Из Британии с любовью. from Britain with love - Миланна Винтхальтер

Словно кукла на деревянных ногах, он спускается в холл, хватаясь за перила, как за спасательный круг. Отпустит, и рухнет кубарем к ногам стражей закона, прямо в цепкие руки, туда, где ему и место. Они смотрят внимательно, оба. Один постарше, худощавый, с прозрачными глазами и орлиным носом. Мерзкий тип. Второй, наверное, ровесник мамы и Акселя, крупный, с виду мрачный, но в глазах улыбка. Они говорят, что труп Джошуа Коула выловили из реки этим утром. Из реки Коул. Чертов Аксель, не смог обойтись без иронии и сбросить тело, скажем, в Тейм-ривер. Услышь Эррен это в новостях, непременно бы усмехнулся, но здесь, перед глазами констеблей, он адски потеет и подергивается, чешет загривок и не знает, куда прятать взгляд. Мама спрашивает: «Вы уверены, что это он»? Констебль помладше говорит, что его обнаружил знакомый, некто Росс Джайлс, он то и позвонил в полицию. Тело прибило к берегу, и достать его было нетрудно. Росс Джайлз, старый отцовский приятель, скоро, должно быть, сдохнет от цирроза печени, но в хорошем зрении ему не откажешь – никогда не носил очков.

Эррен скрипит зубами: Аксель, зачем ты так, Аксель? Все слишком просто, слишком быстро, ты недостаточно все продумал. Ты только кажешься гениальным, напускаешь на себя излишнего пафоса, а на деле ты такой же, как все. Пустышка. Эррен поглядывает на полицейских исподлобья и ждет, когда они начнут задавать неудобные вопросы. А они начнут, вот сейчас…

– Господа, добрый вечер, – Аксель возникает в холле беззвучно, будто материализовался из воздуха. Идиотская привычка – подкрадываться. Эррен злится, и все у Акселя ему кажется сейчас идиотским и раздражающим. – По какому поводу визит? Надеюсь, не из-за Эррена? Он ведь ничего не натворил снова?

Аксель кладет руку ему на плечо, будто так и надо. Сказал дикую, невообразимую ересь, и улыбается. Эррен чувствует, как кровь приливает к лицу, как нещадно чешется все тело, как пот ручейками струится между лопаток. Эррен молчит, стиснув зубы, но внутри раздирается воплем: «Что ты творишь? Чего ты добиваешься»? Акселева рука на его плече весит не меньше тонны. Эррен сжимается, как перед выстрелом.

– О, нет, – отвечает констебль с орлиным носом и сдержано улыбается. – Весь район, конечно, знает о его страсти к пьяному вождению, и он всегда на контроле, но сейчас речь не о нем.

Аксель воспринимает новость о смерти старшего Коула в точности, как подобает новому мужу вдовы погибшего: с человеческим состраданием, но без особых эмоций.

– Жаль, – говорит он, чуть наклонив голову. – Неплохой был человек. И руки золотые, какую мебель делал. А что, собственно, случилось?

Эррен смотрит на маму. Она растеряна: теребит прядь волос, озадачено кивает каждому слову полицейских, то и дело поднимает взгляд на Эррена – следит за его реакцией. Она давно не в ладах с Джошуа, но смерти ему никогда не желала. Скорее разделяла с ним некую безразличную дипломатию. Холодно, вежливо и только по делу, как со своими клиентами. Возможно, она всплакнет на похоронах, но помогать Ребекке с поминками не станет. Элли Коул не предпримет ни одного импульсивного действия, шагу не ступит без веской причины. Она вторит Акселю: «Да, как он умер»?

Конец ознакомительного фрагмента.