Чужестранка. Книга 2. Битва за любовь - Диана Гэблдон

Несмотря на дождь с ветром, вид с крыши открывался восхитительный; перед нами раскинулась широкая серебряная гладь озера, а за нею громоздились башни скал, устремленных к темно-серому небу, словно черные кулаки.

Джейми оперся на парапет, чтобы снять тяжесть с больной ноги.

– Да, ты права. Я иногда приходил сюда, когда раньше жил в замке.

Он указал на какое-то место по ту сторону озера, покрытого рябью от дождя:

– Ты видишь вон там, между двумя холмами, проход?

– В горах? Да.

– Это дорога в Лаллиброх. Когда меня одолевала тоска по дому, я приходил сюда и смотрел на эту дорогу. Я представлял себе, что лечу, как ворон, над этим проходом и вижу холмы и поля, раскинувшиеся по ту сторону гор, и помещичий дом в конце долины.

Я дотронулась до его руки.

– Ты хочешь вернуться туда, Джейми?

Он повернул голову и улыбнулся мне.

– Я уже думал об этом. Не знаю, хочу ли я этого на самом деле, но думаю, что мы должны вернуться. Не могу сказать, что мы там найдем, англичаночка. Но… да. Я теперь женат. Ты хозяйка Брох-Туараха. Вне закона я или нет, но мне надо туда вернуться, чтобы все поставить на свое место.

Я испытала странное чувство – смесь облегчения и страха – при мысли о том, что покину Леох с его разнообразными интригами.

– Когда мы поедем?

Он нахмурился, постукивая пальцами по парапету. Камень был темный и гладкий от дождя.

– Мне кажется, мы должны подождать до приезда герцога. Быть может, из любезности по отношению к Колуму он согласится заняться моим делом. Если он не сумеет добиться оправдания, то хотя бы попросит о помиловании. Тогда значительно безопаснее станет вернуться в Лаллиброх, ты согласна?

– Да, но…

Я запнулась, и он бросил на меня быстрый и пристальный взгляд.

– Что, англичаночка?

Я сделала глубокий вдох.

– Джейми… если я скажу тебе одну вещь, обещаешь ли ты не спрашивать меня, откуда я знаю?

Он взял меня за обе руки, глядя сверху вниз на мое лицо. Дождь намочил ему волосы, и маленькие капли стекали по его щекам. Он улыбнулся.

– Я ведь говорил тебе, что не стану спрашивать о том, чего ты не захочешь мне сказать. Да, я обещаю.

– Давай присядем. Не надо так долго стоять на больной ноге.

Мы отошли к стене, где под нависающим скатом крыши сохранилось сухое местечко, и уселись вполне удобно, опершись спинами о стену.

– Ну хорошо, англичаночка. Так что же это?

– Герцог Сандрингем, – сказала я и прикусила губу. – Джейми, не доверяй ему. Я не все знаю о нем сама, но знаю одно: что-то с ним не так. Что-то скверное.

– Ты знаешь об этом?

Он очень удивился.

Настал мой черед удивляться.

– Ты хочешь сказать, что ты уже знаешь о нем? Ты встречался с ним?

Мне стало легче на душе. Может быть, загадочная связь между Сандрингемом и делом якобитов была гораздо лучше известна, чем считали Фрэнк и викарий?

– Да. Он приезжал сюда с визитом, когда мне было шестнадцать. Когда я… уехал.

– А почему ты уехал?

Я задала этот вопрос, потому что внезапно вспомнила о том, что говорила Джейлис Дункан, когда мы в первый раз встретились с ней в лесу. Нелепый слух о том, что будто бы Джейми и есть настоящий отец Хэмиша. Я точно знала, что это не так, что он не мог им быть, но, возможно, я была единственным человеком в замке, который знал точно. Подозрение подобного рода легко могло привести к покушению Дугала на жизнь Джейми – если так оно и произошло во время сражения в Кэрриарике.

– Это не из-за… леди Летиции?

– Из-за Летиции?

Его изумление было совершенно искренним, и внутри у меня словно развязался какой-то узелок. Я действительно не думала, что в предположении Джейлис есть нечто реальное, но тем не менее…

– Чего это ради ты приплела сюда Летицию? – с любопытством спросил Джейми. – Я прожил в замке целый год и за это время, насколько помню, разговаривал с ней всего один раз, когда она вызвала меня к себе в комнату и отчитала за то, что я затеял шумную игру в ее розовом саду.

Я сказала ему о том, что говорила Джейлис, и он от души расхохотался.

– Господи, – выговорил он сквозь смех, – да если бы я смелости набрался!

– А ты не думаешь, что у Колума были на этот счет подозрения?

Он решительно замотал головой.

– Нет, англичаночка, не думаю. Если бы у него появились даже намеки на подозрение, я бы не дожил до семнадцати, не говоря уже о зрелом возрасте в двадцать три года.

