На этнической войне - Елена Семенова

«Обострившийся в начале девяностых годов двадцатого века внутриполитический конфликт в Республике Таджикистан в августе-сентябре 1992 года перерос в открытое вооруженное противостояние основных политических сил, получившего независимость молодого государства. Правительство первого президента страны Набиева, в сложившейся ситуации, не смогло предотвратить гражданскую войну и под давлением «демоисламистской» оппозиции в конце лета 1992 года вынуждено было уйти в отставку.

Власть в стране де-факто перешла в руки Демократической партии Таджикистана (ДЛТ) и Исламской партии возрождения Таджикистана (ИПВТ) объединившихся для «борьбы с коммунистическим режимом». В связи с отсутствием легитимного правительства в стране наступил паралич власти. Гражданская война в условиях «нейтралитета» государственных силовых структур, после заявления руководителей МВД и КНБ (комитета национальной безопасности) республики о нейтралитете подчиненных им ведомств, полностью охватила центральные, юго-западные и южные районы республики.

Основными противоборствующими сторонами во внутреннем вооруженном конфликте в Республике Таджикистан к осени 1992 года выступали иррегулярные вооруженные формирования ИПВТ и ДПТ с одной стороны и Народного фронта Таджикистана (НФТ) с другой». Сухолесский А.В. «Неизвестная война Спецназа»

«Май — июнь 92-го. В Душанбе проходят многотысячные митинги с взаимоисключающими лозунгами. Оппозиция требует отставки первого президента республики Hабиева и превращения Таджикистана в исламское государство. Другой митинг — жителей Кулябской области — собрался в поддержку президента и защиту конституционного строя. Митингующие отделены друг от друга расстоянием в несколько километров. Hапряжение в противостоянии достигло апогея, когда кулябцы стали требовать от президента оружие, у оппозиции оно уже было. В пригороде Душанбе неизвестными лицами были расстреляны пассажиры автобуса — 12 человек, ставшие первыми, страшными в своей бессмысленной жестокости жертвами надвигающейся гражданской войны. Автобус сожгли. В тот же день один из лидеров оппозиции, выступая по национальному телевидению, объявляет всех русских, проживающих в Таджикистане, заложниками…

Октябрь 92-го. Душанбе в руках ваххабитов. Я на похоронах моего друга по университету. Hесколько дней назад он не вернулся вечером домой. Hаутро семья нашла его под мостом через реку Душанбинку с пробитой головой недалеко от дома. Через несколько минут предстоит ехать на кладбище. В этот момент подошедшая однокурсница сообщает: в русской школе (в какой именно — она не знает) в центре города (таких школ две, в одной из них учится моя дочь) исламисты захватили в заложники школьников. Можете представить, что я почувствовал тогда на кладбище

К счастью для нашей семьи, дочь Анюта училась не в той школе, которая подверглась нападению.

Февраль 93-го. С типичным участником погромов лицом к лицу довелось столкнуться в переполненном автобусе, когда мы с женой возвращались домой с железнодорожного вокзала. Жена попросила стоящего рядом мужчину лет тридцати убрать зависшую над её головой руку. Извергая потоки русского мата, этот правоверный мусульманин (так он себя называл) попытался ударить жену. Его руку я успел перехватить.

Hевменяемый от переполнявшей его ненависти, обливая грязью русских, парень стал угрожать нам расправой. Оглядевшись, я только в этот момент заметил, что кроме нас в автобусе нет русских, а остальные пассажиры — молодые, угрюмо молчащие таджики, и подумал, что до дома мы не доедем. Hо страха не было, к мысли о возможности смерти в любой момент, с февраля 90-го, мы привыкли. За нас никто не заступился, но и «истинного» мусульманина никто не поддержал. Успокоившись, тот вскоре вышел из автобуса». Владимир Стариков. «Долгая дорога в Россию».

К 90-му году в Таджикистане проживала самая южная русская община бывшего СССР, насчитывавшая 437 тысяч человек. После гражданской войны и всеобщего обнищания в этой, ныне независимой, республике осталось не более 40 тысяч русскоязычных граждан.

Остаётся добавить, что в нагнетании антирусской истерии во всех республиках бывшего СССР немало потрудились представители творческой интеллигенции. В Таджикистане на этой ниве особенно отличилась поэтесса Гулрусхор Сафиева. В 20 лет она вступила в КПСС, возглавила сектор печати таджикского комсомола, в 24 года получила членский билет Союза писателей Таджикистана и ещё через 10 лет стала секретарём правления.

