Дочь не по карману - Ирина Мартьянова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Горестный крик матери-старушки разрезал морозную тишину:
— Какой короткий отпуск, сынок!
Dr.Banderos
Чтоб смеяться, надо мало…
Просто свободно дышать.
Лучия-Светлана
На страничку Антона на сайте ВКонтакте наткнулась случайно (нет). Теперь всё, что касалось дыхания, липучкой притягивало моё внимание. Видео @Dr.Banderos под хештегом #Антондыши зацепило и не отпускало до последней секунды. Доктором он назвался, потому что по профессии был медиком, биохимиком. Слайд за слайдом сменялись фотографии высокого худощавого мужчины с таким же, как у Золотинки, диагнозом. Ролик призывал помочь собрать средства, чтобы арендовать квартиру в Москве. Человек нуждался в трансплантации лёгких. Сколько времени ждать — неизвестно.
Клик: Антон К., Владивосток. Прокрутила ленту. Прочла шуточный комментарий под нешуточной фотографией парня с кислородной канюлей в носу, утыканного приборами и дренажными трубками.
«Ч/б селфи, как в кино у Тарантино, чтобы жути не нагонять.
Ну и чё!.. Не успел я свалить в Европу с шенгеном, как меня вчера под утро без ножа застрелил очередной пневмоторакс 8 . Теперь я похож на волынку! Посты с опозданием, так как был занят: много интервью и мероприятий навалилось. Справляюсь!
Но это было вчера. Сейчас снова в палате, перевожу дыхание. Берегите себя. Цените каждый день жизни!»
Запустила в волосы пятерню, минуту подумала и решилась:
«Антон, здравствуйте…»
Он рассказал свою историю. Что в детстве часто болел бронхитами, что диагноз поставили поздно, в девять лет, что в этом возрасте их бросил отец. Как его мама работала, чтобы прокормить сына: уходила, когда спал, и приходила, когда спал. Пришлось рано стать самостоятельным. Пока Антону не понадобилась пересадка лёгких, лишь единицы знали о его диагнозе. Скрывал, не хотел вызывать жалость.
Антон: Я с детства протестовал против того, что говорили врачи. Первый раз о том, что умру ребенком, я лично услышал в 9 лет. Не умер. В 14 — не умер. «Не доживет до 18…» — дожил и пошёл в спорт, вопреки запретам. Мне всю жизнь говорили, что я скоро умру. Причём, опирались на какие-то факты, статистику, исследования. Но я считал, что не этим умникам решать, когда мне умирать. Сейчас настал момент, когда ресурс моего организма на пределе, и мне нужны новые лёгкие. Жалею, что бросил спорт. Ещё лет десять пробегал бы бодрячком. Вот дождусь операции, восстановлюсь и обязательно вернусь к тренировкам! А сейчас даже погулять не могу, ползком передвигаюсь по палате.
Я: Антон, мы будем за тебя держать кулачки. Уверена, всё получится как надо.
Антон: Спасибо. А ты не отчаивайся. И не делай из ребёнка тепличное растение. Диагноз лишь немного меняет образ жизни. Дай ей почувствовать самостоятельность. Я знаю ребят с МВ, за которых всё делали близкие, пылинки сдували. Итог у них печальный.
Я: Держись!
Антон: И вы держитесь. Тем более вы живёте близко к столице. Меня стали правильно лечить в 23 года, когда приехал сюда в первый раз. Сейчас врачи набрались опыта. И ещё, запомни: источник здоровья при МВ — спорт и активный образ жизни. Бегать, прыгать, кувыркаться, заставлять лёгкие максимально работать.
Мы переписывались нечасто. Я расспрашивала, Антон отвечал. Поддерживала, он благодарил. Молчала, и он молчал.
Майские в 2017 году выдались жаркими. Народ дождался тепла и, как обычно, собрался за город на пикники. Мы с Золотинкой, по нашей традиции — в больницу. Жара застала врасплох. Малышка внезапно перестала есть, а самое страшное — пить. Я оказалась не готова к такому повороту событий.
— Синдром Псевдо-Барттера9, — констатировала врач, осматривая Золотинку, сохнущую на глазах. — Стремительно теряются электролиты. Срочно отпаивайте, или заберём в ПИТ10 под капельницу.
Золотинка упрямо вертела головой и сжимала губы, пока я неистово вливала ей в рот из шприца противный солевой раствор. Моя взяла. Отпоила. Спасительная жидкость запустила маленький обезвоженный организм, и сердечко забилось быстрее. В этот раз спасла ребёнка от реанимации.
Я: Антон, привет. Давно не пишешь, как ты?
Тишина длилась день, два, три.
Я: Антон? Антон?!
Антона не стало пятого июня 2017 года. Ему было тридцать три. Он не дождался пересадки лёгких, а его мама не дождалась сына в родной Владивосток.
Соцсети по-прежнему хранят нашу переписку и его фотографии с остроумными комментариями. А я храню память о нём и часто перечитываю его последнее сообщение: «Думай о хорошем и запускай эти мысли в небо…»
Если бы
«Если бы» — кто придумал эту дурную фразу?
Сколько пустого звука в этой приставке «бы».
Если бы я умела все замечать и сразу,
Я бы не упустила знаков своей судьбы.
Если бы грело солнце, я бы надела платье!
Жёлтое! Нет!
С цветами цвета морской волны.
Я бы тебе сказала «прыгай в мои объятия,
И ни о чём не думай»
(Сколько там до весны?)
Если бы мне было пятнадцать, я бы не стригла косы,
Не говорила б маме «хватит меня учить!»
Если бы мне ответы, да на твои вопросы,
Вряд ли бы между нами так натянулась нить.
Если бы рядом море, горы, и детский хохот,
Если б мы сами — дети!
в лужи б, да в сапоги!
Сразу бы стало ясно «где — хорошо, где — плохо»
…Что если б мы умели не сочинять стихи…
«Если бы» что за глупость? Где в этой фразе сила?
А на душе обида, острая как стрела.
Если бы я умела, я бы тебя простила.
Всё бы тебе простила,
если бы я могла.
Ах Астахова
10.06.2017
Здравствуй, дневник.
За последний месяц произошло столько событий, что писать не успевала.
А я обещала тебе, помню.
Пока Золотинка спит, черкну несколько строк.
Во-первых, из-за глупости и упрямства я чуть не погубила дочь. Моя крошечка провела без меня в реанимации неделю. Целых семь суток не держала её на руках, не слышала её дыхания, не кормила грудью, не нюхала её волосы, не целовала солёный лобик. Никогда себе этого не прощу. Никогда.
Во-вторых, я похоронила второго мужа.
