Сингулярность (сборник) - Алексей Васильев

«Чтобы стало красиво, нужно всего лишь удалить лишнее. Гармония восстановлена», – Вандар одобрительно хмыкнул. Ноготь щелкнул – вернулся на место.

Освобожденная из-под ветвей тренога вцепилась мощными лапами в почву. Палец уверенно ткнул серое пятно сенсора на коробочке-«мыльнице» передатчика. Устройство успокаивающе пискнуло и исчезло – восстановился камуфляж.

Ван четко продиктовал:

– Повторное тестирование инфразвукового фрагмента периметра проведено. Ослабление сигнала – следствие упавшего дерева. Цепочка генераторов страха восстановлена.

Пограничник на полставки. Но, в общем, ничего приработок. А дел немного – подтверждать «табу» для подконтрольных поселков. В глубь технозоны защита посерьезнее. Но это не его территория. Пусть изнутри заботятся. Войти можно, но делать биотрансу там нечего.

Порядок. Дело сделано. Вандар поднял сомкнутые руки над головой. Посгибал туда-сюда, потянулся. Древняя привычка – всегда невольно прислушиваешься, не раздастся ли сладкое похрустывание. Правда, шаровые синтетические суставы не балуют посторонними звуками. Ну да ладно, зато степеней свободы больше. Сгибатели совместил с разгибателями, встроил аж четыре бицепса… Конечно, пижонство, но рука стала выглядеть красивее. В локте гнется в любую сторону. Вбок тянут два изящных мышечных узла. Вздулись, облегая кость, верхний шар вписался между… Хе-хе, как мальчишка… тоже мне Нарцисс.

Дерн упруго пружинит под пальцами ног. Огромные березы приветливо кивают длинными плетями ветвей. Вандар сморщил нос. «Похоже, зря сделал березовый сок постоянно сладким», – огромные рои мухоты толпятся вокруг тысяч сахарных потеков, громоздящихся поверх царапинок на коре. Множество разноцветных стрекоз трепещут крыльями над мушиным пиршеством. То одна, то другая отяжелевшая мушенция попадает в жвалы ненасытным хищницам.

Солнце просвечивает сквозь ажурную листву. Легкий ветерок шелестит кронами, пятна света прыгают по мягкой траве, словно играя в догонялки. Хоть люди и называют лешим, Вандар не любит темных угрюмых мест. В его лесу светло. Гармония… В свое время пришлось поступиться многим ради нее.

Овраг, обрыв – гребнем, разноцветные ломаные пласты и… толстая коряга, с острым осклизлым сучком! Как пронзительный звонок древнего мобильника в опере! Разом портит красоту. Укол выдвинувшейся из указательного пальца иглой. По коряге пошли светлые круги. Черная мокрая древесина побурела, начала крошиться. И через пять минут на месте нелепой коряги лишь недоумевающие личинки ворочаются во влажной теплой трухе.

В высоте закачались тонкие ветки. С дуба на ясень перескочила крупная черная белка. Ван поцокал по-беличьи. В листве появилась остренькая мордашка с любопытствующими бусинками глаз. Безбоязненно спрыгнула на широкое бронзовоцветное плечо.

Сигнала призыва с сигналом спокойствия вполне хватает, чтоб подманить белку. Конечно, нужно отследить биополе и запах – подзывать, когда зверек испуган или занят, бессмысленно. А так щекотно топчется по шее, держится крошечными пальчиками за длинные черные волосы. Вот насторожилась. Ван просканировал направление – длинная куница замерла в хищной стойке на огромной чаге, как на балконе. Предостерегающий взвизг прервал охоту в самом начале. Змеиным движением хищница шмыгнула в крошечное дупло.

Широкая круглая поляна за полосатым откосом всегда появляется внезапно. Сумрачная тень оврага, и вдруг – яркий свет открытого пространства. Ряд старых дубов оттеснил раскидистыми ветвями лес, дал свободу солнцу. Внутри под тяжестью крупных желтых плодов склонились сливы. Вандар резко качнул согнутую ветку. Она легко отпружинила, упираясь кончиком в землю.

«Похоже, сорт получился наконец удачный, – хмыкнул леший, отследив колебания ауры упруго покачивающегося деревца. – Хоть гири вешай, не сломаются. А вот у дальнего дуба свечение ствола с нездоровыми буроватыми оттенками».

Ван поморщился. Любая дисгармония, отмеченная даже краем сенсора, вызывает отвращение.

Огромный кабан, глухо хрюкнув, разом вскочил на ноги. Угрюмый взгляд из-под длинной щетины уперся в нарушителя покоя. Раздавленные поддубовики, изрытая трава, перевернутый дерн, кучки дерьма… Так и есть – несколько вырванных в поисковом энтузиазме корней. Свиньи!

Леший гулко и громко хрюкнул. Кабан аж осел немного, попятился. Указательный палец внушительно уткнулся в лоб кабанищи. С двухметровой высоты человеческого роста раздались звуки усиленного хрюканья. Эхо заметалось по лесу. Кабан угрюмо слушает. Длинные желтоватые клыки поблескивают. Молчит, только бросает быстрые взгляды на постукивающий по твердому черепу палец.

«Тяжеловато растолковать зверю, что хочешь. Все-таки лексикон ограничен. Но зато запоминают все и надолго», – подумал Ван, скрестив руки на груди. Кабан несколькими хрюками отправил десяток полосатых кабанят доедать раздавленные грибы. Через пару минут семейство скоренько потрусило от места безобразия.

Но вот впереди появились огромные каменные блоки святилища. Не мудрствуя, в свое время взял за основу Стоунхендж. В центре композиции две приглашающе раскрытые ладони и крутые ступеньки к подземному алтарю. Это вход для людей. Ван же шагнул прямо в каменный останец, поросший шиповником.

«Нужно поправить всего одну молекулу в цепочке запаха хорька! Тогда сигнал и хорьками воспримется правильно, и для постороннего носа будет нейтральным. Разве что ласки еще могут по-своему понять…»

Ступени эскалатора мягко шелестят вниз. Автоматика через каждые десять метров включает дежурную подсветку тоннеля. Обычные мысли додумываются на ходу. Конечно, моделирование органелл-симбионтов – хобби, чудачество. Технотрансы используют ресурсы намного рациональнее и эффективнее. В общем, нет смысла заниматься жизнью. Это низшая ступень относительно даже человека мясного.

Ван вздохнул, почесал белочку под горлом. Она сразу перестала излучать легкий испуг, доверчиво вытянула шейку, прикрыла глаза.

«Понимание существ и возня с ними просто доставляют удовольствие. Приятно делать приятно. А малым еще и так просто…» – широкое вращающееся кресло скрипнуло под тяжестью тела.

«Бессистемные примитивные опыты. Проводятся без плана и под настроение. Алхимики, как шутят технотрансы. Да, пожалуй, алхимики и только. Чуды лесные…» – беззлобная улыбка не покидает лица, а руки раскладывают-подключают устаревшие гаджеты: виршлем, перчатки, – разворачивают виркостюм. Ван покосился на дорожку, но не сейчас. Достаточно простого входа в храмовую систему.

«Скорость, еще раз скорость… Цепочки анализа, многоуровневый синтез, раздельная работа полушарий… Техника не стоит на месте. Развивается… А я отстал, отстал… Но, в общем, для работы хватает».