Крикеры (ЛП) - Ли Эдвард

«Может, я сошёл с ума? — подумал он, поднимаясь по лестнице. — Боже Всемогущий, надеюсь, я был сумасшедшим…»

Была ли это галлюцинация или реальность, Филлип Страйкер никогда этого не забудет.

«Дом,» — снова подумал он.

И ужасные вещи, которые он там видел.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Тень Коди Наттера, склонившегося над открытым багажником, походила на опускающийся кран.

«Такая молодая,» — подумал он.

Девушка, связанная и с кляпом во рту, вздрогнула, когда тень наклонилась над ней. Её прекрасные красные глаза были широко открыты от ужаса.

— Что случилось? — спросил он.

— Прошлой ночью она выскочила из дома и попыталась сбежать, — сказал Друк, чей правый глаз, который располагался ниже левого, имел привычку тикать, когда он был чем-то взволнован.

Друк был единственный из крикеров, кому Наттер мог доверять, чтобы оставаться компетентным в этой сфере, и с ним он мог говорить прямо.

— Мне потребовалось некоторое время, чтобы найти её. Я поймал её, когда она бежала по длинной Тейлор-Роуд прямо перед восходом солнца.

«Жаль её, — Наттер не мог отвести взгляд от её красных глаз. Она вся дрожала и от испуга обмочилась. — Конечно, она боится,» — подумал он.

Это были страшные дни. Их становилось всё меньше и меньше. Смогут ли они продержаться ещё одно поколение?

«Никакого разумного объяснения, — подумал он. — Только вера».

— Ты должна быть хорошей, — прошептал он ей голосом, похожим на скрип старого дерева. — Ты должна доверять своему провидению. Ты понимаешь?

Конечно, смысл этих слов ускользнул от неё, но, тем не менее, она кивнула, задыхаясь сквозь кляп.

Нужно было что-то бóльшее, чем просто слова.

Друк ожидал, когда должен будет справиться с обычным своим заданием, у него явно присутствовал энтузиазм. Иногда парнишка даже пускал слюни.

— Развяжи её, — сказал Наттер.

— Но разве мы не собираемся…

— Развяжи её и вынь кляп.

Ошеломлённый Друк сделал, как ему было сказано. Девушка натянула на себя рваную одежду.

Длинная костлявая рука Коди Наттера коснулась её щеки.

— Теперь иди, — разрешил он. — И веди себя хорошо. Помни о своём провидении.

Слёзы благодарности текли по её испуганному лицу. Она что-то прошептала, поблагодарила, вылезла из багажника и побежала в лес.

Наттер повернулся к Друку, на искажённом лице которого отразилось разочарование.

— Убей её позже, — прошептал измождённый мужчина. — Убей её сегодня ночью, будь добр.

Друк улыбнулся; с его подбородка свисала струйка слюны.

— Мне нужно непременно убить кого-нибудь сегодня, — сказал Скотт.

Он сказал это без особой интонации и каких-либо эмоций, как будто говорил о погоде. Скотт Бой Тактон сегодня ездил с дробовиком, откинувшись на спинку большого сиденья машины, задница его приятеля была на сиденье рядом. Гут вёл машину. Гут было прозвищем некоего Лоуэлла Клайдса, которого прозвали Гут из-за значительного обхвата талии. У обоих были банки пива, прижатые к промежности, в то время как Бонни Райт пела по радио своим горячим, напряжённым голосом.

— Да, голос Бонни делает мой причиндал твёрдым, — прокомментировал Скотт, небрежно поглаживая пах. — Не так ли, Гут, дружище?

— О, да, — ответил Гут.

Скотт погладил свою обгоревшую кожу на полуденном солнце.

— Я говорю, сегодня отличный день, правда? Да, приятель, замечательный день, чтобы убить кого-нибудь.

— О, да.

— Конечно, нам, вероятно, придётся подождать до ночи. Ночь всегда лучшее время для убийства.

Скотт любил убивать. Ему нравилось сбивать животных на дороге. Несколько раз он сбивал людей. Однажды они сбили маленькую девочку на огромной скорости, а затем просто бросили её в лесу недалеко от Уэйнсвилля. Другой ночью один из умственно отсталых ребят с Проспект Хилл просто гулял по Олд Данвич Роуд, сам по себе, никого не трогая. Скотт был за рулём в ту ночь, и он сбил парня с ног.

