Тёмный Король (ЛП) - Кроуфорд К. Н.

— Конечно, Карен, — я толкнула дверь в наш магазин, и моё сердце упало при виде него. Мне больше нечего продавать — все зелья и травы были испорчены.

Моё сердце сжалось. Я буду начинать с нуля.

Джина по-прежнему сидела на столе.

— Микроволновка не работает.

Я даже не подумала об этом. Сколько сейчас стоят микроволновки?

Я бросила пластиковые пакеты на прилавок, сожалея о своих попытках купить здоровую пищу. Надо было пойти за бисквитом «Виктория» или, может быть, в «Макдоналдс». Нам нужно как-нибудь оживить атмосферу.

— У нас будет еда и вечеринка с уборкой, — объявила я.

Джина приободрилась.

— Звучит весело. Может, пригласим накачанных парней?

— Это не совсем такая вечеринка, — я начала взбираться на одну из старых книжных полок, опрокинув при этом банку базилика. Базилик должен был защитить нас от магической слежки, но каким-то образом убийцы всё равно нашли нас.

— А почему бы и нет?

— Гм, потому что мы никого не знаем, а кроме того, мы фактически беглянки, пытающиеся залечь на дно, и к тому же в магазине пахнет трупами. Но, может быть, мне удастся вызвать в воображении какие-нибудь образы завсегдатаев вечеринок, пока мы будем всё убирать. Иллюзии. Это может выглядеть как настоящая вечеринка.

На верхней полке стоял проигрыватель на батарейках, который не пострадал от потопа.

Джина склонила голову набок.

— Иллюзии накачанных парней. Так вот как тебе удавалось обходиться без отношений все эти годы? Когда тебе становится одиноко, ты просто призываешь из воздуха аппетитную задницу, на которую можно пускать слюни?

Я сняла проигрыватель с верхней полки и, аккуратно держа его, спустилась вниз. Я схватила старую пластинку Элвиса — пожалуй, не самый любимый альбом Джины, но она не понимала, что музыка 1960-70-хх годов была вершиной человеческих достижений. Некоторые свои лучшие годы я провела в Нэшвилле, штат Теннесси, слушая изумительную музыку.

— Нет, Джина. Я не так обходилась без отношений. Я обходилась без отношений потому, что пришла к простому пониманию: практически все мужчины — дерьмо. И ещё мне кажется, что я их пугаю.

— Твоё отношение к мужчинам — это из-за твоей мамы? — спросила она. — Твоя мама дурно на тебя повлияла.

Я прищурилась, уставившись на неё.

— Нет, она была довольно мудрой, и она не оказывала на меня дурного влияния. Со мной всё в порядке. И это конец разговора. Пришло время для Элвиса, — я поставила проигрыватель на прилавок и зарядила пластинку. Я включила проигрыватель и установила иглу на песню Suspicious Minds. Музыка затрещала в воздухе, и я закрыла глаза, стараясь не думать о том, как мне всю следующую неделю платить за еду. Надо сосредоточиться на проблемах, которые я действительно могла решить.

Когда музыка заполнила комнату, я вытащила еду на прилавок.

— У нас есть хорошие мелодии, еда и немного магии. И чистое бельё. Всё, что нам нужно.

— Роскошь. Большего и желать нельзя, — Джина вытащила простой кусок хлеба и начала жевать его с полуулыбкой. — Ты приготовила восхитительную пищу.

Я закрыла глаза и сотворила заклинание иллюзии. Моя магия гудела и вибрировала по всему помещению, и вокруг нас замерцали образы… моё подсознание проецировало картины моего дома — далёкие воспоминания из места, которого больше не существовало. Это были образы с бала на берегу моря, образы фейри, одетых в шелка и драгоценности — всё из моих самых старых воспоминаний.

И рядом с ними мелькали более поздние мои воспоминания — женщина, которая продавала блины в передвижной закусочной неподалёку и всегда смешила меня своими сложными рукопожатиями. Местный гид тура по Джеку Потрошителю, который слишком долго задерживался на фразе «разорванная от влагалища до грудины». Пожилая женщина, которая пила пиво в соседнем пабе и забавлялась, говоря клиентам «Хочешь приватный танец?» и приводя их в ужас.

Джина улыбнулась мне, наполовину набив рот хлебом.

— Кто эти милые люди?

