Сказания о Хиль-де-Винтере - Моранн Каддат

— Я из «Частной галереи»…

— Я так и понял.

Като попробовала завязать разговор.

— Еще так холодно, а у вас уже все цветет и зеленеет, — сказала она, понимая, что голос ее все еще дрожит после встречи с гигантской псиной.

— Вас, видимо, напугал мой пес, — проницательно заметил Грэйд, поворачивая ручку входной двери, отлитую в форме плети какого-то растения.

— Хм, да… что это за порода?

Хозяин усмехнулся.

— Если бы я сам знал.

В его кабинет, расположенный на третьем этаже, они поднялись на стеклянном лифте. Вышли в коридоре, целиком отделанном гобеленами. Ковров нет, только паркет из черного дерева. Като даже ожидала увидеть на каждом этаже, как в музее, по старенькой смотрительнице в очках и с каким-нибудь вязанием. Но нет, за исключением коллекционера и ее самой, в особняке не было ни души.

— Чай? Кофе? Что-нибудь покрепче? — Открыв кабинет, Грэйд первым делом двинулся к бару.

Като отказалась от всего предложенного и расположилась на краешке кожаного дивана, как эксперт, не забыла похвалить кусок фрески с обуглившимися рваными краями со стены напротив. «Занятная работа», — скупой, но все же комплимент.

— С вашего позволения, — хозяин особняка кисло-учтиво улыбнулся и плеснул из граненой бутыли себе в бокал нечто цвета дубовых стружек, вдобавок набив яблоневую трубку пахучим табаком. — Я вижу, все-таки, Средневековье — не ваш конек, — когда трубка разгорелась, Грэйд обогнул эбонитовый письменный стол, такой большой, что казалось, их разделило целое футбольное поле, а не предмет мебели, и водрузил свое заморышное тельце в не менее шикарное кресло с ручками из резной слоновой кости.

— Почему вы так решили?

Като почувствовала, что щеки ее стали пунцовыми, примерно как орхидея- Фаленопсис на окне.

Коллекционер остановил ее жестом руки.

— Не надо оправдываться. — Задумчиво протянул он, сделав первую затяжку. — Я и сам считал до недавнего времени, что фреска Мазаччо по большей части погибла в огне, — он кивнул на горелую темперную роспись у себя за спиной.

Като так и осталась сидеть с открытым ртом, взглядом пожирая каждый листик, каждую травинку, запечатленную рукой средневекового гения.

— Ближе к делу. — Владелец бесценной фрески поставил на стол пустой бокал, при этом тот мелодично звякнул. — Насколько я понял, ваша контора каким-то образом сделалась обладателем коллекции одного недавно почившего старикана-миллионера, которого рисунки этих средневековых маляров возбуждали больше, чем собственная жена. Не зря же все свое небольшое собрание он держал в отдельной комнате с сигнализацией.

Като непонимающе нахмурилась.

— По правде говоря, я давно хотел прикупить у него кое-что. Вот только упрямый осел не отдавал мне ее ни за какие деньги. Из чистой вредности, думаю. А ведь когда-то это принадлежало мне, я даже больше скажу, когда-то у меня это выкрали! Но что же, старого скряги больше нет, товар будет выставлен на аукционе. Вы можете назвать стоимость? Как я понимаю, вы уполномочены провести акт купли-продажи.

— К сожалению, для этого потребуются и другие специалисты. Нотариус…

— К черту страховку, — нетерпеливо перебил ее Грэйд, попыхивая трубкой.

Похоже, коллекционер этот со странностями. Като заерзала на кожаном диване.

— Можно узнать, о каком лоте речь?

Грэйд откинулся на спинку кресла.

— Мне просто интересно, как вы его атрибутировали. Но если хотите, я вам подскажу. Книжечке более половины тысячи лет, на лицевой стороне, что правда, имеется более поздняя вставка.

Като пожала плечами. Игра в угадайку в серьезных делах уместной ей не казалась.

— Начнем с другого. Открываешь, начинаешь читать — и удивительно, исключительно силой образов совершенно отнимает нормальный, здоровый сон.

У Като от удивления глаза на лоб полезли. Книга?

Грэйд испустил сдавленный смешок.

— Судя по вашей реакции, Книгу вы почитывали.

— И все же для проведения сделки у меня нет с собой соответствующих документов…

В кабинет каким-то образом, клацая когтями по паркету, прокрался белый пес — и шумно плюхнулся на пол у ног хозяина.

Като поднялась.

— Вам все же лучше обговорить детали сделки по телефону с руково…

— Не желаю принимать участие в бумажной волоките. Вы меня понимаете?

В руке этого, на первый взгляд, мирно настроенного книжного червя и воздыхателя культурных ценностей появилось произведение искусства оружейного. С инкрустацией, но вполне пригодный для манипуляций с плотью кинжал. И его обладатель заметно нервничал.

— Подготовьте все бумаги как можно скорее. Хочу видеть Книгу у себя на столе сегодня вечером.

Като, сглотнув подступивший к горлу комок и пытаясь скрыть тремор рук, пробормотала что-то невнятное. Она не питала приязни ни к огнестрельному, ни к холодному оружию, и поспешила покинуть особняк, и перепоручить это дело кому-нибудь другому из отдела, кому угодно.

«Лабораторные крысы», — сокрушенно помотал головой Грэйд уже после позорного побега нашего арт-эксперта. Он потрепал пса где-то под зубастой пастью и, попыхивая трубкой, принялся точить кинжалом всего-навсего карандаш для письма.

Глава 3. Мисс К. Камбрези

«И Тьма заключена навеки в том,Кто жжет сердца Желания огнем.Он — Все, но он же и Ничто,Разрушить и Создать ему дано»

Поднимаясь по парадной лестнице «Частной галереи», на следующее утро Като точно знала — на Шпалерную она больше не ходок. А если этот буйно-помешанный коллекционер все же позвонит к ней на работу? Расскажет, как она отказалась провести сделку, и вместо этого бежала на выход прямо по его партерному газону, не разбирая дороги? Тогда проблем не оберешься. Голос Арчи она услышала еще с первого этажа, и уже мысленно придумывала оправдания.

— И, представьте, девочки, привозят к нам как-то «Мону Лизу». Да, да, настоящую. Привет, Каток.

Арчи уже с утра нашел где-то особей женского пола, верящих его побасенкам. Сколько можно парить всем мозги историей про то, как он якобы смыл растворителем усы «Моне Лизе»?

Но Арчи не сдавался. Он готов был и дальше заниматься откровенным словоблудием, лишь бы купаться во внимании холеных очаровашек из бухгалтерии.

— Я ее распаковал, эту «Джоконду», с позволения сказать. И смотрю, а у нее усы нарисованные. Я и говорю…

— Мать вашу! — Вскрикнула Като. — Какая сволочь это сделала?

Она держала в руке ключ, который ей сегодня так и не пригодился, и с открытым ртом стояла и смотрела на то, что когда-то было ее маленьким, но все же вычищенным до блеска кабинетиком.