Воспитание оптимизмом: Записки директора Загорского детского дома для слепоглухонемых детей - Альвин Апраушев

Мальчики потянулись в «Сережин домик». Лена Б. несет в большой консервной банке кости собакам. Огонек встречает ее нетерпеливым лаем и кидается грудью на стенку вольера. Бимка путается в ногах, мешая идти. Кролики сердито стучат задними лапами о деревянную решетку клеток.

Через весь двор преследует Рыську чужой огромный кот. У нас прозвали его Кривым. Лицо хозяина Рыськи обращено в сторону события, но он безучастен к драматическому положению своего подопечного. Юра не видит грозящей коту опасности. Кошачья интуиция подсказывает Рыське единственный выход — он кидается в ноги хозяину. Юра вздрагивает, нагибается, гладит кота. Преследование прерывается.

Из парадного выбежали старшеклассницы с книжками в руках и устремились под ветки боярышника на садовый диван.

Под яблоней присел на бревно Витя К. На коленях — транзисторный приемник. Невидящие глаза слегка прикрыты, рука лежит на передней панели, лицо задумчивое: слушает музыку. Это только непосвященным может показаться странным. Но что тут удивительного? По вибрации можно воспринимать ритм, темп, силу и высоту звучания. Очевидно, в этом тоже есть своя гармония. А если еще потренироваться? Мы избалованы зрением и слухом — вот и пренебрегаем вибрационными ощущениями. И зря! Наша кожа может дать нам массу дополнительной информации о богатстве и разнообразии окружающей жизни.

Подходит время полдника. Ребята забегают в столовую и быстро возвращаются к прерванным занятиям.

Откуда-то доносятся звуки гитары. Это Радж выпросил инструмент у наших друзей — московских шефов и воображает себя настоящим цыганским музыкантом.

Автоматика неумолима: потоки воздуха от вентиляторов, вспышки софитов — сигнал к началу вечерних занятий. Старшие расходятся по классам, младшие усаживаются в групповых комнатах. Теперь до ужина.

К семи вечера уже темнеет. В сарае зажигается электричество. Цесарки пробегают цепочкой через двор и одна за другой исчезают в светящемся пятне лаза. Животных надо загонять на ночлег. На собачьем поводке Радж ведет Катьку в сарай. Катька срывает по пути травинки и натягивает поводок. Радж нагибается, ощупывает скулы жующей овцы и чему-то улыбается.

Клушка никак не может собрать свой выводок в облюбованный ею ящик из-под печенья. Вова помогает ей, выставив ладонь с овсом и присвистывая в свисток. Вовсе не обязательно подманивать кур традиционным «цып-цып», кошку — «кис-кис». Все животные отлично реагируют на свист, который они слышат с более далекого расстояния.

Ребята с воспитателями остаются еще на улице. Я иду в кабинет. Мысленно перебираю события дня. В дверях появляется Мария Георгиевна, воспитательница Раджа. По выражению ее лица я догадываюсь: что-то случилось. Первая же фраза подтверждает мое предположение.

— Альвин Валентинович! Не хотела вас огорчать…

— Что случилось? — вырывается у меня.

— Да не знаю, как и сказать.

— Успокойтесь, говорите как получится, — намеренно тихо произношу я, мобилизуя собственную волю.

— Позавчера Радж опять трюк выкинул, да я все не решалась вам рассказать…

Встретив мой нетерпеливый взгляд, она продолжает Скороговоркой:

— Стоило мне на минуту отойти за наглядным пособием, он такое натворил…

— Да не тяните же! — взмолился я. В голове у меня проносились всевозможные варианты Раджиных проделок и бед.

— Уши проколол, — выдыхает воспитательница.

— Кому?

— Себе!

— Зачем?

— Сережки повесил.

— Сережки? — переспрашиваю я, замечая, что мое изумление доставляет ей удовольствие. Теперь, когда все страхи для нее позади, она в душе гордится своим неугомонным питомцем.

— Ну, не сережки, а булавки. Взял в мастерской да прямо на уроке и проколол уши. Глянула на него, да так и обомлела! Он сидит довольный, и булавки с двух сторон из ушей торчат. Я ему: что ж ты сделал? А он улыбается лучезарно и жестом показывает, — мол, как у тебя, одинаково

Только теперь я замечаю в ушах Марии Георгиевны красивые сережки и поражаюсь еще больше. Из нас двоих Радж первый их «увидел»!

— И что же вы сделали?

— Он сам булавки из ушей вытащил, я его в медпункт отвела. Там ему проколы обработали. Вот и все. Когда в класс вернулись, он мне такое сказал… Смешной!

— Что же?

— Ты, говорит, Мария, — трус, как заяц.

— Давайте-ка его сюда.

