В поисках истины. Ученый и его школа - Коллектив авторов

Таким образом, в целом тематика диссертационных исследований при всем разнообразии находилась в русле научных интересов самого А.Г. Кузьмина. Но их также объединяют и общие методологические принципы, диалектический подход при разработке темы. Ощущается «рука мастера», научного руководителя: общим являются и научная значимость темы, и четкая постановка проблемы, самый обстоятельный анализ источников, безупречная логика в изложении. Это особенно наглядно при рассмотрении диссертационных работ, посвященных проблемам Древней Руси. Здесь наряду с летописным и актовым материалами широко использовались данные смежных наук – лингвистики, топонимики, археологии, этнографии и др., что позволило четко аргументировать выводы исследования. Таково названное выше диссертационное исследование директора Учебно-научного центра актуальных проблем исторической науки и образования МПГУ, доцента кафедры истории России Г.А. Артамонова «“Земля” и “Власть” в Киевской Руси». Здесь автор на широкой источниковой основе, сопоставляя точки зрения, убедительно формулирует вывод, что у восточных славян на этапе создания государственности именно «Земля» в противостоянии родовому единству правящей княжеской династии стала определяющей силой конкретных форм, в которых осуществлялся этот процесс. И одним из следствий этого явилось то, что политического единства в Киевской Руси фактически никогда не было. Что дробление относительно единого государства было вызвано не столько развитием феодального способа производства, сколько особенностями политических процессов, характер которых определялся условиями «приспособления» княжеской власти и традиционных институтов самоуправления восточных славян. В итоге на уровне, казалось бы, частной проблемы диссертант, продолжив исследования своего научного руководителя, нашел новые аргументы в обосновании неизбежности периода политической раздробленности на Руси.

Диссертационное исследование доцента кафедры истории России В.В. Маландина (первого кандидата наук, подготовленного уже учеником А.Г. Кузьмина – В.И. Вышегородцевым) касалось иной эпохи. Но и здесь прослеживается тот же процесс взаимодействия, но уже власти духовной и светской в конкретно-исторических обстоятельствах на фоне укрепления государственности. Выбор этой темы также не был случаен: именно в эти годы Аполлон Григорьевич активно занимается проблемами российского православия, церкви, взаимоотношений светской и духовной власти. Об этом свидетельствуют его статьи о путях проникновения христианства на Русь, о Владимире Святом, митрополите Илларионе, о Флорентийской унии, о Подвижниках Печерских. Темы, завершенные его фундаментальными монографическими исследованиями: «Падение Перуна» и «Крещение Руси».

Для В.В. Маландина, как и для других учеников А.Г. Кузьмина, характерна научная значимость темы и в итоге выход на большую научную проблему, умение раскрыть новые грани общественных процессов. Многие из учеников А.Г. Кузьмина в настоящее время успешно работают над докторскими диссертациями, а некоторые уже защитили их, внедряя идеи, подходы и традиции своего учителя вне исторического факультета. Здесь следует назвать диссертацию Е.С. Галкиной, посвященную истории «Русского каганата», и диссертацию В.В. Фомина (исследование стало продолжением уже на новом уровне проблематики его кандидатской диссертации).

Сегодня научное наследие А.Г. Кузьмина стало предметом специального изучения в МПГУ, в котором почти три десятилетия он работал. Его имя присвоено Учебно-научному центру актуальных проблем исторической науки и образования.

Уже стали традиционными чтения «Чтения памяти А.Г. Кузьмина», которые начиная с 2007 г. ежегодно проходят в МПГУ на базе УНЦ АПИНО им. А.Г. Кузьмина. О резонансе, полученном чтениями в научной среде, свидетельствует участие в них ведущих российских и зарубежных ученых, представляющих академические учреждения (ИРИ РАН) и ведущие вузы, а также профессоров, доцентов, аспирантов и студентов из Швеции, с Украины и многих городов России: Москвы, Санкт-Петербурга, Новгорода, Липецка, Ижевска и Тулы.

Сегодня ученики и последователи А.Г. Кузьмина работают в русле научных интересов своего наставника, расширяя тематику его поисков, овладевая методами научного исследования, присущими ему. В МПГУ работают 7 подготовленных А.Г. Кузьминым докторов и кандидатов наук, в том числе 6 – на историческом факультете.

