Тайна Спящей Охотницы - Сергей Смирнов

- Вы чего?!

Но двое не слышали – они были жутко заняты: клацали затворами винтовок и снова стреляли в Кита. Теперь ударило-толкнуло в грудь, что-то вспыхнуло на ней искрами, а сам Кит ударился лопатками в забор и… что?.. Что-то! Врубился – вот что! «Нормальные мужики» просто-напросто расстреливали его, Кита Демидова, как бегущую мишень! Развлекались! «За огород» - оно и означало «сучёнка кадетского в расход не по-детски»!

Только ведь пули не брали Кита – не потому что он супергерой и Железный Человек, к примеру, а потому что он был из другого времени, и под местной шинелькой, что начала слегка дымиться у него на груди и вонять паленым, весь затянут был он в защитную «мембрану» иного времени, о которой когда-то говорил князь. Вот если бы его сбросили с крыши или стали топить – тогда, наверно, другое дело…

Лица солдат посерели-позеленели, будто маскируясь под цвет их шинелей.

- Ну, вы и придурки! – только и нашлось похвалы у Кита.

- В железе, что ль, весь… - пробормотал уже совсем не весело главный «поимщик» и решил было потратить на опыт еще одну пулю.

Но тут страшно клацнуло и затрещало не на земле, а в небе – уже совсем близко, над соснами и домом. Солдаты вскинули головы, так что у одного и папаха повалилась в снег. И сосны тоже в испуге мотнули кронами, роняя вниз легкие снежные комья.

Над соснами, едва не сев на пышную крону одной из них, зависла «Петровна» - страшный универсальный агрегат-трансформер на антигравитационно-паровой тяге и с угольной паровозной топкой! Она выдохнула в пасмурное, но белое небо огромную сарделину черного дыма и стала опускаться, таща за собой волнистый и длинный шлейф копоти.

Тот, который папаху уронил, стал креститься, а другой, что смелее и веселее был, выругался всеми словами, что в двадцать первом веке на заборах и в лифтах уже давно не пишут, и еще Киту не известными. Тот же и первым до плана «Б» додумался.

- Дуем на! – крикнул он прямо в ухо соратнику и рванул его за рукав шинели.

Дико глянув на Кита, они понеслись под прямым углом к траектории, которую проложил Кит. В три счета, как на лыжах, а не в сапогах, они, закинув за плечи винтовки, достигли другой стороны забора. В два счета перемахнули через забор, только Кит и успел спиной почувствовать его общее сотрясение.

«Петровна» была как «Петровна»: видом гибрид ржавой летающей тарелки, громадного водолазного шлема с круглыми окошками и выброшенного на помойку старого, закопченного чайника, тоже очень большого, без носика и ручки. Ее, «Петровну», видно, за прошедшее в прошлом время улучшили и реконструировали. Она стала больше, величиной с маршрутку, только округлую и, значит, более вместительную.

Дымящая и смешная, но грозная железяка опускалась с пасмурных небес, не торопясь. Она обломала в вышине несколько сухих сосновых ветвей, натужно загудела над самой землею, а сев на сугроб и умяв его, зашипела. Словно с удовольствием, что теперь можно отдохнуть и остыть… Путем вращения на базе она повернулась к Киту полукруглой дверцей.

Дверца открылась и на шарнирах отплыла в сторону… Кит, наверно, не дышал к тому моменту уже целую минуту. С тех пор, как «Петровна» зависла над миром и его опасностями.

То, что появилось из «Петровны» наружу, любого непосвященного напугало бы до смерти. Сначала в сумраке мигнули два красных уголька, а потом с этими угольками в глазах и жестким клацаньем сочленений вышел в снег механический лев. Один из тех, что стояли когда-то на страже усадьбы Веледниково. Теперь она, усадьба, парила где-то в небесах или под землею, а одинокий механический лев бродил по поверхности… Где-то остался его брат-близнец.

Лев снова глянул углями на Кита, не нашел в нем врага, отвернулся как бы с презрением и, продолжая клацать разными частями тела, решительно пошел по следам солдат-беглецов, не выполнивших приказ командира. Снег, попадавший в его вечно полуразинутую пасть и на глаза, тут же разлетался паром. Лев дошел до забора и шваркнул по нему лапой. Зеленые доски разлетелись роем щепок, больших и малых, забор за спиной Кита снова вздрогнул… Тут Кит начал дышать.

Из «Петровны» донесся короткий, высокий свист-сигнал – и лев оцепенел, как усадебная скульптура.

