ОНО - Стивен Кинг

— Парень в клоунском костюме, — сказал Крис Унвин и затрясся. — Парень с шарами.

Фестиваль дней Канала, который проходил с пятнадцатого по двадцать первое июля, проходил с огромным успехом, с этим было согласно большинство жителей Дерри: нужное мероприятие для имиджа города в моральном плане, и… для бумажника. Недельный фестиваль был приурочен к столетию открытия Канала, проходившего через центр города. Этот канал полностью открыл Дерри для торговли лесом с 1884 по 1910 гг. Этот Канал вызвал бум вокруг Дерри.

Город приводили в порядок с востока на запад и с севера на юг. Досаждавшие жителям ямы и колдобины, к которым не притрагивались в течение десяти или более лет, были аккуратно заделаны. Внутри здания ремонтировались, внутри и снаружи их красили свежей краской. Самые непристойные мрачные высказывания типа: УБИВАЙТЕ ВСЕХ ДУРИКОВ или СПИД ОТ БОГА, КРУТЫЕ ПЕДЫ! — были счищены песком со скамеек и деревянных обшивок маленького пешеходного перехода через канал, известного под названием Мост Поцелуев.

В трех пустых витринах магазинов в центре города был устроен музей, посвященный Дням Канала и представленный экспонатами Микаэля Хинлона, местного библиотекаря и любителя-историка. Старейшие семейства города добровольно отдавали на обозрение свои бесценные сокровища, и в течение фестивальной недели около сорока тысяч жителей платили по 25 центов каждый, чтобы посмотреть на ресторанное меню 1890-х годов, топоры лесорубов 1880-х годов, детские игрушки 1920-х годов, а также около двух тысяч фотографий и девять частей кинокартины из жизни города за последние сто лет.

Спонсором музея выступило Деррийское женское общество, которое не пропустило некоторые из предложенных Хинлоном экспонатов и фотографий (например, фотографии банды Брэдли после известного налета). Но все сходились на том, что экспозиция имела огромный успех, а окровавленное старье в общем-то никто особо не хотел видеть.

Куда важнее было подчеркнуть положительное и закрыть глаза на отрицательное, как поется в старой песне.

В Дерри-парке под огромным полосатым тентом каждый вечер играл оркестр. В Бассей-парке был организован карнавал с катанием верхом и играми, в которых участвовали местные жители. Специальный трамвай каждый час колесил по историческим местам города; его маршрут заканчивался в кричащем веселом денежном конвейере.

Именно здесь Адриан Меллон выиграл ту шапку, которая его убьет, бумажный цилиндр с цветком и лентой, на которой было написано: Я ЛЮБЛЮ ДЕРРИ!

— Я устал, — сказал Джон Вебби Гартон. Как и два его приятеля, он был одет в подражание — и совершенно при этом неосознанное — Брюсу Спрингстину, хотя, если бы его спросили, он наверняка назвал бы Спрингстина занудой, а восторженно отозвался о таких «крутых» группах металл, как «Деф Леппард», «Гвистид Систер» или «Джудас Прист». Рукава его простенькой футболки порвались, обнажив хорошо развитые мускулы рук. Густые темные волосы спадали на один глаз — это скорее было позаимствовано у Джона Сугара Мелленкампа, чем у Спрингстина. На руках была синяя татуировка — скрытые символы будто нарисованные ребенком. — Я не хочу больше говорить.

— Расскажи нам только о том, что было на ярмарке во вторник днем, — сказал Пол Хьюз.

Хьюз устал, он был шокирован и напуган всей этой омерзительной историей. О финале Дней Деррийского канала знали все, думал он, но никто не осмелился бы поместить сообщение об этом в ежедневную сводку новостей. А если бы осмелился, она выглядела бы так:

Суббота, 9.00 вечера заключительный концерт оркестра (принимают участие оркестр средней школы Дерри и музыканты-любители общества парикмахеров).

Суббота, 10.00: большой праздничный фейерверк.

Суббота, 10.35: ритуальное жертвоприношение.%

Адриана Меллона официально завершает Дни Канала.

— Насрать на ярмарку, — ответил Вебби.

— Только о том расскажи, что ты сказал Меллону и что он тебе ответил.

— О, Боже! — Вебби закатил глаза.

— Давай, Вебби, — сказал коллега Хьюза.

И Вебби Гартон снова начал рассказывать.

Гартон увидел их двоих, Меллона и Хагарти; они жеманно держали друг друга за талию и хихикали, как парочка девчонок. Сначала он и вправду подумал, что это девчонки. Но тут узнал Меллона, которого ему показывали раньше. Потом он увидел, как Меллон повернулся к Хагарти… и они поцеловались. «О, люди, я торчу!» — крикнул Вебби, почувствовав отвращение.

С ним были Крис Унвин и Стив Дубей. Когда Вебби указал на Меллона, Стив Дубей сказал, что другого лидера зовут кажется Дон какой-то и что он брал парня из хайхичинга в Дерри и пытался что-то проделать с ним.

Меллон и Хагарти направились к трем мальчикам — в сторону выхода с карнавала. Вебби Гартон потом рассказывал офицерам Хьюзу и Конли, что его «гражданская гордость» была уязвлена зрелищем дерьмового пидера, на котором была шляпа со словами Я ЛЮБЛЮ ДЕРРИ. Это была дурацкая шляпа — бумажная имитация цилиндра с огромным цветком, торчащим сверху и кланяющимся во все стороны. Дурацкая эта шляпа очевидно уязвила гражданскую гордость Вебби даже больше, чем сам Меллон.

Когда Меллон и Хагарти проходили мимо, обняв друг друга за талию, Вебби Гартон крикнул:

— Я заставлю тебя съесть свою шляпу, дерьмовый пед!

Меллон повернулся к Гартону, кокетливо закатив глаза, и сказал:

— Если ты хочешь есть, дорогой, я могу найти тебе кое-что повкуснее моей шляпы.

— Сейчас перекрою рожу этому ублюдку — решил Вебби Гартон. — НИКТО никогда не предлагал мне сосать, НИКТО.

Он двинулся к Меллону. Приятель Мелона Хагарта, встревоженный и попытался оттащить Меллона, но Меллон стоял и улыбался. Гартон потом говорил офицерам Хьюзу и Конли, что он был совершенно уверен: у Меллона было что-то на уме. Да, было, соглашался Хагарти, когда эту идею подбросили ему офицеры Гарднер и Ривз. У него на уме была парочка жареных пончиков с медом, карнавал и весь этот день. Поэтому он не мог осознать реальной угрозы, которую являл собой Вебби Гартон.

— Таким был Адриан, — сказал Дон, промокая глаза тряпочкой и размазывая тени с блестками, которые он накладывал на веки.

— У него не было защитного слоя. Он был из тех дураков, для которых все всегда будет о'кей.

Гартон, видимо, был так глубоко уязвлен, что, не почувствовал даже, как что-то коснулось его локтя. То была дубинка полицейского. Он обернулся и увидел Фрэнка Макена, блюстителя порядка.

— Ничего, паренек, — сказал Макен Гартону. — Ты думай о своих делах и оставь в покое тех веселых парней. Веселись.