Антик с гвоздикой - Валентина Мельникова

Ксения быстро перекрестилась и виновато посмотрела на сестру.

- Не сердись, Таша, но нельзя желать зла ближнему в угоду собственному спокойствию. Возможно, следует познакомиться с князем...

- Я никогда и никому не желаю зла, - произнесла сквозь зубы Наталья и сердито хлопнула ладонью по столу. - Но и потворствовать кому-то в глупейших забавах не собираюсь. С сегодняшнего дня удвою, нет, утрою охрану на всех дорогах и проселках, чтобы даже мышь не проскочила, а не то что князь с ордой своих собутыльников. И не перечь мне! - сверкнула она глазами на пытавшуюся открыть рот Ксению. - Я не потерплю, чтобы мои земли топтало это гнусное и подлое отродье, пусть оно будет даже самых что ни есть голубых кровей! И стараюсь я единственно ради Павлика и твоего благополучия. Пойми, я не хочу, чтобы ты прошла сквозь те унижения и издевательства, которые мне пришлось пережить в замужестве.

- Но ведь не все мужчины такие, как твой Федор!

- Откуда ты знаешь? - Наталья посмотрела на нее с презрением. Мужчины - отвратительные свиньи! Ради удовлетворения своей похоти они готовы на любую низость. Это совершенно никчемные негодяи, чье вожделение не знает границ! Вонючие, потные создания с липкими руками и слюнявыми губами! Наталья брезгливо сморщилась и прикрыла нос надушенным платочком. - Давай прекратим эти разговоры, ma bonne, иначе мне станет дурно!

Она поднялась из-за стола и направилась к дверям, выходящим на террасу, с которой открывался удивительный по красоте вид на озеро.

- Посмотри, Ксюша! - Наталья даже не повернула головы в сторону младшей сестры. Она и без того знала, что та не посмеет уйти без ее позволения. Какой чудесный закат! Завтра наверняка окончательно распогодится. Я думаю до обеда побывать в Матурихе. Сегодня управляющий сказал, что один из племенных быков занемог. Надо будет решить, что с ним делать дальше, а вы с Павликом после завтрака отправляйтесь погулять. Я велю Антипу заложить коляску, только не уезжайте далеко от усадьбы. Возьми с собой Марфушу. Девка она ловкая и быстрая. Павлику от нее не сбежать. И охрану возьми. Егора или Семена. А лучше сразу двоих. Так мне спокойнее будет.

- Наташа, - сказала тихо Ксения, - ну зачем подобные предосторожности? Можно подумать, что на нас то ли янычары нападут, то ли разбойники в плен возьмут.

- Я знаю, что делаю, и не спорь со мной!

Ксения заметила, как забилась жилка на виске у сестры, первый признак надвигающейся ярости, и поспешила перевести разговор в другое русло.

- Как ты считаешь, Таша, может, нам прекратить на летнее время занятия чтением и арифметикой? Мне кажется, что Павлику нужно гораздо чаще бывать на воздухе, в лесу... Егор мог бы покатать нас на лодке по озеру, поучить его ловить рыбу...

- Оставь это! - Наталья крайне недовольно посмотрела на сестру. - Я сама буду решать, чему нужно и чему не нужно учиться моему сыну.

- Конечно, конечно, Таша, - Ксения покачала головой, - он прекрасно вышивает, рисует акварелью, изучает греческий, латынь, поет душещипательные песенки по-французски и итальянски и даже смирился с тем, что ему каждое утро завивают волосы. Но если б ты знала, как он все это ненавидит!

- Не преувеличивай! - оборвала ее Наталья. - Он еще слишком мал, чтобы понимать пользу того, что я делаю для него.

- Ты была чуть старше, Таша, когда вовсю нянчилась со мной, а после смерти маменьки ты вела наше хозяйство. И, как мне помнится, неплохо с этим справлялась.

- У Павлика нет надобности в девять лет вести хозяйство, для этого у меня хватает дворни. - Наталья высокомерно посмотрела на младшую сестру. Можешь прогуляться перед сном, чтобы выветрить все эти глупости из своей головы, но не дальше беседки. Я приказала выпустить собак на ночь.

Ксения вздохнула:

- Нет, я посижу немного на террасе, а потом пойду в библиотеку и почитаю перед сном. Собаки всю ночь лают, и я долго не могу заснуть...

- Ну, как хочешь! - пожала плечами Наталья и удалилась, оставив сестру на террасе.

Ксения опустилась на деревянный диван и провела некоторое время в одиночестве. Вскоре она различила слабый шорох по другую сторону высоких перил, отделяющих террасу от зарослей недавно отцветшей сирени.

- Ты, Марфуша? - спросила она шепотом и, не дожидаясь ответа, протянула руку маленькой шустрой девушке в пестром сарафане, которая ловко перебралась через перила и спрыгнула на террасу.

- Я, барышня, я, - прошептала, слегка задыхаясь, Марфуша, горничная и первейшая подруга Ксении. Причем об этой последней роли Наталья не догадывалась, а девушки старались держать в тайне от чрезмерно строгой барыни свои дружеские отношения.

