Необыкновенные приключения «русских» в Израиле. Семейные хроники времен Большой Алии - Инна Карташевская

Но Вовка вдруг решил осчастливить Израиль своим кратким, но эффективным пребыванием в нем. Причина была в том, что он твердо решил приехать к отцу не с пустыми руками, а с порядочными деньгами, которые он собирался заработать там. Так учи иврит, говорили ему Рита и Юра, как же ты будешь работать без иврита?

— А кто вам сказал, что я собираюсь там работать, — отвечал Вовка.

— А как же ты заработаешь деньги? — недоумевали они.

— Ребята, — снисходительно начинал объяснять он. — Тот, кто работает, денег не наживет. Богатеет не тот, кто работает, а тот, кто думает. Я. как Остап Бендер, знаю кучу способов сравнительно честного отъема денег, и один из них обязательно сработает. В общем, за меня не беспокойтесь, главное, не тяните с вызовом.

Рита и Юра не только с вызовом, они и с отъездом тянуть не хотели, так как уже настроились на другую жизнь. Но ничего не поделаешь, им нужно было закончить учебный год в институтах, чтобы потом в Израиле продолжать учебу, а не начинать сначала. Причина, конечно, была самая уважительная, но к Шейнер Рейзл они опоздали. В начале мая к ним пришло письмо от израильского нотариуса, в котором их официально уведомили о кончине их родственницы, гражданки Израиля, госпожи Розы Богуславской (во всех трех браках она сохраняла свою девичью фамилию), и что согласно завещанию покойной они являются ее единственными и полноправными наследниками. Хотя эту тетю Розу они и не помнили, но все-таки им стало совестно, за то, что они не поспешили, как она их просила, и ей пришлось там умирать в одиночестве. Но с другой стороны им было очень приятно чувствовать себя богатыми людьми, которым не нужно волноваться за свое будущее в чужой стране. Все остальные едут туда просто так наудачу, а их там ждет наследство и обеспеченная жизнь. Жаль только, что им не написали из чего состоит их наследство, и действительно ли там есть что-то стоящее. Кстати, у своих учителей Юра и Рита выяснили, что такое мошав, где они должны были получить дом. Оказалось, что мошавы, это небольшие поселки, где состоятельные люди в богатых домах, наслаждались тишиной и покоем, так как кроме этих самых домов, там больше ничего не было.

— Мы вам не советуем ехать жить в мошав, особенно сначала, — сказали им Миша и Лариса. — Во-первых, там невозможно жить без машины, так как ни добраться туда, ни выехать оттуда не на чем, а во-вторых, вам ведь нужно будет ходить в ульпан, то есть, на курсы иврита, а для этого нужно жить в городе. Да и потом, когда вы пойдете продолжать учиться, как вы будете ездить?

Уезжавший раньше их Семен Борисович, оставил им номер телефона своей дочери, пообещав, что она приготовит им квартиру на съем в Хайфе, рядом с ними. Обрадованные мама и бабушка тысячу раз попросили его и Берту Соломоновну присматривать за их детьми, и, так как Роза все равно уже не ждала их в этом мошаве, они решили ехать в Хайфу.

22-го мая Юра и Рита, распрощавшись, наконец-то, со всеми родственниками, сокурсниками и друзьями выехали на поезде в Москву. 23-го они должны были прибыть туда, а 24-го улететь навсегда. Вначале мама и отчим собирались ехать сними, но ребятам удалось отговорить их от этой глупости. В самом деле, они на следующий день улетят, а родителям потом нужно будет добираться от аэропорта к Ритиной подруге, а потом на вокзал и еще сутки ехать домой. Вовку, рвавшегося с ними в Москву, тоже еле уговорили остаться дома, так как побоялись, что он, со своей склонностью ко всяким авантюрам, дезорганизует всю поездку. Они очень боялись, что на вокзале мама и бабушка будут плакать, но те держались очень мужественно, наоборот, еще подбадривали приунывших эмигрантов и говорили о скорой встрече. А вот у отчима, как ни странно, глаза оказались на мокром месте, и, обняв на прощание своих приемных детей, он всхлипнул и, махнув рукой, пошел прочь, пряча лицо. Вовка же, который тоже, естественно, был на вокзале, не замолкал ни на минуту, давая им советы, которые считал очень полезными.

Наконец, подошло время отхода поезда. Конечно, у них у всех глаза наполнились слезами, но, слава богу, им пришлось пройти в купе, поезд тронулся, и они, успокоившись, стали устраиваться поудобнее и мечтать о новой сладостной жизни.

