Тамерлан – покоритель Азии - Михаил Герасимов

Когда монгольский хан Туглук-Тимур появился со своим войском в 1360 году в Мавераннахре, там не нашлось правителя, который для борьбы с Тимуром мог бы сплотить вокруг себя враждующих между собой владетелей. Поодиночке же они были бессильны бороться. Туглук-Тимур дошел до Кашкадарьи, не встретив серьезного сопротивления. Не оказал сопротивления и Хаджи Барлас на Кашкадарье.

В 1361 году Туглук-Тимур возобновил набеги на Мавераннахр, имея намерение окончательно подчинить себе эту богатую страну. И на этот раз Туглук-Тимур не встретил на Кашкадарье отпора. Более того: Хаджи Барлас испугался столкновения с монголами и бежал в Хорасан.

В эти дни и выдвинулся Тимур. Он решил, что целесообразнее сейчас не ссориться с Туглук-Тимуром, а поступить к нему на службу. Туглук-Тимур охотно принял его предложение и, отправляясь домой, передал Тимуру управление Кашкадарьинским вилайетом. Так Тимур в 25 лет стал владетелем небольшого, но богатого тумена вместо бежавшего Хаджи Барласа.

В 1361 же году произошло сближение Тимура с эмиром Хусейном, внуком Казагана. Однако Тимур недолго был на службе у монгольского хана. Когда последний направил своего сына Ильяса Ходжу правителем в Мавераннахр, Тимур не пожелал служить последнему, порвал с ним и стал самостоятельным владетелем. Не исключена возможность, что этот разрыв произошел благодаря поддержке Хусейна.

Годы 1361 – 1365 – это время наибольшей близости между двумя эмирами. Их союз был скреплен установлением родственных отношений: сестра Хусейна Улджай Турканага стала любимой женой Тимура. В эти годы оба эмира были наиболее крупной силой в Мавераннахре. Союз свой они использовали главным образом в личных интересах, совершая набеги для захвата большой добычи. Не всегда в эти годы им улыбалась судьба. Так, в 1362 году они провели 62 дня в плену у туркмена Али-бека в селении Махан (ныне город Мары). Через некоторое время мы видим их в Сеистане. Хусейн и Тимур чуть не погибли здесь. В разыгравшемся сражении Тимур был тяжело ранен в правую руку и правую ногу. Рука эта у него почти высохла, а на правую ногу он всю жизнь хромал.

Изгнанный из Мавераннахра после смерти Туглук-Тимура Ильяс Ходжа не хотел мириться со своим положением и в 1365 году с большим войском отправился в Мавераннахр. Хусейн и Тимур, зная, что Ильяс Ходжа особенно настроен против них, со своей стороны собрали войско. Битва, вошедшая в историю под названием «грязевой битвы», произошла между Чиназом и Ташкентом. В момент сражения начался сильный ливень. Образовалась липкая, скользкая грязь, лошади теряли устойчивость и падали. Тимур и Хусейн проиграли сражение.

Оба эмира покинули место боя с остатками войска и ушли сначала в сторону Самарканда, а потом, признав дальнейшее сопротивление бессмысленным, спустились на юг к Амударье, которую и перешли, скрывшись в Балхской области.

Такое поведение обоих правителей открывало врагу свободную дорогу на Самарканд. Самарканд в то время не имел ни укрепленных стен, ни цитадели, где можно было бы укрыться на случай осады города. Более того: Хусейн не оставил в нем ни гарнизона, ни военачальников. Таким образом, население древнего города было оставлено на произвол судьбы, на волю победителя – Ильяса Ходжи. К счастью для Самарканда и его многочисленных жителей, в городе в это время находилась значительная группа сербедаров21. В ту эпоху сербедарство широко было распространено в Северо- Восточном Иране, главным образом в Хорасане и Мавераннахре. Это течение ставило своей основной задачей освобождение родной страны от монгольского ига. Сербедарство широко поддерживалось демократическими слоями городов, прежде всего ремесленниками, лавочниками, за пределами городов – крестьянством и средними землевладельцами. Сербедар значит «висельник». Лучше погибнуть на виселице, говорили сербедары, чем гнуть спину перед монголами.

Когда весть о приближении монголов Ильяса Ходжи дошла до жителей Самарканда, началось большое возбуждение. Сербедары призывали народ оказать сопротивление монгольскому войску. Среди самаркандских сербедаров особенно выделились: Маулана Заде – учащийся самаркандского медресе, Абу Бекр, согласно Низам ад-дину Шами, трепальщик хлопка, а согласно другим авторам, даже староста квартала трепальщиков хлопка, и Хурдек-и-Бухари, хороший стрелок из лука. Они начали энергичную подготовку к обороне родного города. Маулана Заде составил списки годных к военной службе людей и привлек к работам по укреплению города самые широкие слои населения. На узких улицах были возведены баррикады. Свободной была оставлена, по-видимому, только главная магистраль. В наиболее важных пунктах были расставлены лучники. Всё было рассчитано на то, чтобы впустить конных монголов в свободный проход, а с флангов, со стороны забаррикадированных узких улиц, нанести им тяжелый удар. Монголы не подозревали, что их ожидает в Самарканде, и рассчитывали легко овладеть городом. Но когда передовые отряды их вошли в город, Маулана Заде дал сигнал и на врага посыпались стрелы, камни и палки. Монголам пришлось поспешно уходить; по одним данным, они потеряли тысячу, по другим – две тысячи человек.