- Узнала что-нибудь? - прошептала не менее торопливо Ксения и испуганно оглянулась на чернеющие за спиной двери в столовую.

- Все, все прознала, барышня! - Марфуша почти прильнула к ее уху. Евсей, как приказывали, поспрошал у ихнего старшего конюха, что к чему. И тот все обсказал, что ему самому известно... - Девушка смущенно хихикнула. Только Евсейка, окромя вашего пятака, с меня тоже плату затребовал. Говорит, поцелуй в уста, а то ни в жисть ничего не узнаешь.

- И что ж, поцеловала?

Марфуша в деланом смущении отвела глаза.

- Пришлось, барышня, ведь он, идол проклятый, если сказал, что не скажет, то и взаправду не скажет, даже на дыбе молчать будет.

- Ну и как, сладко?

- Ой, сладко, барышня, дюже сладко! - Марфуша почти уткнулась носом в ее ухо и едва слышно прошептала: - Он потом меня на сеновал звал, но это уж совсем баловство! Я пригрозила ему, что непременно вам пожалуюсь, а он... он...

Девушка покраснела и отвернулась. Ксения взяла ее за подбородок и развернула к себе лицом.

- И что же он?

Марфуша закрыла лицо руками и смущенно выпалила:

- А он, собачий сын, заржал, что тот жеребец, и говорит, его, дескать, и на барышню, то есть на вас, хватит, конечно, если попросите. А то ему жалко, что такая краса на корню засыхает.

- Твой Евсей дождется, что я самолично оттаскаю его за чуб или прикажу конюху солеными розгами по одному месту отходить. Тогда посмотрим, чья красота раньше времени засохнет.

- Да ну его, охальника! - махнула рукой Марфуша. - Лучше слушайте, чего я вам скажу...

Прижавшись друг к другу, девушки некоторое время о чем-то возбужденно шептались, изредка смущенно пересмеивались, а то вдруг прыскали в ладонь или, забывшись, принимались смеяться во весь голос, но тут же спохватывались, испуганно озирались по сторонам и опять переходили на шепот.

- Вот и все, что Евсейка сумел узнать, - Марфуша весело подмигнула Ксении. - Особливо, говорит, второй барин, приятель князя, ему показался. Резвый и веселый, а красавец из себя, каких поискать! Князь тоже ничего из себя, но суров и молчалив, верно, как ваша сестрица, барышня?

- Ну, ты и придумала, - рассмеялась Ксения, - нашла с кем Наташу сравнить! Он небось усатый да бородатый?

- Насчет бороды не ведаю, про то Евсей не сказывал. Усы, говорит, у князя есть, а у второго барина напрочь отсутствуют. Без усов-то, барышня, лучше, не колются, стало быть, когда целуешься! - Марфуша мечтательно закатила глаза, но не выдержала и прыснула в ладонь. - У Евсейки что усы, что боро-дища, как щетина у кабана, жесткие да колкие.

- Так не водись с ним, раз уколоться боишься.

- Так люб же он мне, барышня, хотя и варнак, каких еще поискать, протянула жалобно Марфуша и сконфуженно улыбнулась. - Он меня сватать по осени хочет, ежели, конечно, барыня позволит. - Девушка с мольбой посмотрела на Ксению. - Как вы полагаете, не будет она противиться, если я за кузнеца пойду?

- Я попробую с ней поговорить заранее, конечно, если твой Евсей за ум возьмется. Наташа уже сама думала о том, чтобы женить его поскорее, а то слишком много воли ему дали, избаловался, нахальничает, насмешничает без меры.

- Непременно поговорите, барышня, непременно! - всполошилась Марфуша. А то подберет ему барыня в наказание вдову с кучей детишек, а мне что ж, топиться тогда в озере?

- Ну, уж так сразу и топиться? - Ксения дернула подругу за косу. Будто на твоем Евсее свет клином сошелся.

Марфуша сердито фыркнула и, освободив косу, перекинула ее на грудь.

- Когда сами полюбитесь, поймете, что значит сохнуть по дружку, на свиданки тайные к нему бегать... - Она порывисто вздохнула и обняла Ксению. - А как за руку-то друг сердешный возьмет, как в глаза глянет, про все на свете забудешь, за ним хоть на край свет пойдешь!

- Прямо-таки на край света? - рассмеялась Ксения.

- А вот посмотрим, барышня, что вы запоете, когда голову потеряете. И чует мое сердце, не уйти вам от этого, ни за что не уйти! Больно уж приятель у князя хорош! Голубоглазый, кудрявый! Евсей говорит, огонь, а не барин! И посмеяться всласть любит, как и вы, барышня! Вот бы вам познакомиться!

- Да куда уж мне! - вздохнула Ксения. - Наташа не позволит...

- А мы ей и докладывать не будем, - торопливо зашептала Марфуша, не забывая озираться по сторонам. - Завтра вроде вам позволено за ограду выехать?