Во время Перестройки Сафиева из убеждённой коммунистки обратилась в пламенную националистку и правоверную мусульманку. На митингах «исламско-демократической» оппозиции поэтесса произносила антирусские речи, сокрушалась о «поруганной северными варварами моей прекрасной темноглазой Родине», называла Великую Отечественную войну «российской мясорубкой, куда загнали таджиков», предрекала, что «час расплаты наступил, и пусть кровь смоет русскую грязь».

На этом фоне весьма примечательной выглядела позиция местного криминального авторитета Сангака Сафарова, заявившего: «Кто тронет хоть одного русского — будет иметь дело со мной!» Сафиева же с началом гражданской войны покинула Таджикистан и обосновалась в Москве, печатается на страницах газет «северных варваров», включая официозную «Российскую», проводит творческие вечера…

2. Молдавия

Советское правительство всячески поддерживало национальные культуры братских народов, старательно выдвигая их деятелей. Но именно они, обласканные и превознесённые, оказались в авангарде антирусских сил своих республик. Мы не берёмся судить, были произносимые ими тогда слова их действительными убеждениями, или же следствием общего умопомрачения, трусостью перед пришедшими на местах к власти шовинистами, данью моде, корыстью. Вероятно, все эти факторы играли большую или меньшую роль в зависимости от личности конкретного лица. Но слов и песни не выкинешь.

В Молдове воду на мельницу русофобствующего Народного флота самозабвенно лили и режиссёр Лотяну, и актёр Волонтир, и композитор Дога и поэт Виеру… Последнему принадлежит расхожий лозунг: «Если русский попросит у тебя кусок хлеба, дай ему кусок динамита!» Его коллега, поэтесса, член ВС СССР, Леонида Лари призывала вымыть улицы русской кровью и сжечь русских детей… «Шагай, русский Иван, ждёт тебя Магадан!» — таков был один из самых распространённых лозунгов в Кишинёве той поры.

Молдова, тяготеющая к Европе, в отношении к русским недалеко отстала от азиатских «братьев» из Душанбе. Обратимся к документам и материалам периодической прессы.

«…Зверское избиение Димы Матюшина и его смерть потрясли не только его друзей. 22 мая, в день похорон, жители нашего города, больше женщины, стали стягиваться к оперному театру, недалеко от которого и произошло убийство. Они пришли, чтобы потребовать у руководства города расследования и наказания виновных. Да, это собрание не было санкционированным, но у кого повернется язык назвать его мероприятием? Два плаката, с которыми пришли люди — «Спасите наших детей», «Убийц — к ответу!» трудно назвать политическими.

Странное для цивилизованного государства зрелище представляло собой увиденное нами в половине второго у театра. Со стороны улицы Горького большая толпа, в основном, мужчины теснила подходящих. Мы смешались с толпой «гонимых» и были осыпаны вместе с ними бранью на двух языках и выкриками «Убирайтесь в свою Сибирь», «Уходите, пока всех не прикончили», и т. д.

Сказать откровенно, мы думали, что собрание у театра не будет, НЕ МОЖЕТ иметь «национальных» признаков. Разгул преступности в равной мере касается нас всех. Призыв к городским властям, к правительству республики — это призыв не политиканов, а матерей и отцов. Так как же объяснить ярость тех, кто гнал с площади этих матерей и отцов? Кто эти люди, которым не нужно, чтобы преступление было раскрыто? Кто они, грубо толкавшие женщин, свистевшие и возникавшие то тут, то там, с явно провокационными целями.

Мы видели, как хлынувшая по одной из аллей толпа гнала, избивая на ходу, нескольких мужчин. Выкрики, которыми это сопровождалось, повторяли прежние: «Жос!», «Убирайтесь с нашей земли!» и т. д. В нескольких местах вспыхивали потасовки, милиция растаскивала их в одном месте, потом спешила на другое. Как они начинались? Вот так. К Сергею (фамилию по его просьбе не называем) подошли трое. По-молдавски попросили две сигареты. Он протянул и тут с вопросом «Ты не из ОСТК?» ему врезали сначала по лицу, потом по печени. Его знакомый, стоящий рядом, получил удар по голове и лишился очков.