем спецаналитика, прикладная теория элит и политическая герменевтика отличаются от конспирологии. А отличаются они от конспирологии, прежде всего, доказательностью.

Ты сказал, что съезд в Колонном зале Дома Союзов оплачен кремлевской администрацией… Публикуй неоспоримые доказательства. Например, платежку. Или что-нибудь в этом роде. Тогда это будет не конспирология, а спецаналитика. Или теория элит. Ведь Колонный зал Дома Союзов — это не контора шараш-монтаж. Деньги надо с какого-то счета отправить на счет этого самого Колонного зала. Известно, что эти деньги отправлены с нашего счета. Так что же ты тогда а) болтаешь на пустую тему (плата за аренду Колонного зала не так уж велика, ты сам в нем только что проводил мероприятие и так далее) и б) болтаешь бездоказательно?

Ты несешь какую-то конспирологическую ахинею о нашем фонде? Получай разрыв шаблона, то есть «таратутинг».

Ты пытаешься загнать нас в ловушку марша 2 марта? Себя ты в эту ловушку загонишь, а не нас.

Где конспирология, там и разрыв шаблонов.

Когда я начну обсуждать те или иные фигуры, опираясь не на конспирологию, а на спецаналитику, прикладную теорию элит и герменевтику, — то полетят клочки по закоулочкам. Потому что я буду опираться на неопровержимые факты, а не на легко опровергаемые бредовые сплетни. Ждите.

Экономическая война

Кипрский прецедент — 2

Ко мне обращаются очень многие с просьбой завершить описание кипрской ситуации в предельно короткий срок, и при этом осуществить именно полное описание этой ситуации. Идя навстречу таким вполне обоснованным просьбам (многим людям нужны, в том числе, и практические сведения для решения практических задач), я публикую трехполосный материал. И обязуюсь впредь этого не делать. Или делать крайне редко. Публикацией этого материала я подвожу черту под кипрской тематикой.

Юрий Бялый

21 марта, в тот же день, когда из России улетел ни с чем глава Минфина Кипра М. Саррис, «тройка» (Еврогруппа, МВФ и ЕЦБ) подтвердила, что обязательным условием выделения Кипру кредита в 10 млрд евро является изыскание им самим «средств самоспасения» в объеме около 6 млрд евро. Новый глава Еврогруппы Йерун Дейсселблум еще раз заявил, что времени у Кипра «в обрез», и что «финансирование по системе экстренного кредитования… может быть предоставлено только кредитоспособным банкам…».

И в этот же день в Москву прибыла беспрецедентно представительная делегация: 15 еврокомиссаров во главе с председателем Еврокомиссии Жозе Мануэлем Баррозу.

22 марта Баррозу в своем заявлении по итогам визита использовал обтекаемые фразы об успешном развитии отношений ЕС с Россией, об энергетической политике, торговле, визовом режиме, транспорте, науке и прочем. Но в качестве единственного конкретного результата переговоров в Москве назвал утверждение весьма расплывчатой «Дорожной карты энергетического сотрудничества России и ЕС до 2050 года».

Ясно, что ради подобного результата 15 высоких еврочиновников в Россию привозить не стоило. И ясно, что обойденный Баррозу в его заявлении вопрос о Кипре на переговорах был центральным, хотя сообщения о его результатах в основном пришли из кулуаров саммита. Тем не менее, премьер РФ Дмитрий Медведев по кипрскому вопросу высказался вполне определенно. Он, по сути, заявил, что Россия в качестве «спасителя» на Кипр идти не будет: «Взаимоприемлемое решение… должно быть найдено Евросоюзом, с одной стороны, и Кипром как государством-участником Евросоюза. Именно это является в настоящий момент самым главным». Из кулуаров саммита пришли сообщения о том, что Россия резко возражала против первоначального плана «тройки». А «Коммерсантъ» подчеркнул, что ответ Баррозу был не просто жесткий, а откровенно грубый в отношении России: «Первый приоритет для ЕС — последствия ситуации… для самих жителей Кипра… это надо четко понимать… Кипр оказался в сложной ситуации в первую очередь ввиду размеров и структуры его банковской системы по сравнению с размером страны… Решение Еврогруппы будет сообщено России…».