— Просто случайные люди из моих воспоминаний.

— Я узнаю некоторых из них, но не тех, что в длинных платьях, — она присвистнула. — Ты знала каких-то супер напыщенных людей, не так ли? В твоей прежней жизни?

— Типа, сто лет назад, — понятия не имею, почему они появились именно сейчас. Они относились к той жизни, которую я давно покинула. Мой мозг просто воспроизвёл их на автопилоте.

Я ушла в коридор за прилавком и направилась в ванную. Зеркало не пострадало от воды, и я мельком увидела себя — мои голубые волосы, покрытые коркой грязи, чумазые полосы на лице. Мои зелёные глаза ярко блестели на фоне всей этой жижи.

Я по возможности постаралась помыть лицо и волосы в раковине.

Затем я повернулась к ванне. Включив кран, я вымыла лицо, руки и ноги. Я сделала всё, что могла, чтобы очистить своё тело. Потом я принялась за чистку керамики. Это станет отправной точкой для усилий по уборке. Всё для смывания грязи будет браться из ванной и уходить обратно в неё.

Когда ванна была достаточно чистой, я вернулась в свою комнату, чтобы переодеться в чистое бюджетное нижнее бельё и майку. Мешковатый хлопок висел на моём теле.

Я посмотрела на голубой хула-хуп, висящий на стене, всё ещё чистый. Проигрыватель начал играть песню A Little Less Conversation, и я была просто вынуждена ненадолго снять обруч. Я надела его на бёдра, а затем начала раскачивать ими. Ааааа… вновь нормальность. Если кручение обруча в мешковатом нижнем белье под Элвиса можно было считать нормой.

— Оооо… этот парень прекрасен, — голос Джины перебил мелодичное пение Элвиса. — Кто он такой? Пожалуйста, скажи мне, что ты его соблазнила.

Я сняла хула-хуп и высунула голову из-за угла.

— Вряд ли я кого-то соблазняла, Джина. Я едва соблазнила…

Я застыла, глядя на образ.

Там, мерцая в нашем грязном маленьком магазинчике, стоял фейри, которого я убила ранее — тот, что сиял неземным светом ангельского короля, и его кожа горела золотом, как фонарь. Все остальные образы, казалось, меркли в тенях вокруг него. Музыка как будто замедлилась и стала глубже, вибрируя на моей коже. Как будто Элвис сливался с печальной песней ассасина.

— Кто он такой? — повторила Джина. — Я бы не стала выгонять его из постели за то, что он ест там хлопья.

— Это не та фраза. И ты слишком маленькая, чтобы иметь кого-то в своей постели.

— Не такая уж я и маленькая, — запротестовала Джина.

Возможно, в человеческом мире семнадцать лет — это почти взрослый возраст. Но для такого фейри, как я, семнадцать — это ребёнок.

— Так кто он? — спросила она.

Я схватила со стола пакетик клубничной жвачки и отправила её в рот.

— Это один из тех ассасинов, которых я убила сегодня ночью.

— Вот дерьмо. И ты его знала?

Всё моё тело ощущалось холодным.

— Я с ним почти не разговаривала. Не знаю, почему мой разум вызвал его, — этот образ ощущался как пощёчина от моего подсознания — двое мужчин, которых я хотела забыть.

Мой желудок сжался, и я вышла из комнаты, не желая больше задерживаться на этих мыслях.

Я сделала то, что должна была сделать. Как всегда. Я должна была позаботиться о себе и Джине, всё просто.

Она нахмурилась, глядя на меня.

— Что за херню ты напялила?

— Следи за языком! И на мне наш временный гардероб. Тебе я тоже кое-что прихватила.

— Какая я везучая.

Я повернулась, чтобы вернуться в свою комнату, но голос Джины остановил меня.

— Аэнор? Спасибо.

Улыбка тронула мои губы, когда я вошла в свою грязную комнату.

Глава 5

Глубокой ночью я лежала на пластиковом пакете на полу в своей вонючей спальне.

Матрасы нельзя было спасти, и дело дошло до этого — спать на мусорных мешках на полу, даже сквозь них ощущая холодную сырость.

Я по-прежнему была одета в гигантское нижнее бельё по скидке. У нас не осталось сухих одеял, поэтому мы с Джиной просто надели на себя ещё больше белья, чтобы согреться.