Штурм и буря - Ли Бардуго

– Пошевеливайся, – приказал Иван. Я с трудом поднялась на колени. Он пнул меня носком ботинка, и, потеряв равновесие, я снова с глухим ударом повалилась на палубу. – Я сказал, пошевеливайся!

Затем меня подхватила чья-то огромная рука и аккуратно поставила на ноги. Обернувшись, я с удивлением увидела великана и черноволосую девушку.

– Ты в порядке? – спросила она.

– Это вас не касается, – сердито прорычал Иван.

– Она – пленница Штурмхонда, – ответила девушка. – И обращаться с ней нужно соответствующе.

Штурмхонд. Знакомое имя. Значит, это его корабль? И экипаж? О нем поговаривали на «Ферхадере». Он – равкианский корсар и контрабандист, печально известный тем, что прорвал блокадное кольцо фьерданцев, а также своим баснословным состоянием, заработанным поимкой вражеских кораблей. Но плавал он не под флагом с двуглавым орлом.

– Она – пленница Дарклинга, – возразил Иван, – и предательница.

– На суше, может, и так, – парировала девушка.

Иван пробормотал что-то на шуханском, но я ничего не поняла. Великан просто рассмеялся.

– Ты говоришь по-шухански, как турист.

– И мы не подчиняемся твоим приказам, на каком языке ни говори, – добавила незнакомка.

Иван усмехнулся.

– Уверена? – Он покрутил рукой в воздухе, и девушка схватилась за грудь, падая на одно колено.

Не успела я моргнуть, как великан достал дугообразный меч и кинулся на Ивана. Тот лениво махнул второй рукой, и парень скривился. Но это его не остановило.

– Оставь их в покое, – попыталась я вмешаться, беспомощно дергая за свои кандалы. Я могла бы призвать свет и с закованными запястьями, но не смогла бы сфокусировать луч.

Иван проигнорировал мои слова и сжал руку в кулак. Великан замер, меч выпал из его рук, а на лбу выступил пот. Иван выжимал жизнь из его сердца.

– Давай не будем переходить границы, йежо, – пожурил он.

– Ты его убьешь! – крикнула я, начиная паниковать. Затем пихнула Ивана плечом, пытаясь сбить его с ног.

В этот момент прозвучал громкий двойной щелчок.

Иван окаменел, его ухмылки как не бывало. За ним стоял высокий парень примерно моего возраста, может, старше на пару лет – рыжие волосы, сломанный нос. Похож на смышленого лиса.

В его руке был пистолет со взведенным курком, дуло прижималось к шее Ивана.

– Я гостеприимный хозяин, кровопускатель. Но в каждом доме есть свои правила.

Хозяин. Должно быть, это и есть Штурмхонд. На вид он был слишком юн для капитана.

Иван опустил руки.

Великан резко втянул воздух. Девушка поднялась на ноги, продолжая держаться за грудь. Оба тяжело дышали, их глаза горели ненавистью.

– Хороший мальчик, – похвалил Штурмхонд. – Теперь я отведу пленницу в ее каюту, а ты можешь идти и заняться… чем ты там занимаешься, пока все остальные работают.

Иван нахмурился.

– Не думаю…

– Это заметно. Так зачем начинать сейчас?

Лицо Ивана налилось кровью.

– Ты не…

Штурмхонд наклонился, нотки веселья исчезли из его голоса вместе с легкомысленной манерой держаться, когда он произнес со стальной твердостью:

– Мне плевать, кто ты на суше. На этом корабле ты не более чем балласт. Если только я не скину тебя за борт – в этом случае ты наживка для акулы. Я люблю акул. Их трудно готовить, но они вносят приятное разнообразие в наш рацион. Помни об этом в следующий раз, когда надумаешь угрожать кому-то на этом судне, – он отступил назад, его веселое расположение духа вернулось. – Беги, наживка. Поспеши к своему господину.

– Я об этом не забуду, Штурмхонд, – сплюнул Иван.

Капитан закатил глаза.

– В этом и весь смысл.

Иван развернулся на каблуках и затопал прочь.

Штурмхонд спрятал пистолет в кобуру и обаятельно улыбнулся.

– Поразительно, до чего быстро на корабле становится слишком многолюдно, вам не кажется? – Он похлопал великана и девушку по плечам и тихо сказал: – Вы отлично справились.

Их внимание все еще было сосредоточено на Иване. Руки девушки сжались в кулаки.

– Я не хочу проблем, – предупредил капитан. – Вам ясно?

Они переглянулись и угрюмо кивнули.

– Хорошо. Возвращайтесь к работе. Я отведу ее в трюм.

Они снова кивнули. К моему удивлению, прежде чем уйти, эти двое коротко поклонились мне.

– Они родственники? – спросила я, глядя им вслед.

– Близнецы. Толя и Тамара.

– А ты – Штурмхонд.

– В лучшие дни, – ответил он.

