Записки Замухрышки (сборник) - Алёна Хренкова

В результате этой операции в моих руках торчал какой-то сверток и сдача – двадцать пять рублей. Женька, наконец, отцепилась от меня и сказала, что ей некогда. Я вздохнула с облегчением.

Боясь посмотреть, что же завернуто в бумагу, я решила оставить все до дома и потратить оставшиеся деньги. В маленьком магазинчике я приглядела белого гипсового ангела и подумала, что он будет приятным дополнением к основному, неизвестному пока подарку.

Дома я развернула сверток, и меня чуть не хватил удар. Хорошо, что мое шестилетнее здоровье было достаточно крепким. То, что там лежало, стало потом притчей во языцех на долгие годы. Женька даже в этом осталась Женькой!

Со слезами и тяжелым сердцем я вложила белого ангела в середину ненавистного свертка и с ужасом стала ожидать наступления торжественного момента.

Момент наступил. Растроганная мамаша на глазах у гостей стала разворачивать «мой» подарок. Надо сказать, что мама у меня невысокая, худенькая женщина.

Вот сейчас можно падать! Она достала огромные, пятьдесят шестого размера панталоны до колен китайского производства, причем, канареечного цвета, да еще зимние с начесом! Из них выпал белый ангел, почему-то с отбитой головой. Такого позора я не ощущала никогда!

Портки эти никто даже не примерил. Слава Богу, с головой у всех нас (кроме, конечно, Женьки) было все в порядке. Долгие годы они попадались на глаза в каком-то тряпье, вызывали жуткий смех и, может быть, до сих пор «живут» где-то на даче.

МОЙ «РЕКОРД»

У нас был радиоприемник «Рекорд» с красивым окошечком, в котором зажигался зеленый огонек. В центре окошка вращалась красная стрелка настройки. Все мои любимые герои жили в удивительном мире, расположенном по ту сторону окошка, я же находилась как бы на улице. Мне всегда хотелось заглянуть внутрь приемника и неожиданно застать там кого-нибудь из них. Особенно, когда передавали сказку «Городок в табакерке».

В ту пору наша страна дружила с Китаем. Часто из приемника раздавалась песня «Москва-Пекин», шли различные передачи о дружбе двух великих народов и о каких-то социалистических соревнованиях. Кроме этого транслировалось много различных спектаклей, в том числе и детских, например, «Седая девушка».

Сколько пролила я слез, слушая душераздирающую историю про бедную китаянку Си-Эр. Злая хозяйка колола ей шилом губы за разбитую крышку от супницы и довела девушку до того, что та в свои юные годы стала седой.

Мне же было непонятно, как можно расколоть крышку от кастрюли, ведь она железная. Слова «супница» я тогда не знала и считала, что это просто так называют кастрюлю в переводе с китайского. Что-то тут не сходилось.

Однажды мы с мамой пошли на колонку за водой. Когда вернулись, по радио шла передача, в которой было много грохота и кто-то кричал. Мама велела выключить приемник, а я вдруг побоялась дотронуться до него. Мне показалось, что от такого шума и гама все ручки стали горячими. Я стояла и не двигалась. Приемник был для меня каким-то существом, жившим своей жизнью.

Больше всего я любила слушать передачу «Театр у микрофона». Сколько же я пропустила через себя всяких историй! Учитывая, что с трех лет я сидела дома одна, а радио было почти единственным развлечением в плохую погоду, то девицей я была «подкованной». Не всё мне было до конца понятно, но в основных вопросах, особенно идеологических и любовных, я разбиралась.

Мне очень нравилось слушать заседания КОАППа. До сих пор помню, из чего в лесу можно сделать бумагу и чернила; как определить даже ночью части света; какие ягоды, грибы и корешки можно есть; из чего построить шалаш, и как, вообще, не заблудиться и не умереть с голоду или от жажды.

Спасибо создателям этих передач: леса я никогда не боялась, любила его и хорошо себя в нем чувствовала. Любовь к животным, я думаю, оттуда же.

К музыке я относилась спокойно: петь не умела и не очень любила. Видно, мне кто-то на что-то наступил в детстве, но классическая музыка меня всегда вдохновляла на разные «подвиги».

ШАЛОСТИ ДВОРОВЫХ

Одним из невинных занятий подростков нашего переулка было катание на помойной машине. Дома в округе были деревянные, следовательно, «удобства» располагались на дворе. Эти «удобства» и помойки приезжала чистить специальная машина с кишкой для откачки содержимого.

