Птица в клетке. Повесть из цикла Эклипсис (Затмение) - Тиамат Tiamat

— Что, опять? с тоской протянул Кинтаро, даже не пытаясь схватиться за меч. Против морского дракона он бы вышел с обнаженным клинком, но против Дэм Таллиан его боевое искусство было совершенно бесполезно.

Альва успокаивающе похлопал его по плечу, но сам на всякий случай сконцентрировал огненную стихию в правой руке, чтобы быть в полной боевой готовности. Угрозы он, впрочем, не чувствовал, просто хотел добавить себе уверенности. Конечно, с этими магами всего можно ожидать, но Дэм никогда не была склонна к открытой конфронтации. И то верно, что в магии воды не так много боевых заклинаний, по сравнению с другими стихиями.

Корабль, двигавшийся какое-то время по инерции, наконец, остановился, покачиваясь на волнах. Переполошившиеся чайки оглашали воздух криками. Всплеск магии и море на добрых полмили вокруг корабля застыло, как стекло. Уж в чем-чем, а в стиле магу Воды первой ступени Дэм Таллиан не откажешь. Дракон величаво преодолел оставшееся до корабля пространство, уже не плывя, а скользя по застывшей воде, и осторожно положил голову на борт. Дэм Таллиан грациозно спрыгнула на палубу.

Хоть Альва и Кинтаро не особенно были рады встрече, они не могли не залюбоваться в восхищении волшебным «скакуном» и наездницей. Дракон был фантастически красив и изящен, его большая вытянутая морда, украшенная короной рогов, совсем не казалась массивной. Голубая чешуя переливалась под солнцем, из ноздрей тонкими струйками вырывался пар, и золотые глаза с зелеными вертикальными зрачками сияли, как драгоценные камни. В этих глазах была мудрость веков и вместе с ней неиссякаемое любопытство и юношеская игривость. Воображение Альвы услужливо подсунуло ему картинку, как дракон мог бы выглядеть в человеческом облике, и ему стоило большого труда отогнать развратные мысли.

Дэм Таллиан нисколько не изменилась за все эти годы даже, кажется, помолодела. Альва слыхал, что чем старше маг, тем более юный облик он себе выбирает. В Криде и Марранге даже был специальный закон, запрещающий магам выглядеть моложе четырнадцати лет. «Вот бы еще закон запрещал им так одеваться!» с легкой досадой подумал кавалер Ахайре. Мало того, что Дэм нарушила их «минуты нежности», так еще и имела наглость явиться почти голышом!

Ну, формально чародейка была одета от шеи до пят. Но одежда ее представляла собой что-то вроде перламутрового тумана, так плотно облегающего тело, что взору были доступны все без исключения изгибы и выпуклости. Он все еще помнил, как держал это тело в объятиях, и какова на ощупь ее атласная кожа, и как теплеют ее ледяные глаза в минуты экстаза. Волосы ее в этот раз были не зелеными, а серо-синими, цвета стылой воды, и косы стекали на шею и плечи, как горные ручейки.

Кинтаро ограничился кивком и за все время исторической встречи не произнес ни слова. Альва отвесил изящный придворный поклон и поцеловал чародейке руку.

— Ты прекрасна, как заснеженная вершина, а твой дракон просто поражает воображение. Настоящий? Или иллюзия?

Раздалось фырканье, похожее на то, что издают киты, выныривая из воды, и вместо чародейки ответил дракон:

— Настоящий. Можешь меня потрогать, благородный кавалер Ахайре. Можешь даже подергать за усы. Отдаленному потомку моей славной матушки я позволю подобное нахальство.

Голос у него был рокочущий, сильный, в то же время мелодичный и как будто бы даже юный.

— Так вы… ты… Юуджи Золотые глаза? Сын Ашурран, после смерти ставший морским драконом? Тот, который превращается в человека раз в тысячу лет? вскричал пораженный Альва и с новым уважением посмотрел на Дэм Таллиан.

— Не смотри на меня так, мой серебряный, она улыбнулась. Моя сила не настолько велика, чтобы подчинить себе морского дракона. Юуджи любезно согласился меня сопровождать. Мы с ним старые друзья.

Столько теплоты было в ее обычно холодном голосе, что кавалер Ахайре сразу все понял. Вот кого она собиралась ждать триста лет. Дожидаться, чтобы он на один день стал человеком. Да, Дэм Таллиан ни в чем не мелочилась, и в любви тоже.

Он подошел и с замиранием сердца погладил дракона по чешуйчатой морде. Тот зажмурился и довольно зафырчал.

— Это правда, что в моих жилах течет кровь Ашурран, великой воительницы? спросил кавалер Ахайре задумчиво. Тогда от которого из ее сыновей происходит мой род?