На нем были кожаные штаны, пояс с пистолетами на бедрах и яркий бирюзовый сюртук с безвкусными золотыми пуговицами и огромными манжетами. Наряд больше подходил для бала или оперной сцены, нежели для палубы корабля.

– Что делает пират на китобойном судне?

– Корсар, – исправил он меня. – У меня несколько кораблей. Дарклинг хотел китобойное судно, и я его достал.

– Точнее, украл.

– Позаимствовал.

– Ты был в моей каюте.

– Ты не первая, кто грезит обо мне, – отшутился он, ведя меня вперед.

– Я видела тебя, когда проснулась, – настаивала я. – Мне нужно…

Он поднял руку.

– Не трать время зря, милая.

– Но ты даже не знаешь, что я собиралась сказать.

– Ты собиралась поведать о своих обстоятельствах, молить о помощи, объяснить, что не можешь заплатить мне, но душа и помыслы твои чисты… и все такое.

Я уставилась на него. Именно это я и собиралась делать.

– Но…

– Ты только впустую потратишь время, дыхание и прекрасный день, – перебил он. – Мне не нравится жестокое обращение с заключенными, но на этом мое участие заканчивается.

– Ты…

Он покачал головой.

– И я известен своим иммунитетом к печальным историям. Так что, если в ней нет ни одной говорящей собаки, я не желаю ее слушать. Ну, и?

– Что «ну, и»?

– В ней есть говорящая собака?

– Нет, – огрызнулась я. – В ней есть будущее королевства и всех его жителей.

– Вот досада, – он взял меня за руку и повел к люку.

– Я думала, ты работаешь на Равку, – сердито заметила я.

– Я работаю на тех, кто больше платит.

– Значит, ты продашь свою страну Дарклингу за горсть золота?

– Нет, за гору золота! Уверяю тебя, мои услуги отнюдь не дешевые, – он указал на люк. – Дамы вперед.

С помощью Штурмхонда мне удалось добраться обратно до каюты, где уже ждали два гриша, чтобы запереть меня внутри. Капитан поклонился и ушел без лишних слов.

Я села на койку и обхватила голову руками. Штурмхонд мог прикидываться дурачком сколько влезет. Я знала, что он был в моей каюте, и на то должна быть причина. Или, возможно, я просто цеплялась за любой проблеск надежды.

Когда Женя принесла ужин, она обнаружила меня свернувшейся клубком на койке и глядящей в стену.

– Тебе нужно поесть, – сказала она.

– Оставь меня в покое.

– Не хмурься – морщины появятся.

– Не ври – бородавки появятся, – сухо парировала я.

Она рассмеялась и поставила поднос на стол. Затем подошла к иллюминатору и посмотрела на свое отражение в стекле.

– Может, мне перекраситься в блондинку… Красный цвет корпориалов чудовищно смотрится с моими волосами.

Я оглянулась через плечо.

– Ты прекрасно знаешь, что могла бы ходить в засохшей грязи и все равно затмить любую девушку на двух континентах.

– И то правда, – улыбнулась она.

Я не одарила ее ответной улыбкой. Женя вздохнула и уставилась на носки своих сапог.

– Я скучала по тебе.

Удивительно, как ранят эти слова. Я тоже скучала. И теперь чувствую себя дурой.

– Ты вообще была мне подругой?

Она села на край койки.

– А это имеет какое-то значение?

– Мне хотелось бы знать, насколько я была глупа.

– Мне нравилось быть твоей подругой, Алина. Но я не жалею о своих поступках.

– И о поступках Дарклинга тоже? Об этом ты не жалеешь?

– Знаю, ты считаешь его чудовищем, но он делает это ради нас. Ради Равки.

Я приподнялась на локтях. Я так давно живу со знанием о лживости Дарклинга, что иногда забываю, как мало людей понимают, кто он на самом деле.

– Женя, это он сотворил Каньон.

– Черный Еретик…

– Нет никакого Черного Еретика, – выдала я правду, которую раскрыла мне Багра несколько месяцев назад в Малом дворце. – Он винил в сотворении Каньона своего предка, но в мире всегда существовал лишь один Дарклинг. Его волнует только власть.

– Это невозможно. Дарклинг посвятил всю свою жизнь попыткам освободить Равку от Каньона.

– Как ты можешь так говорить после того, что он сделал с Новокрибирском?

Дарклинг использовал силу Неморя, чтобы уничтожить целый город, и тем самым продемонстрировал свою мощь, запугал врагов и отметил начало своего правления. И я сделала это возможным.

– Я знаю, что там произошел… несчастный случай.

– Несчастный случай? Он убил сотни людей, если не тысячи!

– А как насчет людей на скифе? – тихо спросила она.

Я запнулась и легла на спину. Целую вечность изучала деревянный потолок. Мне не хотелось задавать этот вопрос, но я знала, что должна. Он преследовал меня уже не одну неделю, не одну милю океана.