Он, таким образом, более или менее подтвердил мое собственное впечатление о Колуме, и тем не менее я почувствовала себя спокойней. У Джейми сделалось задумчивое лицо, и глаза словно обратились к чему-то далекому.

– Если хорошенько подумать, то мне ведь неизвестно, знал ли тогда Колум, почему я покинул замок так внезапно. А если Джейлис Дункан разносит подобные слухи – она ведь любит мутить воду, англичаночка. Сплетница, любит ссориться, к тому же в деревне поговаривают, что она колдунья…

Он посмотрел вверх на потоки воды, низвергавшиеся со свеса крыши.

– Может, нам пора спускаться, англичаночка? Становится сыровато.

Вниз мы спустились другим путем: прошли по крыше к наружной лестнице, которая вела в огород возле кухни. Я хотела набрать немного огуречника, если ливень мне позволит. Устроились у стены замка, где выступающий наружу подоконник защищал от потоков дождя.

– Что ты делаешь с огуречником, англичаночка? – с интересом спросил Джейми, поглядывая из укрытия на разметавшиеся в беспорядке виноградные лозы и прибитые дождем к земле растения.

– Когда он зеленый, то ничего. Сначала надо его высушить, а потом…

Ужасающий гвалт не дал мне закончить фразу: послышались яростный лай и чьи-то крики за забором. Я бросилась под дождем к забору, Джейми – за мной, но медленно, так как сильно хромал.

Деревенский священник отец Бэйн бежал по дорожке, лужи так и взрывались у него под ногами, за ним неслась ревущая свора собак. Запутавшись в своей обширной сутане, священник споткнулся и упал, подняв фонтаны жидкой грязи. В следующее мгновение свора сомкнулась над ним, рыча и клацая зубами.

Рядом со мной над забором взметнулось полотнище пледа, и Джейми приземлился по ту сторону, размахивая палкой и вопя что-то по-гэльски; его голос присоединился к общему хору. Крики и проклятия особого действия не возымели, зато палка имела успех. Каждый раз, как она опускалась на мохнатую плоть, раздавался оглушительный визг, и мало-помалу свора отступала, а вскоре, круто развернувшись, умчалась к деревне.

Джейми, задыхаясь, откинул упавшие на глаза волосы.

– Настоящие волки, – сказал он. – Я уже говорил Колуму об этой своре, это они два дня назад загнали Кобхара в озеро. Велел бы он их перестрелять, пока они никого не загрызли.

Он стоял и наблюдал, как я, стоя на коленях, осматривала лежащего на земле священника. Вода стекала с концов моих волос, а шаль моя начинала промокать.

– Пока им это не удалось, – сказала я. – Оставили несколько отметин зубами, а так он более или менее в порядке.

Сутана отца Бэйна с одного бока порвалась, на безволосой белой ляжке видны были безобразный разрыв и несколько ямок от зубов, из которых начинала сочиться кровь. Священник, совершенно белый от пережитого потрясения, попытался встать на ноги; очевидно, он пострадал не слишком сильно.

– Если вы пойдете со мной ко мне в лечебный кабинет, отец, я промою вам раны, – предложила я, стараясь удержаться от улыбки при виде толстого маленького священника в обвисшей сутане и спущенных чулках, открывшихся для обозрения.

Даже в лучшие времена лицо отца Бэйна напоминало сжатый кулак. Теперь это подобие усиливалось благодаря красным пятнам, испещрившим его толстые щеки и двойной подбородок, и углубившимся вертикальным морщинам по обеим сторонам рта. Он уставился на меня с таким выражением, словно я предложила ему совершить публичную непристойность.

Видимо, так оно и было, потому что из его уст раздались в ответ следующие слова:

– Как, вы предлагаете служителю Бога обнажить перед женщиной интимные части тела? Я скажу вам, мадам, что не имею понятия, какие безнравственные деяния приняты в кругу, где вы привыкли вращаться, но хочу довести до вашего сведения, что здесь их терпеть и поощрять не станут – по крайней мере, пока я несу ответственность за души в этом приходе!

С этим он повернулся и заковылял прочь, сильно хромая и безуспешно стараясь приладить на место порванную полу своего облачения.

– Делайте, как вам нравится, – крикнула я ему вдогонку, – но имейте в виду, что, если я не промою раны, они могут загноиться!

Священник не ответил; сгорбив свои круглые плечи, он начал подниматься по лестнице, застревая на каждой ступеньке и напоминая пингвина, который хочет вскарабкаться на плавучую льдину.

– Этот человек не слишком жалует женщин, правда? – обратилась я к Джейми.

– Полагаю, что в полном соответствии с его занятием дело обстоит именно так, – согласился он. – Пойдем поедим.