— Не от меня уж точно, Юуджи хихикнул лукаво, совершенно по-человечески. Мне показалось, ты торопишься в Иршаван. А мы, драконы, не умеем рассказывать короткие истории. Когда ты вернешься, разыщи меня, и я тебе поведаю историю твоего рода. Конечно, в обмен на историю твоих странствий.

— А вы, драконы, можете достичь Иршавана?

— Можем, конечно, хоть и с превеликим трудом. Откуда бы иначе брались сказки и легенды о Западном крае, если никто из людей оттуда не возвращался? Для того я здесь, чтобы показать тебе наименее опасную дорогу сквозь Пояс Бурь. Держи курс на Одинокие острова, а оттуда я поведу твой корабль через рифы.

— Не сочти за оскорбление, но у меня нет особенных причин доверять ни тебе, ни твоей даме.

Дэм Таллиан провела прохладными пальцами по его щеке Альва заметил, как брови Кинтаро сдвинулись, и отстранился. Она сказала тихо:

— Строгих наставников никто не любит. Их единственная награда видеть, что ученик вырос и обрел могущество. Рада, что ты не бросил занятий после того, как покинул мою башню. Твоя сила возросла за эти годы, я чувствую твой огонь. Не скажу, что твое пленение не доставило мне удовольствия, но в тот раз мои цели совпали с волей богов. Альва, серебряный мой… Неужели ты думаешь, что я не желаю тебе и Рудре благополучно вернуться назад?

— Послушай, Дэм, Альва, наконец, нашел, с кем можно поделиться своими сомнениями. Если мой отец стал настолько могущественным магом, как гласят легенды, почему он сам не вернулся в Криду? Ему это должно быть раз плюнуть.

Она рассмеялась, будто весенняя капель зазвенела.

— О, Альва, будь это так, чародеи Криды уже исследовали бы Иршаван вдоль и поперек. Но магический путь туда закрыт. Ни один маг не способен поставить портал туда, где никогда не был; но даже если он достигал Иршавана на корабле, как простой смертный, то никогда не возвращался назад и никаким способом не мог подать о себе вестей. Магические зеркала тоже не показывают, что творится в Иршаване, хотя в Пандее практически нет уголков, куда не мог бы заглянуть чародей с помощью зеркала. Пояс бурь не просто полоса ураганных ветров и сильнейших течений, это барьер между двумя мирами, действующий на пространство и время.

Кавалер Ахайре вздохнул.

— Мне всегда не по себе, когда красивая женщина начинает изъясняться языком науки. Другими словами, на портал рассчитывать нельзя? Хоть я до сих пор не освоил мгновенное перемещение, но надеялся, что знаменитый чародей Руатта поможет мне в этом. Ты приплыла только затем, чтобы развеять мои надежды?

— Поступая в Гильдию магов, я написала исследование по природе Пояса бурь. В конце концов, это главным образом моя стихия вода. Мне нечем было помочь Руатте, когда он отправился в Иршаван, но теперь, когда твои и его магические способности пробудились, может сработать, она сняла с руки кольцо и протянула Альве.

Он машинально отдернул руку.

— Знаешь, принимать кольца от тебя дурная примета.

— Можешь не надевать его, а носить на шее, как хафлинг из сказки, с легким раздражением сказала она. И пусть твой варвар не зыркает на меня, как разъяренный бык. Если он сдвинется с места, я его заморожу. Ему полезно будет освежиться.

Кавалер Ахайре захохотал:

— Узнаю госпожу Дэм Таллиан, а то твои речи насчет поддержки и помощи меня немного смутили. Так у тебя есть научная теория, и ты хочешь ее проверить? А я буду подопытным кроликом в очередной раз?

Она нисколько не смутилась.

— Что-то вроде. Я думаю, ключ к перемещению через барьер вода. Вам следует находиться в воде при попытке поставить портал. Кольцо ключ-портал, он ведет в мою башню неподалеку от острова Кейд. Он способен принимать и накапливать магическую энергию. Я заряжала его несколько лет. Смотри, сейчас камень светится синим: значит, для перемещения достаточно надеть кольцо и дать мысленный приказ. Однако, когда ты пересечешь Пояс бурь, камень перестанет светиться и побледнеет. Твоей магической силы наверняка будет недостаточно, чтобы зажечь его снова, но я верю, что Рудра справится. Или легенды безбожно про него врут.

— А когда мы попадем в твою башню, то окажемся в плену уже оба? ехидно поинтересовался кавалер Ахайре, не спеша принять сомнительное кольцо.

— Ах, какими все становятся подозрительными к старости, не менее ехидно ответила она.

— У меня была хорошая наставница, буркнул, помрачнев, кавалер Ахайре. Слово «старость» ему никогда не нравилось, особенно в применении к нему самому.