Забытый язык - Эрих Зелигманн Фромм
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
III
Природа сновидений
Взгляды на сновидения сильно различались на протяжении столетий и в разных культурах. Однако верит ли человек, что это – реальный опыт нашей бестелесной души, покинувшей тело во время сна, считает ли, что сновидения посылаются Богом или злыми духами, видит ли в них отражение наших иррациональных страстей или, напротив, высочайших моральных сил, одна идея остается неизменной: сновидения полны значения и важны. Полны значения, потому что содержат послание, которое может быть понято, если иметь ключ для разгадки; важны, потому что нам не снится что-то пустячное, даже если язык послания скрывает его значимость за фасадом безделицы.
Только в последние столетия этот взгляд стал радикально меняться. Интерпретация сновидений была ранее приравнена к суевериям, и просвещенный, образованный человек, простой обыватель или ученый, стал считать, что сны бессмысленны и являются незначительными порождениями рассудка, в лучшем случае – психическим отражением телесных ощущений, испытываемых во сне.
Только Фрейд в начале XX столетия подтвердил древнюю концепцию: сны полны значения и важны; нам не снится ничего, что не было бы значимым отражением нашей внутренней жизни; все сновидения могут быть поняты при наличии ключа. Интерпретация сновидений – via regia[2], главная дорога к пониманию бессознательного и тем самым к самой сильной мотивирующей силе как патологического, так и нормального поведения. Помимо этих общих заключений о природе сновидений, Фрейд выразительно и непреклонно защищал одну из самых старых теорий: сон – исполнение иррациональных страстей, подавленных во время бодрствования.
Вместо представления взглядов Фрейда и старых теорий в данный момент я вернусь к ним в одной из следующих глав, а сейчас буду обсуждать сновидения – так, как я стал понимать их с помощью Фрейда и в результате собственного опыта человека, который видит и толкует сны.
Принимая во внимание тот факт, что не бывает выражения психической деятельности, которое не проявилось бы во сне, я полагаю, что единственным описанием природы сновидений, которое не искажало бы и не сужало феномен, является следующее: сновидение есть полное значения и важное выражение любой психической деятельности в условиях сна.
Несомненно, такое определение является слишком широким, чтобы оказать большую помощь в понимании природы снов, если только не определить более точно того, что мы понимаем под «в условиях сна» и под особым воздействием этого состояния на психическую деятельность. Если мы сможем выяснить это, возможно, удастся многое узнать о природе сновидений.
Физиологически сон – это состояние химической регенерации организма; энергия восстанавливается, пока никаких действий не совершается, и даже чувственное восприятие почти полностью отключено. Психологически сон приостанавливает основные функции, характеризующие состояние бодрствования: реагирование на реальность восприятия и действия. Это различие биологических функций во время сна и бодрствования на самом деле является различием двух состояний существования.
Чтобы оценить влияние существования во сне на наши психические процессы, нужно сначала рассмотреть более общую проблему – взаимозависимость деятельности, которой мы заняты, и мыслительного процесса. То, как мы мыслим, в значительной мере определяется тем, что мы делаем и в достижении чего заинтересованы. Это не значит, что мышление искажается нашим интересом; просто оно меняется соответственно деятельности.
Что собой представляет, например, отношение разных людей к лесу? Художник, пришедший в лес, чтобы его нарисовать; владелец, желающий оценить деловые перспективы; офицер, решающий тактическую проблему защиты территории; турист, наслаждающийся прогулкой, – у каждого из них совершенно отличная от других концепция леса, потому что для каждого из них важен иной его аспект. Восприятие художника будет касаться формы и цвета, бизнесмена – размера, числа и возраста деревьев, офицера – обзора и возможностей обороны, туриста – маршрута и наличия троп. Хотя все они могут согласиться с абстрактным утверждением о том, что стоят на опушке леса, разные виды деятельности, которой они собираются заняться, определят то, как они «видят лес».
Различия между биологическими и психологическими функциями сна и бодрствования более фундаментальны, чем между разными видами деятельности; соответственно различия между концептуальными системами, соответствующими двум состояниям, несравненно более велики. Когда мы бодрствуем, мысли и чувства в основном откликаются на сигналы окружающей среды: мы должны управлять ею, менять ее, защищаться от нее. Задача бодрствующего человека – выживание, человек подчиняется законам, которые управляют реальностью. Это значит, что он должен мыслить в терминах пространства и времени, а его мысли подчинены законам логики времени и пространства.
Когда мы спим, нас не занимает подчинение внешнего мира нашим целям. Мы беспомощны, а потому сон недаром называют «братом смерти». Но мы также свободны, свободнее, чем когда бодрствуем. Мы освобождены от тягот труда, от необходимости нападать или защищаться, от того, чтобы следить за тем, что происходит вокруг нас, и управлять реальностью. Мы не должны оглядываться на внешний мир, наш взгляд устремлен в мир внутренний и мы заняты исключительно собой. Когда мы спим, мы можем быть уподоблены зародышу или трупу; мы также можем быть уподоблены ангелам, которые не подчиняются законам «реальности». Во сне царство необходимости уступает место царству свободы, в котором «я» – единственная система, к которой обращены мысли и чувства.
Психическая деятельность во сне управляется иной логикой, чем во время бодрствования. Ощущения спящего человека не должны учитывать те качества, которые имеют значение в реальности. Если я чувствую, например, что человек – трус, мне может присниться, что из человека он превратился в цыпленка. Такая перемена логична в терминах моего отношения к этому человеку, и нелогична только в терминах моей ориентации во внешнем мире (в терминах того, что я мог бы в реальности делать с этим человеком). Опыт сновидения не лишен логики, но подчиняется другим логическим правилам, которые совершенно правомерны в этом особом состоянии.
Сон и бодрствование – два полюса человеческого существования. Когда мы не спим, мы заняты действиями, а сон освобождает нас от этого. Функция сна – самоощущение. Когда мы просыпаемся, мы переходим в царство действий. Тогда мы ориентированы в терминах этой системы и в ней действует наша память: мы помним то, что можем вспомнить в соответствии с концепцией пространства и времени. Мир сновидения исчезает. Те события, которые происходили во сне, вспоминаются с огромным трудом[3]. Эта ситуация символически представлена в фольклоре: ночью правят бал привидения и духи, добрые и злые, но на рассвете они исчезают и от их активной деятельности ничего не остается.
Из этих соображений могут быть сделаны определенные