В это же время парламент Кипра ускоренно разрабатывал альтернативный «план самоспасения». В нем вместо ограбления вкладчиков банков Кипра предлагалось собрать недостающие 6 млрд евро через специальный «Национальный антикризисный фонд». И наполнить этот фонд за счет продажи золотых резервов ЦБ Кипра, продажи своих активов Кипрской Православной церковью, национализации пенсионных фондов, а также продажи ценных бумаг, обеспеченных будущими доходами от разработки газовых месторождений.

Однако этот план категорически не устраивал организаторов атаки на Кипр — хотя бы потому, что не позволял «тройке» взять правительство острова «за финансовое горло» уверенно и безусловно. Потому «тройка» — уже в начале обсуждения плана «самоспасения» в парламенте Кипра — дала понять, что такой план не примет.

22 марта Еврокомиссия предложила Кипру для «спасения» свой «план Б». Который предполагал, что на основе счетов крупнейших банков республики: Bank of Cyprus и Cyprus Popular Bank (Laiki) — будут специально созданы два разных банка: «хороший» банк, куда перейдут депозиты (вклады) размером до 100 тысяч евро и «здоровые» активы, и «плохой» банк, куда будут направлены «больные» активы и остальные депозиты, и где они будут заморожены и использованы для пополнения капиталов кризисных банков страны.

23 марта парламент Кипра с трудом (большинством всего 1 голос) принял закон о чрезвычайных полномочиях Центробанка по спасению финансовой системы страны. После чего ЦБ согласился с применением «спасательного» побора с депозитов размером более 100 тыс. евро в банках республики.

Деваться парламенту Кипра было некуда: «тройка» кредиторов назвала 25 марта в качестве последней даты решения вопроса о выделении республике 10 млрд евро «спасающего» кредита. У страны, давно сидящей без наличных денег, с неработающими банкоматами и кредитными картами, находящейся на грани государственного дефолта и социального взрыва, просто не было выхода.

Президент Анастасиадис тут же повез принципиальное согласие Кипра с «планом Б» в Брюссель. И 25 марта его одобрили сначала Еврогруппа и МВФ (с болезненными для Кипра изменениями и дополнениями), а затем и парламент Кипра.

В это же время появилось косвенное свидетельство того, что во время визита «команды Баррозу» Москва и Брюссель о чем-то компромиссном по Кипру все-таки договорились. Сразу после принятия Кипром закона о чрезвычайных полномочиях ЦБ В. Путин предложил Минфину проработать вопрос о реструктуризации кипрского долга в 2,5 млрд евро, и глава Минфина А. Силуанов с готовностью заявил, что реструктуризация фактически спишет с этого долга 250 млн евро.

И хотя 24 марта в аналитической программе «Вести недели» Дмитрий Киселев обвинил в беспрецедентной конфискационной программе для Кипра Германию, сравнил эту программу с изъятием имущества у евреев в Третьем рейхе, а Ангелу Меркель — с Гитлером, высшие политические фигуры России (и, прежде всего, президент Путин) по «плану Б» никаких резких реакций (в отличие от предыдущего «плана А») не высказали. Лишь премьер Д. Медведев, поручая правительству просчитать последствия для России соглашения «тройки» с Кипром, меланхолично заявил: «Там, по-моему, продолжают грабить награбленное. Нужно понять, во что эта история, в конечном счете, превратится».

В чем же заключался «план Б» после его корректировки «тройкой» кредиторов Кипра?

Он требовал пожертвовать вторым по размерам в стране банком Laiki, который будет разделен на «хороший» и «плохой», и из которого вклады до 100 тыс. евро будут переведены в Банк Кипра. Вклады более 100 тыс. евро при этом замораживаются и облагаются конфискационным налогом, размер которого будет подсчитан позже. Кроме того, на Кипре вводится жесткий контроль за движением капитала, основные действующие налоги повышаются до минимального в Еврозоне уровня, а «урезание» бюджета потребует замораживания или сокращения пенсий и пособий, приватизации и массовых увольнений в госсекторе, снижения зарплат госслужащих, а также ряда других мер, крайне болезненных с социально-политической точки зрения.