Через несколько минут в сопровождении Марии Георгиевны появляется встревоженный Радж. Он нащупывает стол и тянет к директорскому месту повернутую ладошкой вниз правую руку. Его рука встречает мои пальцы. Действительно, в мочках ушей виднеются красные точки, которые я не заметил утром. «Так вот почему он ко мне подлизывался со своими шуточками», — мелькает у меня догадка.

— Ты зачем уши проколол? Радж пожимает плечами.

— Ты же умереть мог! Булавки-то грязные! Радж молчит.

— Больно было?

— Нет, — выдавливает он голосом.

— Совсем?

— Чуть-чуть, — показывает он жестом.

Поддаю ему под зад ладонью. Облегченно улыбаясь, Радж удаляется. Вот ведь сила подражания!

Со двора доносятся дребезжащие звуки. Это Миша Н. вставляет стекла в сарае.

Родители привезли двенадцатилетнего Мишу из глухой удмуртской деревни, оставили в детдоме и забыли о нем. Миша — глухонемой. А видит чуть-чуть только левым глазом, узкий зрачок которого непрерывно дрожит. Правого глаза нет совсем. Навыки общения у Миши отсутствовали полностью. Если ему нужен был какой-нибудь предмет, Миша хаотически размахивал руками, подпрыгивал, тряс головой, издавал гортанные звуки, а затем направлялся в сторону привлекшего его внимание объекта, оглядываясь и поджидая ведомого. Эти особенности Мишиного поведения настораживали незнакомых людей, заставляя их держаться от него на почтительном расстоянии.

Умственное и языковое развитие Миши продвигалось с необычайным трудом. Он и на занятиях весь дергался, тряс головой, отвлекался, а дрожащие пальцы не складывались в буквы.

Было, однако, замечено, что у Миши есть увлечение — столярное дело. Решено было снабдить его инструментом, материалами и выделить место под личную мастерскую. С любимым делом пошло быстрее и языковое развитие. Миша по собственной инициативе, насколько позволяло ему остаточное зрение, рисовал на бумаге требующиеся ему инструменты и отдавал рисованную заявку завхозу, сопровождая ее оживленной жестикуляцией. По несовершенным Мишиным рисункам не сразу можно было расшифровать его желания. Но как только это удавалось, рисунок обводили жирной контурной линией и сопровождали надписью, соответствующей изображенному инструменту. Затем Миша усердно воспроизводил на пальцах название, пока не запоминал. Его просьбу удовлетворяли незамедлительно.

Желающих воспользоваться. Мишиными услугами становилось все больше: кому ящик посылочный сколотить, кому замок или стекло вставить, а то и просто гвоздь забить. Мишины познания в языке от такого общения пополнялись, столярное искусство совершенствовалось. Он научился читать простенькие чертежи, пояснения к ним и письменные просьбы, адресованные к нему.

Михаил уже пять лет работает на конвейере учебно-производственного предприятия Всероссийского общества слепых. Он сборщик телевизионных плат. В свободное от работы время Миша торопится в детдом. У него и сейчас есть своя мастерская, где он может заниматься столярным делом, оказывая существенную помощь нашему хозяйству. Появляясь в детдоме, он прежде всего изучает все изменения во дворе, бродит, поглаживая углы, стены, головы детей и животных, вглядывается в солнечные диски подсолнухов.

На редкость радостное растение — подсолнух. Любят его добрые чудаки да дети. Может быть, поэтому кто-то таинственный каждый год высеивает семечки по всему нашему двору.

Перед уходом домой обхожу двор и ловлю себя на мысли, что уходить не хочется. Сажусь на скамейку.

Теперь жизнь в детдоме устоялась, сложился дружный, творческий коллектив воспитателей. Но было время, когда всякие поиски вызывали непонимание и противодействие.

Так было с внедрением технических средств. Большую помощь в этом деле нам оказали бывший заведующий лабораторией изучения и обучения слепоглухонемых НИИ дефектологии АПН СССР А. И. Мещеряков, инженер детского дома В. В. Лебедев. Однако трудно было надеяться на успех нашей затеи, не имея единомышленников среди основной массы сотрудников. Горячими сторонниками идеи стали педагоги В. С. Гусева, А. Ф. Белова, З. А. Бочарова, М. Г. Маркова, Р. А. Леонова, Н. И. Шилобреева и некоторые другие. Однако большинство учителей и воспитателей отнеслись к техническим нововведениям настороженно.

Наиболее активными нашими помощниками оказались старшеклассники, кровно заинтересованные в оснащении детдома техническими средствами, облегчающими общение и процесс учения. Они помогали составлять и проверять программы, с удовольствием участвовали в испытании опытных образцов машин, вели протоколы испытаний, писали отзывы и даже ездили со мной в командировки.