Волшебные сказки Азерота - Стив Данусер

который можно было расценить и как поощрение, и как признак недоверия (второе, впрочем, было более вероятным), и продолжила шить. Тарука фыркнула, открыто выражая неудовольствие, и вышла из палатки.

Небо стало пурпурно-красным с оранжевыми прожилками (здесь, на севере, никогда не бывает совсем темно). Тарука заметила двух разноцветных воздушных змеев; наверное, их запустили подростки, не измученные дневными заботами.

Клыкаррка направилась к саням, чтобы проверить поклажу. Все было в порядке; завтра сани без труда пристегнут к тюленю или другим саням. У общины было всего шесть ездовых тюленей, так что каждый тащил несколько саней.

Один предмет, как обычно, привлек внимание Таруки. Он занимал почетное место поверх других вещей и не мог остаться незамеченным. Это были длинные (больше самой Таруки) ножны из превосходной тюленьей кожи, украшенные пуговицами из китовых костей. В них лежало единственное наследство, доставшееся семье от отца (если, конечно, не считать выброшенной на берег мачты), – меч, который его владелец, впрочем, почти не использовал. Меч был древним и таинственным. Много лет назад, когда Тарука была младше Унки, отец сказал ей: «Если меня будет подстерегать опасность, Оача’ноа велит взять меч с собой».

– Да! – раздался голос.

Он прозвучал у самого уха Таруки, но в то же время словно доносился издалека. Усы юной клыкаррки встали дыбом, а клыки заныли. Она изумленно обернулась, пытаясь понять, откуда доносится звук.

Вокруг не было ни души – только подростки в долине запускали воздушных змеев. Лагерь затих; все ужинали и ложились спать.

– Неужели мне почудилось? – подумала Тарука. Но она была уверена, что слышала голос. К тому же он ответил на вопрос… который она, кажется, не задавала. Или задала? В тот момент, когда вспомнила рассказ отца о мече и богине мудрости Оача’ноа.

Вдруг над равниной пронесся порыв ветра; он смахнул с саней снежинки и, покружив их в воздухе, опустил на меховые сапоги Таруки. Она инстинктивно посмотрела туда, где реяли воздушные змеи. Такой сильный ветер мог легко оборвать стропы. Но змеи едва шелохнулись. Как будто там было совсем тихо…

Тарука опустила взгляд. Снежинки сложились в фигуру, напоминавшую спрута.

Знак Оача’ноа!

– Мне нужно взять с собой меч? – спросила Тарука еле слышно, чувствуя себя ребенком, выпрашивающим у взрослых сладости.

Очередной порыв ветра разметал снежинки и тут же затих. Воздух снова был неподвижен.

Тарука потянулась к саням и забрала меч.

Ранним утром она отправилась в путь. Макуша и Унка еще крепко спали; на улице не было ни души. Рассвет едва забрезжил, но дорогу в гавань можно было найти без труда.

Утро выдалось морозным, но густой мех и жилет хорошо защищали Таруку. Подходя к гавани, она даже вспотела и немного ослабила шнуровку на перчатках и сапогах. Лодку юная клыкаррка, как обычно, подготовила накануне; теперь в нее предстояло уложить меч и рыболовную сеть. Тарука не стала вынимать меч из ножен – это казалось ей преждевременным. Она закрепила его у верхней кромки левого борта, рядом с ножом, которым пользовалась постоянно.

День обещал быть удачным. С юго-востока дул легкий бриз; к вечеру он должен усилиться. Тарука оттолкнула свое суденышко от пристани и аккуратно провела его между стоявших на якоре огромных лодок. Потом подняла передний и гротовый паруса, поставила их по ветру и взяла курс на север. Устраиваясь у штурвала, она обернулась. Несколько клыкарров, в том числе Онаака, готовились к отплытию. Он что-то крикнул ей вслед, но ветер унес слова прочь.

Тарука огибала берег, ни на секунду не теряя его из виду. Скорость лодки она определяла по проносившимся мимо ее бортов льдинам. Айсберги пока не представляли угрозы. Все изменится весной, когда море на севере вскроется ото льда и гигантские глыбы поплывут на юг.

Ближе к полудню Тарука увидела на горизонте очертания юго-западного побережья острова Праак. Если следовать совету Харуки, сейчас нужно взять курс на Праак. Несколько минут Тарука сомневалась, а потом решительно легла на другой галс и направила лодку в пролив Ликуокк.

Она высматривала признаки скопления рыбы: круги на воде – словно от невидимого дождя, или серебристые блики у самой поверхности, или стаи птиц. Но море не подавало никаких сигналов. Перед Тарукой расстилалось бескрайнее полотно воды, кое-где разрываемое хребтами волн, с которыми играл ветер. Он усилился и, надув паруса, плавно нес лодку вперед. Задуй он еще сильнее, Таруке пришлось бы брать рифы или даже спускать паруса. Но пока это был прекрасный ветер. Идеальный для путешествия в Камагуа.

Через час, когда, по подсчетам Таруки, она должна была достичь середины пролива, налетел резкий порыв. Это показалось юной клыкаррке странным: в небе ни облачка, нет характерного движения воды… Тарука спустила и свернула передний парус. У нее захватывало дух и от набранной скорости, и от беспокойства из-за внезапно разбушевавшейся стихии.

Тарука все еще не видела признаков скопления рыбы. Клыкаррка оглядывалась, не обращая внимания на ледяные брызги. Море становилось все неистовее; легкую зыбь сменили ершистые гребни.

Вдруг Тарука заметила что-то по левому борту. Она протерла глаза тыльной стороной перчатки и снова уставилась на воду. К лодке приближалась огромная тень. Она была в шесть раз длиннее и в три раза шире утлого суденышка Таруки. Тень двигалась стремительно, оставаясь полностью под водой.

Тарука сразу поняла, что предупреждение Харуки было правдивым и искренним. Но сожалеть о своих глупых подозрениях ей было некогда. Тень уже поравнялась с лодкой. Тарука судорожно дергала за веревки, которыми крепился к борту отцовский меч. Наконец она отвязала его и вырвала клинок из ножен; пуговицы разлетелись в разные стороны. В ту же секунду лодка содрогнулась и остановилась, словно налетев на скалу. Таруку швырнуло вперед. Она с грохотом упала на слань перед мачтой.

Лодка подпрыгнула и поднялась в воздух; с бортов лилась вода. Пару мгновений судно оставалось в горизонтальном положении. Потом корма начала опускаться, а нос подниматься. Тарука уцепилась за мачту левой рукой и с трудом встала. Отшвырнув ножны, она крепко зажала меч в правой руке, готовясь к схватке. В отличие от оружия клыкарров, клинок ее отца был не из обточенной кости, а из черного вулканического стекла.

Лодка поднималась все выше. Доски отчаянно скрипели… Вдруг судно заскользило кормой вперед. Тарука посмотрела за борт и увидела гигантское морское чудовище. Сейчас лодка съезжала по его чешуйчатой шкуре. Тарука не знала, что это за существо. Точно не кит. У китов не бывает такой мерцающей сине-черной чешуи.

Левиафан вытянул шею, и лодка покатилась быстрее. Тарука высоко подняла меч, перегнулась через борт и со всей силы вонзила его в тело чудовища.

Меч с лязгом отскочил, словно ударившись о камень. У клыкаррки задрожали руки. Значит, чешуя была броней. Такой мощной, что даже легендарный клинок отца