Идеальная жена - Виктория Александер

Сабрина взглянула на свое дитя, и ее перепачканное пылью лицо выразило удивление. Она наморщила нос с присущей ей гримаской, производившей неотразимое впечатление на большинство мужчин, но никак не на дочь.

— Весенняя уборка! — с неодобрительным вздохом сказала Белинда.

Она принадлежала к тому небольшому числу людей, которые знали о своеобразном чувстве юмора ее матери, о ее взгляде на окружающий мир. Обычно Белинда ценила это ее качество, хотя и находила его несколько странным. Но не сегодня.

— Мама, я хочу знать, что ты делаешь. Зачем ты разгромила две комнаты? — Она пристально посмотрела на мать.

— Только две, правда?

Сабрина подняла бровь и улыбнулась. Она соскочила со стола и стряхнула налипшую паутину с погубленного платья.

— Да, дорогая, только две. Однако не могу обещать, что их не будет больше.

— Зачем? — взмолилась Белинда.

Сабрина небрежным жестом обвела рукой комнату.

— Ищу кое-что, его, очевидно, не положили на место. Или хорошо спрятали, — тихо добавила она.

— Ладно, очень надеюсь, что ты найдешь это раньше, чем перевернешь вверх дном весь дом.

Взгляд Сабрины и неприятное ощущение страха предупредили Белинду, что она переходит границы отношений между матерью и дочерью.

Мать заговорила тихим сдержанным тоном, и у Белинды заныло под ложечкой.

— Белинда, прежде всего это — мой дом, и если я пожелаю перевернуть его вверх дном, я это сделаю. Во-вторых, я здесь старшая и не хочу, чтобы со мной разговаривали так, как будто мы поменялись местами.

— О, мама, я знаю, пожалуйста, прости меня. — Глаза Белинды наполнились слезами раскаяния. — Просто, когда я увидела комнату наверху, а теперь и эту, а ты не спала у себя и…

— Все хорошо, дорогая! — Сабрина подошла к ней и обняла свое дитя. Она осторожно подтолкнула Белинду к двери. — И не надо беспокоиться. Однако думаю, ты должна знать, что я могу уехать на некоторое время из Лондона.

— Что ты говоришь? Куда ты собираешься? — ужаснулась Белинда.

— О, туда-сюда. Поездки, осмотр достопримечательностей, и есть одно небольшое дело, — сказала Сабрина с рассеянным видом, продолжая подталкивать Белинду к двери. — Совершенно не о чем беспокоиться. Внешность обманчива, твоя мать способна постоять за себя.

Мать и дочь стояли лицом к лицу в дверях библиотеки.

— Беги, и пусть мои дела тебя не волнуют. Думай об этом очаровательном молодом человеке и о том, какая у вас с ним будет чудесная жизнь. — Сабрина отстранилась и незаметно вытолкнула Белинду в коридор. — Я еще не совсем закончила, так что поговорим позднее. Пока.

Дверь закрылась тихо, но решительно. Минуту Белинда не сводила глаз с закрытой двери, в растерянности повторяя слова матери. Их просто невозможно было понять.

Почему она так неожиданно и таинственно покинет Лондон? Такая внезапность совсем на нее не похожа. Белинда лучше других знала свою мать и понимала, что в ней есть многое, не известное другим, но она никогда раньше не делала ничего подобного. Что на нее нашло?

Белинда еще раз взглянула на дверь библиотеки, а затем отправилась наверх за пером и бумагой. Она не позволит матери так просто уехать бог весть куда. Если сумеет этому помешать. В своей комнате она взяла изящный лист бумаги для писем и быстро написала записку. Конечно, Белинда сама не могла остановить Сабрину, поэтому она сделала единственно возможную в данных обстоятельствах вещь. Она послала за Эриком.

Сабрина прислонилась к закрытой двери и отвела от лица выбившийся локон. Не могла же она сказать Белинде о том, что ищет письмо, или о том, что собирается делать, когда найдет его.

Прежде всего, дочь и не подозревает об их финансовых затруднениях. Во-вторых, Сабрина много потрудилась, воспитывая Белинду так, чтобы та смогла занять в обществе положение по праву рождения, будучи дочерью маркиза. Выросшая в соответствующих условиях, получившая хорошее образование и воспитание, обещавшие ей достойную жизнь, Белинда никогда не поняла бы, как ее мать могла додуматься до такой нелепости, как поиск каких-то сокровищ.

Может быть, Сабрина перестаралась. Девочка выросла очаровательной, с прекрасными светскими манерами, но, казалось, с полным отсутствием воображения. Белинда была начисто лишена духа авантюризма, столь присущего ее матери и отцу.

Заботливый и любящий родитель мог бы считать это благом, но временами ей хотелось иметь дочь, с которой можно было бы поделиться смелыми, даже дерзкими мечтами.

Джек считал, что человек его положения должен иметь библиотеку. Но Сабрина полюбила ее с первого взгляда. Ей нравились полки до потолка из темного дерева, обрамлявшие высокое окно. Нравился камин из серого мрамора и стены темно-красного цвета. Она любила тепло и уют, которые окружали и успокаивали ее, когда она оказывалась в стенах этой комнаты. Ей нравился запах книг, кожи и мудрости. Еще при жизни мужа это была ее личная комната.

Дом в Лондоне Джек получил в наследство еще до их свадьбы, и после его смерти Сабрина обнаружила, что единственное, что действительно принадлежало ему, был этот дом. Если он сохранил и спрятал письмо, оно должно находиться здесь. Библиотека и спальня Джека были единственными комнатами, которые ни разу не ремонтировались за последние десять лет.

«Если только это не шутка», — настойчиво повторял внутренний голос. Джек, так и не став взрослым, никогда не принимал на себя ответственность, свойственную зрелому человеку, и идея отыскать сокровища, высказанная в шутку или всерьез, должна была увлечь его.

Но где? Она в отчаянии сжала руки. Эти поиски наугад бесполезны. Она должна рассуждать логично и последовательно. Сабрина постаралась успокоиться и посмотрела на стену слева от нее, где висели фамильные портреты Уинфилдов, пейзажи, натюрморты, не имеющие особой материальной ценности. Не спрятано ли письмо за одной из них? Вполне возможно, но это было бы слишком примитивно для Джека с его чувством юмора. Она повернулась к опустошенным книжным полкам. До сих пор ее поиски были бесплодными. Или она еще не добралась до книги, хранившей тайну?

Третью стену занимал камин, но в его простых классических формах явно не было места для тайника. Она перевела взгляд на портрет Джека, висевший над камином. Художник сумел уловить насмешливый блеск его голубых глаз, золотистый оттенок непослушных белокурых волос. На губах навечно застыла легкая усмешка.

— Джек, — со вздохом обратилась к нему Сабрина, — почему бы тебе не помочь мне? Видит Бог, мне ничего не давалось легко после того, как ты умер.

Она покачала головой и улыбнулась портрету. Было время, когда, думая о муже, она не могла улыбаться. Тогда она в отчаянии кричала до хрипоты, обвиняя Джека в том, что он был непредусмотрителен и оставил ее практически без гроша.