Дорогами христианства - Эрл Кернс

Вдобавок заменители веры, которые предлагались самими римлянами, оставляли все-таки в создании людей место для поисков более духовной религии. Культ же римского императора, появившийся во время, соответствующее ранним этапам христианства, приводил людей к мысли об уязвимости Римской империи.

Различные языческие религии предлагали людям большую духовную и эмоциональную помощь, чем культ императора, и в них христианство нашло своего самого серьезного соперника. Поклонение Кибеле, «великой Матери земли», были привнесено в Рим из Фригии. Ритуалы поклонения этой богине плодородия (такие, как изображение смерти и воскресения ее возлюбленного Аттиса), казалось, удовлетворяли эмоциональным потребностям людей. Поклонение Исиде, пришедшее из Египта, было похоже на поклонение Кибеле, поскольку в нем тоже были задействованы смерть и воскресение. Митраизм, взятый из Персии, привлекал прежде всего солдат Римской империи. С митраизмом связал культ чудеснорожденного бога-спасителя Митры, противостоящего злу, и декабрьские праздненства.

Во всех этих религиях присутствовал бог-спаситель. Поклонение Кибеле предполагало принесение в жертву быка и крещение поклонявшихся кровью этого быка. Митраизм, помимо всего прочего, предполагал жертвенное принятие пищи. Благодаря влиянию этих культов люди не увидели ничего странного в требованиях христианства. Когда массы пеняли, что кровавые жертвоприношения других религий практически бесполезны, Духу Святому стало легче подводить их к обращению.

Рассмотрение указанных и подобных им факторов приводит к заключению, что Римская империя являлась удобным политическим окружением для распространения христианства в первое время его существования. Впоследствии далее средневековой церкви не удалось освободиться от ореола славы имперского Рима, и она пыталась воплотить его идеалы в своей церковной системе.

Как бы ни был велик вклад Рима, его затмила работа греческих мыслителей. В Риме создавалась политическая атмосфера распространения христианства, тогда как в Афинах развивалась теоретическая деятельность, которая помогла распространению Евангелия. Римляне завоевали греков политически, а греки, по словам Горация, завоевали Рим своей культурой. Практически настроенные римляне смогли построить хорошие дороги, прочные мосты и прекрасные общественные здания, греки же занимались созданием величественных теоретических сооружений. Под греческим влиянием низкая культура Римской республики сменилась духовной культурой Империи.

1. Евангелию, общему для всех людей, требовался и универсальный язык, для того чтобы оно могло наилучшим образом воздействовать на жизнь. К моменту появления Римской империи большинство образованных римлян знали греческий и латынь. Точно так же, как английский стал универсальным языком современности, а латынь была языком ученых Средневековья, греческий язык оказался универсальным языком античности.

Аттический диалект с ростом культурного и политического значения Афин начал широко употребляться в V веке до Р.Х. Впоследствии он закрепился в качестве языка классической греческой литературы; а затем с 338 по 146 год до Р.Х. Александр Македонский, солдаты и купцы эллинистического мира обогатили его и распространили по всему Средиземноморью. Так был создан общегреческий язык, (называемый «койне» — «общий язык»), который в своей разговорной разновидности стал языком простых людей. Он значительно отличался от классического греческого языка. На нем христиане общались с людьми античности. На этом языке они писали Новый Завет, а иудеи Александрии — Ветхий Завет — Септуагинту.

О том, что греческий язык Нового Завета был языком простых людей времен первохристианства, стало известно только в последнее время. Один немецкий теолог даже осмеливался утверждать, что Дух Святой дал этот язык специально для написания Нового Завета. Адольф Дайсман (Deissman) в конце прошлого века пришел к выводу, что греческий язык Нового Завета был именно тем языком, который использовали простые люди I века при составлении деловых документов и в повседневных нуждах. Впоследствии такие ученые, как Мултон (Moulton) и Миллиган (Milligan) подвели под утверждение Дайсмана веские научные обоснования, сравнив словарь папирусов и Нового Завета. Это открытие благоприятствовало появлению новых переводов Евангелия на современные языки: если Новый Завет был написан на общенародном языке, как утверждают переводчики, то он должен быть переведен на языки, на которых говорят современные люди.

