Чудо с ушами, или Успокоительное для дракона - Оксана Чекменёва
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мы связали дядьку Молеса и Виртока, я мстительно затолкала им в рот остатки половичка – пусть отведают, каково это, когда не только связан по рукам и ногам, но даже пискнуть не можешь. После этого мы уселись у костра ужинать, где и перезнакомились.
Дракончика, которого звали Эйдером, мы с Луки осторожно перекатили на половичок и подтянули к костру. У меня была мысль, что надо бы перевязать ему рёбра, которые, возможно, сломаны, но я этого не умела и побоялась сделать хуже. Положились на драконье исцеление.
Волчат звали Дилак и Адрин, рысь – Виота, и их истории были удивительно похожи. Все трое – сироты, попавшие в приют, что было редкостью. Это человеческие сироты мало кому нужны, оборотни, живущие кланами или стаями, сами воспитывали осиротевших малышей. Хотя бывали и исключения, например, если ребёнок нагулянный. Как я, например. Если бы не нужно было выхаживать малышку Силли после смерти матери, я тоже вполне могла бы оказаться в приюте.
Но, что более странно, все трое были взяты из приюта в семьи – семилетнего Адрина и пятилетнюю Виоту вместе в одну, её ровесника Дилака в другую, – и всех троих продали дядьке Молесу приёмные отцы. У меня появилось стойкое ощущение, что именно для этого их из приютов и забрали. Луки и Силли тоже круглые сироты, только дракончик имел родителей, но он попал к нам случайно, договорённости с дядькой Молесом у того городского не было. Очень надеюсь, что следователи заинтересуются и его похищением и покупкой для какой-то непонятной цели сирот-оборотней. Не просто так про дрессировку говорилось, ох, не просто…
Я вспомнила, что завтра дядька Молес должен купить ещё двоих малышей, и поняла, что придётся ехать ночью, чтобы следователи успели и допросить его, и перехватить продавцов детей. И корабль, на котором их везти собрались – тоже. Поэтому, заночевать здесь не получится. Ничего, лошади напоены, накормлены, немного отдохнули, а дети смогут и в телеге поспать. О том, что лично мне предстоит бессонная ночь и ещё неизвестно какой день, я старалась не думать.
Из соломы и половиков получилась неплохая лежанка, мужчин мы сгрузили прямо на голые доски, сгребя солому к одному борту. Мешки с кабачками я, недрогнувшей рукой, выкинула из телеги, там и так было не развернуться. Была даже мысль бросить Виртока здесь, вместе с кабачками – толку с него для следователей никакого, а место занимает много, но не решилась. Связанного оставить – вдруг звери загрызут или сам помрёт, если путники не наткнутся. Развязать – проснётся, догонит, нападёт… Нет уж, пусть с нами едет.
В итоге, мужчин мы затаскивали всей компанией, тянули за руки, за ноги, за одежду, едва ли не за волосы, но всё же завалили в телегу и уложили практически друг на друга. Переживут, всё равно продрыхнут почти всю дорогу.
Дракончика мы с Луки и Адрином осторожно подняли всё на том же половичке и пристроили поближе к облучку, чтобы я могла за ним присматривать – да, драконы вроде как бессмертные, но кто знает, относится ли это к детям. Я, конечно, вряд ли чем смогу помочь, была бы дома, могла бы боль облегчить. Это сон-травы вокруг полно, просто без магического усиления она разве что лёгкую сонливость нагонит, а для обезболивания сложный сбор нужен. Эх, надо было парнишке того отварчика дать хлебнуть – на дне чуток оставалось, – да на ум только сейчас пришло, как всегда – слишком поздно.
В общем, помочь я ему ничем не могла, но всё равно была спокойнее, пока могла за ним приглядывать.
Ребятня устроилась на «постели», укрылась половичками и очень быстро уснула – перенервничали бедняги. А я окинула опустевшую поляну с залитым костром и мешками с кабачками и легонько подстегнула вожжами лошадей. Эта ночь будет очень долгой.
Хорошо, что дорога к большому портовому городу прямая, накатанная, с пути не собьёшься, да ночь ясная, луна хотя и неполная, но светит исправно. И то хорошо.
– Кимми, а что с нами дальше будет? – послышалось негромкое за спиной, когда я думала, что все давным-давно спят. Оглянулась. Эйдер смотрел на меня широко распахнутыми глазами – надо же, уже спал отёк, не позволяющий левому глазу нормально раскрываться. В свете луны его чисто отмытое лицо казалось совсем детским, словно он был не старше Луки.
– Я не знаю, – пожала плечами. – Дилак, Адрин и Виота, наверное, вернутся в приют – вряд ли их отдадут обратно приёмным родителям. Я буду работу искать – бытовая магия вещь полезная. Может, мы с Силли и Луки в Тонреше останемся, может, ещё куда переберёмся, но домой точно не вернёмся. Нет у нас больше дома, там старший сын дядьки Грода теперь живёт. Да и как возвращаться – их же родной дядька продал! Ну, точнее, двоюродный, но кровный же, не чужой, как у остальных малышей. А я и так последние две недели ото всех пряталась, в стае вообще решили, что я сбежала.
– А почему пряталась? – заинтересовался дракончик.
– Видела, какие взгляды на меня парни бросали на похоронах. Раньше меня хоть Смул, это мой отчим, защищал, а как его деревом придавило – и такой защиты не стало.
– Ну, вышла бы замуж, муж бы ещё лучше защищал.
– Да кому я в жёны нужна, нечистокровная? Все ж думали, что мамка меня от человека родила, я потому и обращаться не могу.
– Но ты можешь!
– Да, в ящерицу, – горько усмехнулась я. – Этого и не знает никто, кроме самых близких. Лучше человечьей полукровкой считаться, чем… вот этим вот. Даже не представляю, от кого мамка меня понести умудрилась, может, иностранец какой, может, где за морем есть такие оборотни-ящерицы. Не знаю. Но Смул велел никому не говорить, и так даже лучше вышло. Меня, конечно, искали – только как человека. А такой вот малявкой я легко спрятаться могла, у меня, знаешь, сколько тайных норок и укромных местечек было.
– А по запаху?
– А меняется у меня запах. Не знаю, почему. Так что, я специально до дороги дошла, а там обратилась ящеркой и назад вернулась.
