Жемчужина - Станислав Михайлов

— Потерпи, недолго. Тут голая трещатка, всегда пылит. Хорошо еще ветра нет. — Он махнул рукой, но я не понял жеста. Трана прикрыл лицо широким воротником, хотя до него пыль почти не доставала. Я решил, лучше помолчать, и закрыл глаза, уже начавшие чесаться.

Непреклонная Нарт тащила и тащила меня вперед. Волокуша поскрипывала, шипела и стонала под моим скромным весом почти как живая. Трана отстал. Наверное, чтобы глотать поменьше пыли. Он опустил свой воротник и выглядел очень довольным жизнью.

В шуме явно присутствовало что-то живое. Я прислушался. Определенно, стон. Я напряг слух, насколько мог. «По-о-ол… По-о-ол…» — это женский голос, но что он говорит? Что значит это долгое «о», на каком языке?

«Пол» — вдруг совершенно отчетливо раздалось в моей голове. Так отчетливо, что я вздрогнул и огляделся. И вспомнил. Меня зовут Ксената. Это — мое имя. Но Тране я его пока не скажу. Постараюсь выведать побольше об этой Нагорной и о той, кто в ней живет. Армир, кажется? Да, Армир. Живущая в гипсовых гротах? Странно как-то…

Мы снова начали подниматься в гору и вскоре остановились под тенью невысокого дерева туйсы. Летом оно не плодоносит, но зато отпугивает всяких ядовитых тварей, не знаю, правда, водятся ли они на этом плоскогорье.

— Привал, — сообщил Трана, валясь в траву неподалеку от меня. — Отвяжи-ка его, он же не пленник. Пусть разомнет руки-ноги. Слышишь, безымянный, разомни руки-ноги. А ты давай-ка, не ленись, сама помни его малек. Только, слышь, того, легонько, не поломай.

Нарт чрезвычайно медленно, явно стараясь быть осторожной, развязала ремни и взялась за мои плечи. Прежде, чем начать, посмотрела в глаза и долго не отводила взгляд. Я почувствовал себя неловко: у нас не принято откровенно пялиться на посторонних, тем более, она — женщина. И не припомню я, чтобы даже местные дикарки-многомужки вели себя подобным образом, это очень неприлично. Может быть, она слабоумна? Или совсем из других краев? Черты ее лица наводили на мысль о правильности второго предположения.

Я решил спросить Трану прямо:

— Откуда она? — и охнул, попав в вибрирующие тиски пальцев Нарт. Она увлеченно принялась за дело, не обращая внимания на наш разговор.

— С юга. — Трана обдирал кожицу с тонкого побега туйсы. Закончил и принялся жевать.

Пауза затянулась. Я понял, что не дождусь больше ни слова, если буду молчать.

— С юга откуда?

Нарт перевернула меня на живот и начала массировать спину. Я снова охнул и закусил губу, поклявшись больше не произносить ни звука.

— С юга, — Трана пожал плечами. — Откуда мне знать?

Легонько пнув Нарт ногой пониже спины, он прокричал:

— Эй, ты! Скажи ему, откуда ты взялась?

Нарт на секунду прекратила мять мое тело, и я, воспользовавшись этим, глубоко вдохнул. Но не тут-то было. Сильные руки схватили меня в охапку и поставили вертикально. Голова резко закружилась, в ушах загудело. Когда зрение прояснилось, я увидел глаза Нарт перед своими, близко-близко. Пожалуй, их можно было бы назвать красивыми. Она смотрела сверху-вниз, но я давно привык, что многие люди, даже женщины, оказываются выше меня.

Не отворачиваясь, она показала рукой на юг.

— Ох, ты, да положи ж его назад! Его ж целым привезти надо! — Не на шутку встревоженный Трана подскочил к нам и хлопнул мою мучительницу по плечу. Она осторожно и медленно, все также глядя прямо в глаза, положила меня на волокушу. На живот.

— Ну, что, понял, откуда она? С юга. Я ж тебе говорил, с юга. — Трана рассмеялся, усаживаясь обратно, и снова засунул в рот недожеванный прутик.

— Ох… — только и смог выдохнуть я в ответ, снова ощутив руки Нарт на спине.

— Терпи-терпи, — назидательно проскрипел Трана. — Это для пользы.

И я терпел, пока не потерял сознание. Вовсе не притворно. По-настоящему.

Забытье длилось недолго. По мокрому лицу растеклась вода, видно, плеснули из фляги. Я ловил языком остатки, и мне дали сделать пару глотков. Приятно горьковато, раньше такого привкуса не было…

Снова лежу на спине. А высоко в безоблачном небе… Парящий!

Святоши!

Я сделал резкое движение, пытаясь забиться под деревце, спрятаться в тощей листве туйсы, но зацепился пяткой за волокушу и упал без сил. Впрочем, уже поздно, все равно заметили…

Скрипучий смех издевкой хлестнул по моим нервам.

Предатели.

Я бросил взгляд, полный ненависти, на скалящегося Трану и поискал глазами Нарт. Она спокойно, как ни в чем не бывало, собирала что-то в чахлой траве. Нет, не собирала, ловила. Маленьких прыгунцов. Дикари их едят. Выковыривают из-под хрупкого панциря и жуют еще дрыгающимися, деликатес.

Как я мог позволить себе сомневаться в том, что меня предадут?!

Стон вырвался из моей груди, вызвав новый приступ смеха Траны.

— Айбис, — едва унявшись, сообщил он. — Айбис, сестра Армир. Ее глаза и уши. Ты чего перепугался, дурень? Думал, парящий?

И он снова хмыкнул. На этот раз, коротко.

Я оглянулся — Нарт улыбалась. Улыбка у нее оказалась неожиданно приятной.

«Она точно не из этих мест» — некстати пришедшая в голову мысль вызвала на моих губах ответную улыбку. В каком-то смысле, мы родичи по несчастью. Занесла же нас нелегкая в пыльные плоскоголовые горы, теперь шатаемся по каменистым тропкам, испытывая неведомую судьбу.

Птица, названная Айбис, плавно опустилась на одну из верхних ветвей туйсы, давая разглядеть себя получше. Я слышал о таких, но сам видел впервые. Это древние птицы, их род жил, пожалуй, уже во времена анамибсов. Они видели первых людей, пришедших, чтобы занять ничейную богатую землю и построить дома. Они встречаются в сказках как служки колдунов или сами по себе, как духи ущелий. В отличие от парящих, они лучше видят ночью, чем днем, могут различать тепло. Но почему-то со жрецами Звездного Огня их отношения не сложились: то ли не поддаются дрессировке, то ли запах святости на дух не переносят…

Называют их словом «мурикси», что означает «невидимка» на староферсейском языке, самом древнем среди наших, священном языке гимнов. Они и вправду плохо видны из-за малого размера тела, способного менять окрас, и прозрачности огромной мантии. То, что я заметил Айбис в небе — удача или, скорее, ее желание. Она хотела быть замеченной.

Другое название этих птиц — криворог. Нетрудно догадаться, почему: мощный изогнутый рог позволяет ей с большим успехом ковыряться в камнях на крутых откосах, так любимых ею, выуживая оттуда личинок, да и взрослых насекомых, тех же прыгунцов. К тому же, расколоть панцирь средних размеров корука, двенадцатилапого нелетающего поедателя улиток, для мурикси-криворога не представляет труда. По четыре внимательных черных глаза, свободно перемещающихся под прозрачной верхней кожей, дают птицам вроде Айбис прекрасный всесторонний обзор. Хотя «вроде» здесь неуместно, едва ли мне повезет встретить хотя бы еще одну такую, как она.