2. Греческая философия подготовила приход христианства путем разрушения старых верований. Кто бы ни начинал познавать достоинства этой философии — греки или римляне, — они вскоре приходили к убеждению, что она не оставляет камня на камне от политеистических устремлений. Однако философии не удалось удовлетворить духовные потребности людей, поскольку благодаря ей люди либо становились скептиками, либо искали удовольствий в мистических религиях. К моменту пришествия Христа философия уже пришла в упадок после расцвета при Платоне. В ней появились такие эгоцентричные индивидуалистические течения, как стоицизм и эпикурейство. Более того, философия была в состоянии заниматься лишь поисками Бога или определять Его как научную абстракцию, но ей никогда не удавалось открыть Бога как Бога любви. Поражение философии в этом вопросе во времена пришествия Христа располагало людей принять более духовный подход, но только христианство было в состоянии заполнить вакуум духовной жизни того времени.

Греческие философы помогли распространению христианства и тем, что сосредоточивали внимание людей на реальности, превосходившей тот временный и относительный мир, в котором они жили. Как Сократ, так и Платон в V в. до Р.Х. учили, что преходящий мир, который мы ощущаем, является лишь тенью истинного мира, в котором существуют высшие идеалы — такие духовные абстракции, как добро, красота и истина. Они настаивали, что эта реальность является не преходящей и материальной, а духовной и вечной. Их поиски истины не приводили к Богу как Личности, однако являли удачный пример того, что человек может сделать в поисках Бога, обратись к своему разуму. Христианство предложило тем, кто принимал философию Сократа и Платона, историческое откровение о добре, красоте и истине в лице Богочеловека Христа. Греки тоже придерживались мнения, что душа бессмертна, но не оставляли места для возможности физического воскрешения, тела.

Литература и история греков убеждают, что их заботили вопросы истины и лжи, а также вечное будущее человека. Эсхил в своей трагедии «Агамемнон» очень близко подошел к библейскому утверждению, что люди испытывают наказание за их грех (Числ. 32:23), показав, что страдания Агамемнона были следствием его грешных дел. Однако греки всегда воспринимали грех только механически, лишь как определенные поступки. Они никогда не воспринимали его как порок личности, который противопоставляет человека Богу и приносит зло другим.

Во время пришествия Христа люди поняли глубже, чем когда бы то ни было, всю недостаточность человеческого рассудка и политеизма (многобожия). Индивидуалистические философии Эпикура и Зенона, а также языческие религии — все свидетельствует о желании человека установить более тесные отношения с Богом. Христианство предложило человеку возможность такого личного отношения и показало, что греческая культура, не являясь самодостаточной, возбудила духовный голод во многих людских сердцах.

3. Греки создали и духовные, и религиозные предпосылки к принятию новой христианской религии. Появившаяся в VI веке до Р.Х. философия греческих материалистов разрушила многобожие греков, описанное в «Иллиаде» и «Одиссее» Гомера. Хотя некоторые элементы прежних верований и продолжали механически существовать, они уже потеряли жизненную силу.

После этого люди повернулись к философии, но она точно так же скоро утратила свою жизнеспособность. Философия становилась системой прагматического индивидуализма (как у последователей софистов) либо перерождалась в систему субъективного индивидуализма (в теориях Зенона и Эпикура). Лукреций, поэтический выразитель философии эпикурейства, обосновывал отказ этого учения от всего сверхъестественного материалистической метафизикой, которая рассматривала даже дух человека как просто утонченный тип материи. Стоицизм же, наоборот, принимал в расчет сверхъестественное, но создаваемый им Бог настолько сливался с процессом творения, что теория была пантеистической. Несмотря на то что стоицизм утверждал главенство Бога и равенство людей, а также настаивал на введении этических норм, он оставлял человека наедине с законами природы, которым тот должен был повиноваться и постигать их своим немощным рассудком.