Вскоре монголам пришлось пережить еще одну неудачу: среди лошадей начался мор. Ильяс Ходжа вынужден был поспешно покинуть сначала окрестности Самарканда, а потом и Мавераннахр.

Источники скупо говорят об участии сербедаров во внутренней жизни Самарканда. У историков XV века имеется лишь несколько замечаний на этот счет. Шереф ад-дин приводит стих: «О Боже, да не будет того, чтобы нищий стал почтенным человеком!» Этих слов мы не встречаем у Низам ад-дина Шами, предшественника Шереф ад-дина Али Иезди. Однако Низам ад-дин Шами говорит о насилиях, которые творили сербедары в отношении населения Самарканда. Весть о победе сербедаров над Ильясом Ходжи дошла до эмира Хусейна и Тимура. Зиму Тимур проводил в Шахрисабзе, а Хусейн – на берегу Амударьи. Весной они сошлись и направились к Самарканду. Остановились они у самого города, в местности Кан-и-Гиль. Оба эмира дали знать сербедарам, что одобряют их поведение и хотят их видеть. Сербедары поверили «добрым» намерениям эмиров, и действительно, на приеме им было оказано много знаков внимания. Однако когда на следующий день они вновь появились в ставке Хусейна и Тимура, их вероломно схватили, связали и казнили – всех, за исключением Маулана Заде, которого своим заступничеством перед Хусейном спас Тимур. После этого движение сербедаров в Самарканде было подавлено, и эмиры вновь подчинили себе Самарканд. Произошло это в конце весны 1366 года.

Совместное пребывание в лагере в Кан-и-Гиль было в известной мере испытанием «дружбы» Хусейна и Тимура. Между эмирами начались недоразумения. Разногласия между ними в отношении к сербедарам осложнились жадностью Хусейна, который хотел заставить некоторых сподвижников Тимура уплатить ему большие денежные суммы, которые они были должны. Потеряв много имущества во время «грязевой битвы», эти эмиры сильно обеднели и не имели возможности отдать долги. Тимур не хотел ставить своих сподвижников в трудное положение и лично пришел им на помощь. Актом щедрости он приобрел в среде своих военных помощников большую популярность. Хусейн же, напротив, нажил немало недругов среди влиятельных людей.

В лагере под Самаркандом оба эмира почувствовали, что каждый из них является помехой для другого. Расхождения между ними с каждым годом усиливались, и бывали периоды, когда они втягивали в круг своих интересов, взаимных схождений и расхождений других мавераннахрских владетелей. Феодальная анархия в стране не могла продолжаться до бесконечности. Объединения хотели купцы, ремесленники и мусульманское духовенство, а также массы земледельческого населения. Хотя между Тимуром и Хусейном не было таких резких противоречий, какие в свое время имелись между Кебек-ханом и чагатайскими кочевыми беками, однако Тимур лучше, чем Хусейн, понимал требования времени и не покладая рук подготовлял в среде духовенства и городского населения сочувствующие ему группы.

В конце 60-х годов Хусейн взял курс на укрепление принадлежавшего ему города Балха. Он перестроил в нем цитадель – Хиндуван – и возобновил ее стены. В балхскую цитадель он свез свое большое имущество и много оружия. Тимур прекрасно понимал, что все эти мероприятия направлены главным образом против него. Не раз он уговаривал Хусейна не строить в Балхе новых укреплений, однако тот его не слушал. Тогда Тимур решил напасть на Хусейна. В 1370 году, собрав хорошо вооруженное войско, Тимур осадил Балх и после значительных усилий и больших потерь пробил брешь в стене и овладел городом. Испуганный и растерявшийся Хусейн спрятался в цитадели.

Видя полную безнадежность своего положения, Хусейн запросил Тимура, какие гарантии тот сможет ему дать в случае, если он сдастся. Тимур просил передать, что обещает сохранить ему жизнь и ничего больше. После этого Хусейн в сопровождении нескольких нукеров вечером вышел из ворот балхской цитадели. Подходя к ставке Тимура, он вдруг струсил, повернул назад и скрылся в первом попавшемся минарете. Случайно забрел туда какой-то человек, узнал Хусейна и, несмотря на обещание молчать, выдал его людям Тимура. Слова, данного Хусейну, Тимур не сдержал: хотя сам он ничего не предпринимал, он не помешал одному из своих союзников – Кейхосрау, владетелю Хутталяна, – убить Хусейна по праву кровной мести.