Вот следующий пассажир «Петровны», конечно, напугал бы Кита, если бы все страхи к этому моменту еще не израсходовались, как с Китом уже случалось. Кит только грустно и безнадежно удивился. Потому что из «Петровны» с превеликой осторожностью, словно боясь запачкаться о борта, вышел… кто? Другой «лев»! Лев Константинович – тот самый злейший враг всей команды «Лебедя», который когда-то собственноручно и хладнокровно стрелял с крыши своего дома в Кита и Лизу. Кит так и подумал сперва: «Ну, стреляй, гад! Мне по фигу!»

Лев Константинович был одет в какой-то щегольской офицерский полушубок с оторочкой из раскудрявой шерсти барашка, был в черных перчатках, черных ярких сапогах и в фуражке, как будто ничто другое в этом времени важные люди на ногах и на голове не носили…

Лев Константинович тоже изменился. В нем не видно было той зловещей, тяжеловесной властности и той жгучей радиации спокойствия, что заставляла цепенеть все вокруг, даже молекулы воздуха… И все движения его стали другими. Теперь он мог бы сочно изобразить семейного Деда Мороза на Новый Год, только нацепи на него красную шубу с шапкой и пышную снежную бороду. Был он как будто очень доволен жизнью и встречей с Китом. Подтвердил он свой вид вот чем: отдал Киту честь, изящно взяв под козырек и этим не уронив ни капли своего исконного превосходства над всем миром и над Никитой Демидовым в частности. И сказал он с медовой миролюбивостью Деда Мороза:

- Никите Андреевичу наше самое высокое почтение!

Ту руку, которой он честь отдавал, Лев Константинович протянул к темному проему, подавая ее… кому?

И вот тут Кит впал в кому с открытыми глазами!

Аристократически изящно опершись на руку злодейского полковника царской охранки, из «Петровны» вышла Лиза!

Подросшая, обогнавшая по возрасту Кита. Такая невероятная в своем зимнем пилотском прикиде, с пышным енотовым мехом на воротнике и широких отворотах огненно-рыжей куртки, в таких же вызывающе рыжих сапожках с маслянистым отливом. Такая прекрасная - со сжигающим издали блеском темных очей и старинной, но короткой, волнистой и безупречно вороненой прической. Она была теперь похожа… на кого? Потом бы Кит сказал, что, наверно, больше всего – на далекую принцессу Амидалу из «Звездных войн». Но это потом, а сейчас Кит был в коме.

Лиза улыбнулась ему издали так виновато и печально, как должен был первым улыбнуться ей сам Кит. Но он был в коме. Сознание его съезжало в одну сторону, а крыша в другую. Только забор позади оставался ему другом в эти мгновения, подпирал его в лопатки и будто шептал: «Держись! Держись, старик, на ногах. Не падай, не позорься!»

Математический мозг Кита не верил, не воспринимал такие слагаемые, суммы быть никакой не могло! Как?! Лиза и этот старый злодей, который целил в нее тогда и стрелял же! Стрелял! Вот она, та картинка, как живая, как кадр из фильма, в памяти коматозного Кита: на крыше соседнего дома стоит злодей и прихвостень Председателя земного шара и целится в нее же, Лизу, из револьвера. И даже стреляет… а Кит подставляет себя, и щелкает по нему настоящая пуля, как пулька рогаточная… Что там говорил Жорж?! Что-то про «свое дело» у Лизы?!

Старый злодей, тем временем, мило улыбался… держал злодейскую паузу и, наконец, не выдержал.

- Вы бы здоровались поживее, - сказал он нестрого, со скидкой на взаимное смущение влюбленной и потерявшей разум молодежи. – Неровен час, еще один болид-метеор нам на головы свалится, вот уж тогда вовсе не поздоровится!

Крутая княжна-летчица совсем смутилась, хотя и была теперь старше Кита. Она опустила глаза, но справилась с собой, подняла носик, куснула губку и…

- Кит, здравствуй!.. Прости, что так вот внезапно… - проговорила она издали.

И голос ее стал ниже и взрослее, что Кита сначала добило… А потом ее слова будто осветили глубины сознания Кита и вывели его из комы.

- Я-то что. Надо Жоржа вытаскивать. Его увезли эти... Он ранен, - высказал Кит главные свои тревоги, не погубленные комой.

Лиза заморгала… и вдруг словно засветилась, впервые узнавая настоящего Кита.

- Дельное предложение, молодец! – поддержал его Лев Константинович. – Нынче же этим займемся. Нам сверху все было видно. Рана явно легкая и терпимая… К тому же, слышно из будущего, княжич Георгий там еще наследит, так что живой покуда останется… Между тем, первым делом необходимо было обеспечить полную безопасность вам, Никита Андреевич. Ибо вам пока грозит куда большая опасность, нежели княжичу Георгию… А теперь – пора на взлет. Надеюсь, вы идти можете, хотя вас и расстреляли насмерть по здешним понятиям. Однако ж ноги вам большевики вроде не повредили…

Последние слова были сказаны явно с обидным, но и целительным намёком.