Умелыми руками ребят гнулся длинный арматурный прут в виде салазок и делался специальный крючок. Когда помойная машина после своей работы выезжала со двора, надо было незаметно для водителя зацепиться крючком за кишку, засунутую в специальный карман под цистерной.

Таким способом можно было проехаться до конца переулка, что неоднократно и проделывалось. Остальные ребята, чтобы не привлекать внимание водителя, тихо бежали вслед за машиной. В основном это происходило по вечерам, когда мало прохожих и ничего не видно. Целых фонарей в переулке было немного.

Однажды произошел случай, последствия которого были обнаружены только весной. Катаясь, ребята случайно вырвали кишку из машины, содержимое которой равномерно вылилось от конца нашего переулка почти до самого начала. Был довольно сильный мороз, а к утру выпало много снега, так что следов преступления видно не было. А вот когда наступила весна, и талые воды потекли по канавам вместе со следами преступления, то-то было «радости» и «веселья».

Из «винных» шалостей, например, была такая. Яма посередине переулка, в которую я упала, играя с Доходягой, зимой покрывалась льдом. Я любила пяткой разбивать его от нечего делать, если до меня кто-нибудь не проделывал это. Окно комнаты двойняшек Саши и Миши выходило на эту яму. Они и стали инициаторами следующей «забавы».

По переулку за нашим домом возвращались со смены рабочие типографии, в которой трудилась и моя мать. Вторая смена заканчивалась поздно ночью. Вот для этих рабочих, в основном женщин, и была устроена засада.

Неутомимые на всякие подлости двойняшки целый день углубляли и расширяли яму, затем она искусственно была заполнена водой, так как естественного тока из трубы не было. От холода вода на поверхности быстро замерзла. Тонкий ледок забросали снегом. Все вокруг было выровнено и замаскировано, будто дорога и в самом деле была ровная и чистая. Фонарь около дома давно не горел. Всё было готово. Какое чудовищное трудолюбие проявили Саша и Миша!

Поздно вечером большая компания ребят засела у окна, как у телевизора (тогда о таком чуде и не слышали). Мамаши преступников почему-то не было дома.

Несмотря на морозы, женщины в то время одевались крайне неразумно. Тогда носили фильдеперсовые или фильдекосовые тонкие чулки со стрелкой и узорной пяткой, а также ботики с мехом, которые надевались прямо на туфли с каблуками. Красиво, правда? После войны женщинам хотелось выглядеть привлекательно.

Вот примерно таким образом одетая группа женщин и угодила по колено в ледяную воду. Впрочем, другая одежда и обувь вряд ли спасли бы положение. А до метро надо было еще суметь добежать по крепкому морозу.

Была ночь, не к кому было обратиться за помощью. ПОЧТИ все спали.

ПЕРВЫЕ КНИЖКИ

Первая настоящая книга, которую я любила и очень берегла, называлась «Кувырк» и другие рассказы». Написал ее Виталий Бианки. Мне было года три. Я тогда не умела читать и мучила своими бесконечными приставаниями сестру и мать. Книгу зачитали до дыр. В ней мне нравилось всё. Медведь – главный герой рассказа «Кувырк» – потрясал меня до слез своей обреченностью. Я видела перед собой не животное, а оказавшегося в беде человека и очень ему сочувствовала.

Суть рассказа такова: медведь попадает лапой в капкан, прикованный к бревну цепью. Он таскает бревно в лапах, пытаясь избавиться от тяжелого и больно вцепившегося врага, но ничего не получается. Наконец, измученный и обезумевший медведь подходит к обрыву и выбрасывает ненавистную ношу в пропасть, не сознавая, что и сам погибнет вместе с нею.

Мне представлялось, что и я могу когда-нибудь попасть, как медведь, в безвыходное положение. Но при всем этом, несмотря на свой малый возраст, я четко понимала, что дело не в бревне. Мишке следовало избавляться от цепи.

Когда я бывала в гостях у своей двоюродной сестры Нины, нам читали книгу Маршака, ставшую предметом моей белой зависти. У меня такой большой и интересной книги не было. Я слушала «в три уха», пытаясь всё хорошенечко запомнить, чтобы унести в памяти свою добычу – чудесные стихи и сказки.

В то время моя мама работала в типографии Воениздата. Кроме специальной литературы там печатались книги из серии «Военные приключения», в которых речь шла, в основном, о шпионах и пограничниках. Книжки эти я обожала. Они привлекали меня не только небольшим форматом, что важно для игры в библиотеку, но и своим содержанием. Каждый месяц печаталась новая книга, и наша «четырехэтажная» этажерка была ими забита. Чего я только не почерпнула из этих книг!