БАМ!

— Скотт, чувак, зачем ты сделал это? — спросил Гут.

— Просто захотел. А что здесь такого? — ответил Скотт.

Скотт и Гут были теми, кого клинические психиатры назвали бы «социопатами стадии аффекта». У них не было органических дефектов мозга, и они не были подвержены никаким реактивным или цереброхимическим дезадаптациям. Они были вполне нормальными людьми, которые отличали хорошее от плохого, которые никогда не подвергались сексуальному насилию, которые никогда не запирались в шкафах в детстве… Оба родились от достойных, трудолюбивых родителей и воспитывались в благополучной среде. Их поведение не могло быть оправдано окружающей средой, злоупотреблениями, перенесёнными в годы взросления, или ненормальной химией мозга. Вместо этого, проще говоря, они были двумя плохими, злыми, дерьмовыми деревенскими ублюдками.

Они даже не работали. Они были вполне способны работать, просто не работали.

— Деньги ходят повсюду! — прокомментировал Скотт когда-то.

— Угу, — согласился Гут.

Самое лучшее, что есть в южных городках, это то, что большинство из них не нанесены на карту, а это значит, что у них нет полицейских участков. Поэтому они регулярно уезжали из Крик-Сити, чтобы посетить другие маленькие городки. Тридцатиминутная поездка вверх или вниз по шоссе легко доставляла их в любой отдалённый посёлок, где они могли наслаждаться полной анонимностью. В этой части штата все ездили на больших пикапах и носили одинаковую одежду: ботинки, джинсы с широкими штанинами и джинсовые куртки поверх футболок. У деревенщин в моде был также камуфляж.

Их жизнь была счастливой, и жили они без стрессов и проблем; Скотт Бой Тактон и Лоуэлл Гут Клайдс жили неделя за неделей в погоне за своими радостями. Но такие занятия, независимо от их природы, обычно требовали определённого способа финансирования. В конце концов, пиво стоит денег. Так же как и оплата бензина, аренда трейлера и страховка. Барные шлюхи были самой лёгкой добычей. В южных городках было больше придорожных забегаловок, чем можно было себе представить. Они просто ждали до часа ночи, обычно по пятницам, заманивали одну из этих помойных девок в грузовик с типичным обещанием денег за оказанные услуги, а затем били её по голове монтировкой. Всё, что у них оставалось в итоге — это кошелёк, набитый десятками и двадцатками. Более прибыльной добычей выступали парни. В любую пятницу вечером (пятничные вечера были лучшими, потому что первое, что делали эти придурки перед тем, как отправиться в бары — обналичивали свои зарплаты) они просто прятались в лесу за баром или бильярдной и ждали, пока какой-нибудь парень не появится на парковке, а затем хорошенько трахали его по голове монтировкой. Потом затаскивали его в лес, связывали, затыкали ему рот кляпом, а затем вытаскивали бумажник, в котором почти наверняка лежала половина обналиченного чека. Через несколько минут следующий придурок вытаскивал свою задницу на парковку, и они просто повторяли процесс. Скотт и Гут обычно могли уделать шесть или восемь таких парней на одной и той же стоянке за час.

В последнее время, на стороне, они зарабатывали ещё больше денег, распространяя «ангельскую пыль» для нескольких местных торговцев наркотиками. Не совсем работа, но что-то вроде того. Сами они не употребляли это вещество; они просто помогали продавать его несколько ночей в месяц. Они получали тысячу долларов за такую работу. Так что благодаря этому и ограблениям, у Скотта и Гута было всё в порядке, да, сэр.

Как только деньги были получены, они подумывали, чем бы им заняться. Скотт любил называть это «поразвлечься».

— Как насчёт того, чтобы сегодня ночью поразвлечься с какой-нибудь дыркой? — предлагал он.

Обычно это были девушки, которые ловили попутку. Неужели в наши дни девушки могут быть настолько глупы, чтобы садиться в машину с совершенно незнакомым человеком? Им даже не приходилось достаточно долго ждать, и какая-нибудь девушка уже ехала с ними по дороге темнее, чем задница дьявола. Чаще это были красивые девушки, но не всегда, но Скотту и Гуту было всё равно. И девушка непременно всегда была одна. Гут спокойно останавливал пикап, а Скотт всегда говорил в своей непринуждённой деревенской манере.