Глава 2

Проблемы источниковедения в трудах А.Г. Кузьмина

А.С. Королев

Рубеж 1950–1960-х гг., когда происходило формирование А.Г. Кузьмина как ученого, был особым временем в советской исторической науке. Исследователи устали от недавно господствовавшего догматизма. Всех охватила жажда факта, желательно нового факта, получить который можно было только из источника – нового или по-новому прочитанного. Сама жизнь, кажется, подтверждала возможность этого. В 1951 г. в Новгороде была найдена первая берестяная грамота, потом их находки пошли одна за другой (в археологический сезон 1951 г. – 10 грамот, в 1952 г. – уже 73) [1, 57]. На глазах рождалось новое направление в исторической науке. Учитель А.Г. Кузьмина академик М.Н. Тихомиров активно способствовал пробуждению интереса к поиску новой информации о прошлом. Именно по его инициативе, с его участием возникла Группа по изданию Полного собрания русских летописей Института истории АН СССР, в 1960-х гг. вышло репринтное переиздание ПСРЛ, начался значительно ускорившийся выпуск новых томов. А в 1962 г. начинается публикация «Истории Российской» В.Н. Татищева, не издававшейся с XVIII в. Издание готовилось под редакцией А.И. Андреева (не дожившего до выхода первого тома) и все того же М.Н. Тихомирова. В известной степени поиск новых источников привел и к созданию в 1969 г. усилиями В.Т. Пашуто в Институте истории АН СССР сектора «Древнейшие государства на территории СССР», задачей которого было не только изучение наиболее ранних государственных образований Восточной Европы (прежде всего Древнерусского государства), Юго-Восточной Прибалтики, Кавказа, но и систематическая работа над полным сводом зарубежных источников по истории этих регионов. Любопытно, что мнение Археографической комиссии о «желательности приступить к работе по подготовке к изданию памятников византийских, западноевропейских и арабских, имеющих отношение к древнейшей истории Руси» было доложено на заседании сотрудников Отделения общественных наук АН СССР еще в 1929 г. [2, 8], и только в 1960-х гг. дело сдвинулось с мертвой точки.

И М.Н. Тихомиров как исследователь, и те интересы, которыми жил академик в начале 1960-х гг., оказали на А.Г. Кузьмина огромное влияние, во многом определив направление его научных изысканий. Готовя к изданию первый том труда В.Н. Татищева, М.Н. Тихомиров написал вступительную статью, в которой решительно выступил в защиту научной репутации первого русского историка. В середине XX в., разумеется, мало кого, кроме историков, занимавшихся XVIII в., интересовало мнение В.Н. Татищева по поводу описываемых им событий, скажем, XI–XIII вв. Необходимо было прежде всего «дать себе отчет в том, действительно ли В.Н. Татищев пользовался такими источниками, которые до нашего времени не дошли или остаются до сих пор не найденными в архивах и библиотеках» [3, 39]. В своей статье М.Н. Тихомиров решал этот вопрос однозначно в пользу В.Н. Татищева. Он признавал «особую ценность “Истории Российской”, так как некоторые произведения, использованные Татищевым, явно погибли во время пожара в его усадьбе в селе Болдино. Их нельзя отыскать в современных древних хранилищах, в отличие от большинства исторических сочинений, использованных позднее Н.М. Карамзиным, основывавшим свои исследования на государственных архивах и библиотеках. Они погибли для науки безвозвратно…» [3, 41]. А вот «летописный свод, составленный Татищевым, дает довольно близкое понятие об этих источниках, неизвестных в настоящее время. Поэтому две книги труда Татищева, посвященные истории России в IX–XII вв., являются важнейшим первоисточником, без особого основания отбрасываемым в сторону нашими историками» [3, 52–53]. Хотя, конечно, «История Российская» «не может принадлежать к числу источников, которым можно верить без оглядки. Всякое высказывание Татищева подлежит той или иной проверке. Некоторые из этих высказываний должны быть отвергнуты, в особенности те, которые помещены в виде дополнительных рассуждений в тексте или примечаниях в “Истории Российской”» [3, 53].

А.Г. Кузьмин целиком и полностью разделял взгляды учителя на татищевские известия и тоже был полон оптимизма по поводу до сих пор «не найденных в архивах и библиотеках» источников по истории Древней Руси. Отсюда и его публикации с критикой всякого, кто подобных взглядов не разделяет. В 1961 г. в свет вышел первый том сочинения С.Л. Пештича «Русская историография XVIII века», в которой автор писал о недостоверности оригинальных известий Татищева, основанных на его «вымыслах». А.Г. Кузьмин написал статью с критикой построений С.Л. Пештича, однако статья эта содержала и размышления на тему возможности использования в исследовании «нелетописных источников» вообще, поскольку и «любой летописный свод включает в свой состав, помимо летописных записей, актовый материал, сказания, жития, предания и другие источники, достоверность которых требует той или иной проверки» [4, 217]. Общий вывод А.Г. Кузьмина сводился к заключению, что «С.Л. Пештичу не удалось доказать тезис о недобросовестности В.Н. Татищева. Для того, чтобы говорить о достоверности известий В.Н. Татищева, необходимо прежде всего выделить эти известия. Иными словами, необходимо провести сопоставление текста “Истории Российской” со всем огромным фондом летописных и нелетописных материалов, имеющихся в нашем распоряжении» [4, 218]. Обращался он и к авторитету А.А. Шахматова, который вроде бы «в последний период своей деятельности обратился к В.Н. Татищеву» и даже «надеялся из-под слоя домыслов летописцев позднейшего времени и известий самого В.Н. Татищева извлечь древнейшие летописные традиции» [4, 218].