Их попутчиками оказались мужчина и женщина средних лет, люди простые, но с приятными русскими лицами, очень приветливые и доброжелательные. Это были муж и жена, которые возвращались после летнего отдыха на море в свой город в средней полосе России. Как всегда в пути завязался разговор. Отвечая на их вопросы, ребята почти честно рассказали о себе все, кроме самого главного, что они уезжают в Израиль. Просто сказали, что едут на каникулах к Ритиной подруге погулять в Москве. Попутчики отнеслись к этому с пониманием, посоветовали, куда пойти, что посмотреть и как спрятать деньги подальше, чтобы их не обокрали. Рите и Юре даже стало как-то неудобно, что они обманывают таких приятных людей. Притворяются их соотечественниками, а на самом деле у них даже уже советского гражданства нет, как будто бы они действительно предатели и изменники Родины. Но дальнейшее развитие событий полностью вымело из их голов эти благородные сожаления.

Женщина предложила поужинать и стала выкладывать продукты. Юра и Рита тоже естественно вытащили то, что им приготовили мама и бабушка. И тут на столе появилась неизбежная бутылка водки. Мужчина налил себе и жене и стал, конечно же, приставать к Юре и Рите, чтобы они тоже выпили за знакомство. В купе было жарко, пить водку совсем не хотелось, но мужчина становился все более и более навязчивым. Спасла их его жена, которая заявила, что ребята совсем молодые и пить им действительно не нужно. Обидевшись, мужчина выпил вместе с ней и тут же налил себе вторую порцию. К их удивлению вскоре он потянулся за третьей и пошло-поехало. Время от времени его жена пыталась протестовать, но как-то очень вяло, видимо, понимая, что он все равно ее не послушает. А он и не слушал, ел и пил и с каждой минутой становился все грубее и агрессивнее. Добродушие и приветливость облетали с него как шелуха, глаза налились кровью, он бормотал что-то нечленораздельное, смотрел на них с беспричинной враждебностью, и не выпускал уже бутылку из рук. Юре и Рите стало даже как-то не по себе, только пьяной драки им еще не хватало теперь, когда у них даже нет паспортов, и они особенно уязвимы.

— Ничего, не бойтесь, — увидев, что они заволновались, стала успокаивать их его жена, — Он драться не будет, сейчас допьет до конца и ляжет спать.

То, что он от бормотания перешел почти на крик и ругался через каждое слово матом, она, видимо, считала совершенно безобидным времяпровождением, не причиняющим никому ни вреда, ни неудобства.

И действительно, через некоторое время мужчина улегся спать, но как-то странно, не на полке, как положено, а на полу, заняв все свободное пространство, так что Юра и Рита даже не могли выйти из купе. Когда они все-таки попытались переступить через него, он стал хватать их за ноги и тянуть назад, опять-таки страшно ругаясь и угрожая, что всем им покажет. Его жена пыталась уговорить его пропустить ребят, но опять-таки как-то вяло, то ли понимая, что он ее все равно не слышит, то ли считая, что это все в порядке вещей и ничего страшного не происходит. Бедным Юре и Рите ничего не оставалось, как сидеть на своей полке поджав ноги и мечтая, чтобы этот идиот, в конце концов, угомонился и уснул. Наконец, его опьянение перешло в последнюю стадию. Он уснул там, на полу, но время от времени все-таки матерился, не открывая глаз, но самое ужасное, что он стал каждую минуту портить воздух, издавая громкие звуки. В маленьком купе стало просто нечем дышать. Жена же его, то ли делая вид, что ничего особенного не происходит, то ли действительно так считая, стала спокойно стелить себе постель, готовясь ко сну.

Совершено отчаявшись и одурев от тесноты и вони, Юра и Рита, ступая прямо по телу придурка, выскочили в коридор и побежали к проводнице. Она сидела в своем купе, разговаривая с коллегой из соседнего вагона. Возмущенные и перепуганные Рита и Юра поведали ей свою беду и попросили перевести их в другое купе. Она пошла вместе с ними к их купе, открыла дверь заглянула, поморщившись, но повернувшись к ним, только развела руками. У нее все купе были заняты, летом так обычно и бывает, все поезда набиты под завязку.

— Знаете, ребята, — сказала им вторая женщина, — сейчас только в СВ могут быть свободные места. Знаете, их ведь держат для начальства, вдруг они захотят поехать в последнюю минуту, а если среди них желающих нет, то вагон и идет почти пустым. У вас деньги найдутся доплатить проводнику?

Конечно, деньги у них нашлись, да и что им было делать. Добрая женщина повела их в спальный вагон и, доплатив десятку до билета и десятку сверху, они получили прекрасные места в двухместном купе. Когда они вернулись к себе, чтобы забрать вещи, их попутчик по-прежнему лежал на полу, а его жена, как ни в чем не бывало на полке. Пользуясь тем, что он теперь спал мертвецким сном, они быстро схватили свои вещи и ушли, счастливые, что наконец-то избавились от своих приятных соседей.